– Мне уже идти? – нетерпеливо спросил парнишка, когда они остановились ярдах в ста от дома в густой тени платана.
– Через минуту, – сказал террорист, кладя руку на плечо мальчика. Он нашел этого парнишку на берегу, собирающего плавник, и достаточно было пообещать пять су, чтобы тот согласился доставить срочное послание.
Мальчик приплясывал на месте, ему не терпелось получить обещанную плату и отправиться домой ужинать. Наконец Козимо произнес:
– Ну, ты помнишь, что должен сказать?
– Да. «Роды начались. Они должны поспешить», – сказал мальчик. – Я справлюсь, месье. Честно, я смогу.
– Знаю, что сможешь, – ответил Козимо, доставая из кармана монеты и отсчитывая их в грязную ладошку. Он подбадривающе хлопнул мальчика по плечу и смотрел, как тот побежал к коттеджу.
Парнишка вернулся через несколько минут, весело улыбнулся своему нанимателю и побежал домой. Козимо затаился под ветвями платана. Долго ждать ему не пришлось. Старик с женой быстро вышли из коттеджа, у каждого в руках по узелку, и, не оборачиваясь, направились вверх по дороге.
Капер, крадучись, прошел к коттеджу, сначала обойдя его вокруг. Дверь не была заперта. Он поднял засов и вошел в дом. Они погасили огонь в очаге, но на столе стоял фонарь, фитиль подрезан, масло залито, кремень и трут лежали рядом. Старики не забыли о визите августейшего гостя.
Козимо поднялся по лестнице на чердак. Там пахло лавандой и яблоками. Простыни на соломенных матрацах, служивших супругам постелью, были чистые и свежие. Бутыль сидра и две чашки стояли на деревянном ящике рядом с постелью. И самое трогательное, два яблока лежали на подушке – подарок любовникам.
Козимо глубоко и медленно выдохнул. Потом он спустился по лестнице и проскользнул в угол у камина, где принялся ждать. Рука его покоилась на рукоятке ножа в ножнах, привязанных к бедру. Он вслушивался в тишину, ловя стук конских копыт на песчаной дороге.
Вскоре после восьми часов Мег услышала стук в парадную дверь. Она вышла на лестничную площадку. Козимо не было, чтобы открыть дверь, персоналу он сказал, что мадам Живерни дала ему свободный вечер, и старший лакей открыл дверь.
Мег поразилась, услышав в холле голос Алена Монтеня.
– Скажи мадам Живерни, что адъютант генерала Бонапарта желает поговорить с ней. – В тоне было что-то высокомерное, это возмутило Мег, но в голосе звучала и угроза.
Ее первой мыслью было, что его послал Наполеон, чтобы он сообщил об отмене тайного свидания. Но этот высокомерный тон не подходил для посыльного.
Мег проскользнула в спальню и села у туалетного столика, изучая свое отражение в зеркале. Немного румян, пудры – и в мягком свете свечей ее бледность стала не так заметна. Она посмотрела через плечо на ворвавшуюся в спальню Эстеллу.
– Кто там, Эстелла? – Мег сама была удивлена своей холодной отстраненности. Она не ощущала никакой паники. Мозг ее работал быстро и абсолютно четко. Она будет приветствовать Монтеня с величественным негодованием по поводу такого бесцеремонного вторжения – ведь она намеревалась провести этот вечер в спокойном одиночестве.
– Адъютант генерала Бонапарта, мадам. – Горничная от волнения мяла в руках свой передник. – Он говорит, что хочет вас видеть.
– В самом деле? – недоверчиво произнесла Мег. Она обернулась и подняла брови: – Что ты говоришь? Как он может настаивать на этом?
– Ах, мадам, но он так и сказал.
– В таком случае ему придется подождать, – ответила Мег, снова поворачиваясь к зеркалу. – Я еще не переоделась к ужину. Беги вниз и скажи Дени, пусть проводит нашего гостя в гостиную. Может сказать ему, что я скоро спущусь.
Эстелла, не дыша, сделала реверанс и пошла выполнять поручение.
Мег сделала несколько глубоких вдохов и вытянула вперед руки. Никакой дрожи. Она потрогала лоб. Сухой и прохладный. Она не будет думать о Козимо. Она просто продолжит играть свою роль и доверит Козимо позаботиться о себе самом.
Мег подняла волосы на затылке, открыла шкатулку с драгоценностями и достала нитку жемчуга. Дезабилье было как раз подходящим туалетом для неофициального вечера дома, и полковник поймет, что он грубо помешал даме, которая наслаждалась домашним покоем. Изящный кружевной чепец и пара атласных домашних туфель дополняли ее наряд, и в таком облачении Мег величественно сошла вниз по лестнице.
У нее дыхание перехватило при виде строя солдат в холле, но она, высоко подняв голову, прошла мимо них в салон.
– Полковник, хоть я и рада вас видеть, но протестую против такой военной демонстрации в моем холле.
Полковник поклонился и указал на диван:
– Мадам Живерни, прошу вас сесть. Она нахмурилась:
– Если я не ошибаюсь, сир, это мой дом. Если я захочу сесть, я сяду. Если я захочу предложить сесть вам, то я так и сделаю.
– Сегодня вечером вы не должны покидать дом, мадам, – заявил полковник Монтень.
Мег указала на свое неглиже:
– У меня и не было такого намерения, полковник. Случилось так, что я чувствую себя не очень хорошо. Я собиралась легко поужинать в своем будуаре и рано лечь спать. Надеюсь, вы не будете возражать против этого?
– Мадам, я настаиваю, чтобы вы оставались в этой комнате, – сказал Монтень, стараясь скрыть смущение. Он рассчитывал застать ее за приготовлениями к тайному свиданию, а не разгуливающей неглиже, жалуясь на плохое самочувствие.
Мег медленно обернулась. Она бросила на него взгляд, который пробил бы и толстую шкуру слона.
– Полковник Монтень, у вас есть какие-нибудь причины обращаться со мной так невежливо? Я совершила какое-нибудь преступление? Генерал Бонапарт уполномочил вас на такое нарушение приличий?
– Ожидалось, что вы встретитесь сегодня вечером с генералом Бонапартом, – сказал Монтень, наконец приоткрывая секрет.
Мег покачала головой:
– Я об этом ничего не знаю, полковник. – Она подошла к камину и дернула за шнурок колокольчика. – Вы, должно быть, ошиблись, но должна вам сказать, сир, что еще большая ошибка с вашей стороны – обращаться со мной так грубо.
Монтень чувствовал себя теперь совсем уже неловко, но позиций не сдавал.
– Мадам Живерни, простите мне мою невежливость, поверьте, я не хотел этого. Но я должен просить вас оставаться этим вечером в доме.
Мег легко рассмеялась:
– Полковник, для меня в этом нет никакой сложности. Я уже пыталась объяснить вам, что именно так и собиралась поступить... Ах, Дени, кажется, полковник намерен стать моим гостем сегодня вечером. – Она подняла брови, как бы не веря собственным словам, а старший слуга поклонился, выражая понимание.
– Устройте полковника Монтеня поудобнее. Я буду ужинать в своем будуаре, как я вам уже говорила. – Она взглянула на полковника. – Чувствуйте себя как дома, полковник. Мои слуги позаботятся о вас.