под игом дикого курда и турка. Армянин и сириец могут явиться на востоке апостолами науки и религии, как это было в древности, но сперва нужно дать им свободу.
Однако, никогда чужой не станет заботиться о человеке, который сам о себе не заботится. Народная пословица говорит: „Пока дитя не заплачет, мать груди не даст“. Мы и к этому прибегали, много плакали, много кричали, но не было никого, кто бы слушал наш голос… И это происходило оттого, что весь мир заботится только о своем брюхе и о своем кошельке… Как константинопольский придворный „амира“ во имя своих личных выгод постоянно курит фимиам разлагающемуся и беспорядочному правительству, молясь о его долголетии, так и существуют целые христианские государства, у которых есть торговые сношения с турками и которые, имея в виду свои частные интересы, предоставляют различным несчастным национальностям томиться под игом турецкого деспотизма. Они купцы, а от купеческого сердца всегда далеко чувство человеколюбия.
Чужая помощь не спасет нас. Жалок и всегда останется жалким тот народ, который будет нуждаться в чужой помощи. Никто, конечно, не станет нам помогать ради спасения души. Вдесятеро он должен вознаградить себя за то, что он нам даст. „Лицо просящего подаяние всегда будет черно, а кошелек — пуст“. Человек должен стать на ноги только благодаря своему личному труду и своим собственным силам. Чужая помощь подобна подпорке, которую стоит только отодвинуть назад, чтоб увидеть, как снова упадет державшийся на ней предмет…
Нашей главной помощницей является природа нашей страны, ее топография. Ван-Тосп[26] со своими неприступными горами, глубокими ущельями, узкими горными проходами представляет собой гигантскую крепость. Туда с большим трудом может проникнуть чужой, незваный гость. Там не раз римляне, греки, персы, мидийцы и арабы теряли свои легионы. Ванской области самой природой предназначено стать для армян центром свободной жизни. С четырех сторон от нее расположены такие области, которые и в наши дни густо населены армянами. С севера примыкает обширная Эрзерумская область с округами Карским, Баязетским и Маку, с юга Диарбекирская область, — с округами Сасунским и Мокским. С запада тянутся обширный Тарон с округами Битлисским и Мушским, наконец с востока — округи Хой, Салмаст, Урмия и Ревандуз.
Кроме упомянутых, много областей и округов, которые расположены вокруг Ван-Тоспа, с юго-восточной стороны у нас есть хороший сосед, горная область Джоламерик, которая по своей дикости может считаться Дагестаном Армении. Этот край, который в старину был известен под названием Тморик или Кордик ныне заселен сирийским племенем „джоло“. Они христиане и принадлежат к несторианской секте. „Джоло“ храброе племя, с незапамятных времен сохранившее свою независимость в горах Джоламерика. Власть курдов и турок до сих пор не имела к ним доступа. Что же тому причиной? Племя „джоло“ по численности значительно уступает здешним армянам. Их не более 50 тысяч, что равняется восьмой части армянского населения Ванской области. Так почему же они свободны?
Все племя вооружено, все являются воинами. Даже их жены и девушки носят оружие. Они поняли, что в наш век нельзя сохранить свою жизнь, не прибегая к оружию. Одни только ангелы не носят оружия, потому что им нечего защищать. Hо и они, когда нужно — вооружаются.
Племенем „джоло“ управляет их патриарх, который называется Мар-Шимоном и является одновременно и духовным и светским главой племени. Нынешний Мар-Шимон храбрый молодой человек, который соединяет в своих руках крест Христа и меч свободы. Весь народ подчиняется ему с сыновней покорностью. Пример Мар-Шимона представляет собой исключительное явление во всем христианском мире. Духовное лицо, патриарх выступает одновременно в качестве простого воина, защитника родины. Мар-Шимон воин, обладающий всеми благородными свойствами воина.
Страна Мар-Шимона в значительной степени очищена от чужеплеменников. Там есть только небольшое количество армян и несколько, курдских племен, которые подчиняются власти патриарха. Страна Мар-Шимона прочно ограждена Китайской стеной, за которую не смеет переступить нога чужеземца. Но Каро теперь находится там. Он поехал туда, чтоб сделать распоряжение относительно некоторых дел. Я надеюсь, что его свидание будет иметь благоприятный исход!..
Пример племени „джоло“ для нас, армян, должен быть поучительным. Он доказывает, что и мы могли бы свободно и мирно жить, если б только пожелали защищать нашу свободу мечом и кровью. Но есть ли у нас такие духовные лица, как Мар-Шимон? Есть ли у нас такой народ как племя „джоло“? Ведь армянин страшится меча как „черта“!..»
Глава 41.
БОРЬБА ЛЮБВИ
Празднество кончалось.
Начался разъезд богомольцев. Семья старого охотника тоже готовилась к отъезду. Утром она должна была выехать. Но во мне произошла странная перемена: я забыл Маро, забыл Соню, забыл мать и сестер, которые меня так любили и старались увести с собой домой.
Я был влюблен в Аслана!
Казалось, что этот вдохновенный человек приворожил меня. Я не хотел с ним расстаться. Хотя слова Аслана были темны для меня, и я не совсем ясно представлял себе цель, к которой стремились он и его близкие товарищи, однако я решил быть с ними и работать с ними. Они благородные люди, — думал я. Поэтому, когда Аслан сказал мне, что по «одному делу» собирается ехать в Ван, я стал просить, чтобы он взял меня с собой. Но он не соглашался, говоря, что нельзя бросать семью охотника на произвол судьбы, и что я должен ее сопровождать домой. Однако, Маро, присутствующая при нашем разговоре, обычным своим небрежным тоном заявила, что я им не особенно нужен, что они и без меня могут вернуться домой, что никто не посмеет тронуть семью охотника. Эти слова могли бы меня обидеть, если бы не знал, какое у Маро сердце. Но, зная ее, я только улыбнулся, когда она сделала свое гордое заявление.
Это было вечером. Беседа наша происходила вдали от монастыря, на холме, куда мы отправились с Маро собирать цветы богородицы[27], и где встретились с Асланом. Он опять перерядился и теперь уже имел вид ванского купца.
Маро со своей стороны также попросила Аслана взять меня с собой, говоря, что я еще до сих пор не видел города и что мне нужно, наконец, увидеть город. После долгих просьб, Аслан, наконец, согласился меня взять.
— Я выеду сегодня, после захода солнца, — сказал он. — До этого остается еще полтора часа.
Я попросил его выехать немного позже, чтоб я мог повидаться с матерью и сестрами.
— Нет ждать я не могу, — ответил Аслан, — послезавтра утром мне необходимо быть в Ване…
— Значит ты и ночью