– Сказал, что происходящее в городе – настоящий позор, но это неизбежно.
– А куда ж подевалась дисциплина?
– Неизбежно, – пропустив мимо ушей реплику Шарпа, продолжала Сара, – потому что Коимбра представляет собой отживший мир предрассудков и привилегий.
– Еще один лягушатник, набитый…
– Дерьмом? – договорила за него Сара.
Он посмотрел на нее:
– Ты такая странная.
– Вот и хорошо.
– Поспала?
– Да. А теперь ты поспи.
– Кому-то надо караулить, – сказал Шарп, в глубине души сознавая, что сам нес службу не слишком-то хорошо. Заснул и даже не заметил, как во двор вошел француз. Им всем повезло, что сюда занесло мечтателя с альбомом, а не охотника за чужим добром. – Ты бы посмотрела, можно ли разжечь в кухне огонь и приготовить чая.
– Чая?
– У меня в ранце завалялось немного листьев. Можешь их собрать. Они, правда, с порохом перемешались, но мы привыкли.
– В кухне сержант Харпер, – робко напомнила Сара.
– Боишься, что застанешь его врасплох? – усмехнулся Шарп. – Ничего, он не обидится. В армии о приватности быстро забываешь. Армия, она вроде школы.
– Я, по крайней мере, многому научилась, – заметила девушка и пошла в кухню, но сразу вернулась, сообщив, что печь совсем холодная.
Хотя Сара и старалась не шуметь, Харпер все же проснулся и, выбравшись из самодельной постели, вышел в тесную гостиную:
– Который час?
– Ночь.
– Все тихо?
– Если не считать твоего храпа. А еще к нам заходил лягушатник. Поболтал с Сарой о состоянии мира.
– Мерзкое состояние, так я скажу. Просто срамота. – Сержант удрученно покачал головой и взялся за семистволку. – Вам надо поспать, сэр. А я пока покараулю. – Он улыбнулся, заметив выскользнувшую из кухни Жоану. Девушка сняла рваное платье и осталась в одной рубашке, которая едва доходила ей до бедер. Обняв Харпера за талию, Жоана положила голову ему на плечо и улыбнулась Шарпу. – Мы вместе покараулим, – сказал ирландец.
– Теперь это так называется? – хмыкнул Шарп, забирая штуцер. – Разбуди, когда устанешь. – Он уже решил, что спать хочет больше, чем чая, но Харпер, пожалуй, вылакал бы целый галлон. – Может, чая сперва выпьешь? Мы растопим печь.
– Я и на углях приготовлю, сэр. – Сержант кивком указал на маленький камин с трехногой сковородкой. – Вода есть в саду, так что кухня, сэр, целиком в вашем распоряжении.
Шарп нырнул под низкую притолоку и, закрыв за собой дверь, очутился в кромешной тьме. Пошарив, он нашел заднюю дверь, выходившую на крошечный, обнесенный стеной дворик. В призрачном лунном свете проплывали тонкие, дрожащие струйки дыма. В углу стояла помпа, и ему удалось накачать немного воды в каменное корыто. Вытерев клоком соломы сапоги, Шарп разулся и вымыл руки. Вернувшись в кухню, поставил в угол сапоги, положил ремень с палашом и, опустившись на колени, протянул руку к постели.
– Осторожно, – раздался из-под одеяла голос Сары.
– Что ты здесь… – Он не договорил, справедливо решив, что вопрос прозвучит глупо.
– Такое впечатление, что я там лишняя, – объяснила она. – Не то чтобы меня прогнали – сержант Харпер исключительно любезен, – но, по-моему, они прекрасно обойдутся и вдвоем.
– Наверное.
– А ты спи, я мешать не стану, – пообещала Сара.
И конечно, соврала.
* * *
Когда Шарп проснулся, было уже утро. Пробравшийся в кухню неведомым образом кот сидел на полочке над плитой и умывался, время от времени поглядывая на Шарпа желтыми глазами. Левая рука Сары лежала у него на груди, и он подивился тому, какая у нее гладкая и белая кожа. Девушка спала, и упавший на приоткрытые губы золотистый локон шевелился при каждом вздохе. Шарп выбрался из-под одеяла и, не одеваясь, приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы выглянуть в гостиную.
Харпер сидел в кресле, Жоана спала, устроившись у него на коленях. Петли скрипнули, и сержант повернул голову.
– Все спокойно, сэр, – прошептал он.
– Надо было разбудить меня.
– Зачем?
– Как капитан Виченте?
– Вышел, сэр. Отправился на разведку. Обещал далеко не уходить.
– Приготовлю чай, – сказал Шарп и притворил дверь.
Возле плиты нашлась плетеная корзина со щепой и ящик с дровами. Капитан старался не шуметь, но Сара пошевелилась, и он, оглянувшись, увидел, что она смотрит на него из-под вороха одеял.
– Ты прав, армия – хорошая школа.
Шарп прислонился к плите. Девушка села, прижав к груди мундир Харпера, и некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом она опустила руку и почесала бедро. Ее вопрос прозвучал неожиданно:
– Скажи, тебе встречались в Индии люди, которые верят, что после смерти душа переселяется в другого человека?
– Я таких не знал.
– А мне говорили, что они верят в это, – с полной уверенностью заявила Сара.
– Там люди во всякую чепуху верят. Всего не упомнишь.
– Мне думается, – сказала Сара, откинув голову, – что я вернусь в этот мир мужчиной.
– Ну и зря.
– Ты так говоришь, потому что ты свободен. – Она прошлась взглядом по свисающим с балок зеленым побегам.
– Я не свободен. Надо мной целая армия.
Она снова почесалась.
– То, чем мы занимались ночью… – сказала Сара и едва заметно покраснела. Было видно, что ей стоит больших усилий говорить о том, что в темноте представлялось совершенно естественным. – На тебя ведь никак не повлияло. Ты каким был, таким и остался. А я уже другая.
В гостиной прозвучал голос Виченте, а секундой позже в дверь осторожно постучали.
– Подожди минутку, Хорхе, – отозвался Шарп и снова перевел взгляд на Сару. – Я должен чувствовать себя виноватым?
– Нет-нет, – быстро ответила Сара. – Я к тому, что после этого все меняется. Для