будет в порядке. Как только эта встреча закончится, я сразу же спущусь туда и освобожу их из этих четырех тесных стен.
Когда парней увели, я снова перевожу взгляд на Алека и с вызовом машу рукой перед собой.
— Проходи и займи свое место, — говорю я ему, оставаясь на ногах, чтобы обратиться к ним всем.
Он неохотно садится, и я снова прижимаю руки к полированному дубовому столу.
— Хорошо, с чего мне начать?
— Почему бы не начать с самого начала? — Предлагает Алек, в его ответе звучит ехидный тон.
Я киваю, прежде чем окинуть взглядом море лиц, ни одному из которых я не могу доверять.
— Очень хорошо, — говорю я, возвращаясь к началу. — Чуть больше девяти месяцев назад я была похищена из своей городской квартиры силами ДеАнджелиса, — говорю я, пропуская несколько деталей, которые, вероятно, не сулят мне ничего хорошего. — В то время я не знала о своем происхождении, фактически, я понятия не имела, кем или чем вообще является семья Моретти, но Джованни ДеАнджелис знал, кто я такая. Он каким-то образом обнаружил, что Джиа укрывает дочь, и увидел в этом свой путь к успеху. Он планировал проникнуть в империю Моретти и использовать меня для этого.
— Как? — Выплюнул Алек, и в его глазах сверкнула ярость.
Я сдерживаю свой гнев, зная, что ехидные замечание сейчас далеко меня не заведут.
— Я уверена, вы все знаете, кем являются те трое мужчин, которые стояли за моей спиной. Это Мрачные Жнецы ДеАнджелис, родные сыновья Джованни — Роман, Маркус и Леви. Джованни так сильно боялся своих сыновей, что заточил их в замке, и, чтобы заручиться их сотрудничеством, он подарил им меня, чтобы они удержали меня, пока он не будет готов использовать меня в тех безумных играх, которые он запланировал. Из того, что вы только что увидели, ясно, что у меня установилась связь с тремя братьями ДеАнджелис, которые разделяют такую же взаимную ненависть к своему отцу, как и вы. Они пострадали под его властью, как и я.
Я прерывисто выдыхаю, прежде чем быстро собраться с мыслями, боясь показать какую-либо слабость и быть использованной. Расправив плечи, я продолжаю.
— Три недели назад Джованни устроил кровавую бойню у парадного входа своих сыновей. В ту ночь погибло много людей, и в результате его сыновья снова пострадали. Их закололи и бросили в камеры, где оставили на несколько дней, а инфекция начала разъедать их…
— Почему нас должна волновать гражданская война ДеАнджелисов? — Мужчина справа от меня возмущается. — Это не наша забота.
— Если это касается меня, то можете быть уверены, что это ваша забота, — огрызаюсь я, ненавидя слова, готовящиеся сорваться с губ, — особенно учитывая, что в ту неделю, когда сыновья Джованни были заперты в тех камерах, Джованни принудил меня к браку, а затем изнасиловал, чтобы консумировать союз.
Шок прокатывается по комнате, но я продолжаю, не желая задерживаться на деталях того дня. — Джованни планирует использовать свой брак со мной как способ проникнуть в империю Моретти. Он видит в этом своего рода ворота. Если я умру, пока Джованни будет моим законным супругом…
— Семья падет, — бормочет Алек, осознавая серьезность ситуации.
— Совершенно верно, — говорю я, понижая голос. — Предполагается, что силы Джованни действовали сегодня утром. Кровь Джии на его руках.
Шепот наполняет комнату, и я бросаю быстрый взгляд на агента Дэвидсона и ловлю его ответный. Он кивает, как бы говоря мне, что я хорошо справляюсь, прежде чем переключить свое внимание на стол.
— Убейте их! — кричит кто-то. — Убейте их всех.
Я снова повышаю голос, неуверенная в политике и правилах, которым я должна следовать, хотя и предполагаю, что все будет происходить примерно так же, как и в случае с мальчиками, когда они разбирались со своей семьей.
— Я не знаю, как это должно происходить, — признаю я. — Я предполагаю, что мы должны проголосовать за соответствующий план действий.
Алек усмехается.
— Мы проголосуем, как только подтвердим твою личность. Это свидетельство о рождении не более чем жалкая бумажка. Я требую полного анализа ДНК.
— Я более чем счастлива предоставить все, что эта семья сочтет нужным. Однако на это уйдут дни, и я не желаю стоять сложа руки, пока Джованни реализует свои планы по проникновению в эту семью, и я надеюсь, что исходя из вашей преданности Джии, вы не будете считать иначе.
Тяжелая тишина заполняет комнату, и все взгляды поворачиваются к Алеку, ожидая его ответа, но все, что я получаю, — это острый взгляд, от которого победа бурлит в моей груди. Получай, ублюдок.
— Хорошо, тогда решено. Все, кто за то, чтобы защитить империю Моретти, устранив Джованни ДеАнджелиса, поднимите руку.
Решение принимается единогласно. Все в комнате молча поднимают руки, и я киваю.
— Хорошо, — говорю я, прежде чем снова чувствую, как по мне пробегает нервный трепет. — Я считаю, что должна также сообщить вам, что у Джованни есть новорожденный сын. Мать этого ребенка имеет для меня большое значение, и я дала ей обещание, которое не нарушу. Я намерена взять этого ребенка к себе и воспитывать его — в качестве матери или просто опекуна, это еще не решено.
— Станет ли этот ребенок твоим сыном, как член семьи Моретти, твоим наследником? — Спрашивает Алек, наблюдая за мной прищуренным взглядом.
— Нет, — говорю я ему. — Это еще не обсуждалось, но, учитывая, что в его жилах течет кровь ДеАнджелисов и что у его старших братьев нет собственных детей, он, более чем вероятно, станет следующим наследником ДеАнджелисов. Однако все вы должны знать, что любое нападение на этого ребенка будет расценено как личное нападение и на меня, и на семью ДеАнжелис, и вся мощь обеих семей обрушится на виновных. Это понятно?
Все в комнате кивают, и я, наконец, начинаю чувствовать, как беспокойство покидает мою грудь, расслабляясь настолько, что могу нормально вздохнуть.
— Отлично, — говорю я, более чем готовая перейти к следующему вопросу. — Тем временем мы займемся организацией похорон Джии. Если кто-то знал ее лично и захочет высказать свои соображения по поводу того, что ей могло бы понравиться, я буду признательна. В течение часа я вызову патологоанатома для срочного анализа моей ДНК и сообщу вам, как только придут результаты. Я ничего не упустила?
— Что будет с сыновьями ДеАнджелиса, когда с Джованни… разберутся?
Я пожимаю плечами.
— Это их дело, однако я предполагаю, что они займут положение своего отца, как всегда и намеревались. Однако то, что я стою во главе этой семьи, является гарантией того, что между семьями больше не будет вражды.