Но еще больше Корнева поразила какая-то примитивная бесчеловечность Стоун. Сама, за язык ее не тянули, рассказала, что убив Уизлера, вошла во вкус, и Саммера, до этого почти три года бывшего ее любовником, убивала уже с интересом и чуть ли не с удовольствием. Да уж… Как говорится, без комментариев. Дура, любящая убивать — это страшно. Таких и правда надо отстреливать. Так что короткую и бессмысленную жизнь Нэнси Стоун прекратили хоть и поздновато, но совершенно справедливо.
А он, Роман Корнев, было дело, даже танцевал с ней. Корнева аж передернуло. Черт, вот же некстати вспомнил!
Кстати, по словам Стоун выходило, что и Винсента Саммера назвать светочем мысли никакой возможности не просматривалось. И вот это Корнева очень и очень сильно озадачивало. Непонятно. Совершенно непонятно, какой смысл был Бейкеру, которого как раз в глупости не заподозришь, брать эту парочку в дело? Ну ладно, охранникам шибко много ума вроде бы как и не положено, но ведь ни Саммер, ни Стоун никогда раньше в охране не работали! Саммер без особого успеха пытался оборачивать в деньги свою еще сохранявшуюся на Западе популярность, но основную часть его доходов составляли дивиденды из инвестиционного фонда, куда он откладывал деньги в бытность свою профессиональным спортсменом. Стоун зарабатывала не только проституцией, причем даже будучи любовницей Саммера, но и продажей наркотиков своим клиентам. За те деньги, которые платил им Бейкер, можно было нанять опытных и сообразительных безопасников, причем размер оплаты вполне обеспечивал бы их лояльность работодателю. Нет, правда, непонятно. Эксперимент, можно сказать, эпохального значения, инвесторы, которые сами изволили присутствовать, несмотря на возраст и наверняка имеющуюся занятость делами, гениальный, черти бы его взяли, ученый-исполнитель — и при этом охрана типа «два дебила — это сила». Непонятно, мать его слева направо до полного расплава!
Все эти раздумья, несмотря на свою тягостную безнадежность, неожиданно обернулись для Корнева и светлой стороной — ему наконец-то захотелось спать. Аккуратно и осторожно, стараясь не потревожить спящую жену, Роман залез в постель и сразу же не погрузился даже, а просто-таки провалился в сон…
Новостью о судьбе пластиковой куклы Корнев поделился с женой сразу после завтрака. Хайди, как Роман и ожидал, восприняла известие о смерти Нэнси Стоун спокойно, особого злорадства не высказывала и не показывала, но и ни малейшего сожаления не проявила. Надо — значит, надо. А вот запись допроса несостоявшейся маньячки вызвала у госпожи Корневой куда более эмоциональную реакцию. Пока любимая жена читала, Роман с интересом наблюдал, как на ее лице сменяли друг друга то кривая ухмылка, то гримаса брезгливости, то искреннее недоумение, а то и темная холодная ненависть.
— Рома, помнишь, ты застрелил пиратку, которая меня держала? — Корнев ожидал от супруги чего угодно, но в любом случае не воспоминаний об обстоятельствах их первой встречи. — Меня вырвало тогда… Сейчас очень похожее чувство. Нет, спасибо, не надо, — Хайди с виноватой улыбкой остановила мужа, схватившегося за салфетки. — Просто очень противно…
Роман понимающе покивал. А что тут скажешь? Вот именно, что ничего…
— Но ты не просто так дал мне эту гадость читать? — Хайди, судя по всему решила, что лучший способ изгнать мерзкое ощущение — заняться делом. Или хотя бы поговорить о деле.
— Не просто, — подтвердил Корнев. — Хайди, я на Фронтире три года, видел тут много такого, о чем тебе лучше не знать. Вот уж найти здесь настоящих специалистов по таким делам, — Роман презрительно отмахнулся рукой в сторону коммуникатора, — никаких трудностей нет. И я не понимаю, почему Бейкер нанял Стоун и Саммера.
— Потому что они были глупые и опыта не имели?
— Да, — Корнев даже не удивился, насколько быстро Хайди поняла суть терзающего его вопроса.
— Тебе отдохнуть пора, — сочувственно промолвила Хайди и с хитренькой улыбочкой уставилась на мужа. — Сам еще не понял? — ехидно поинтересовалась она через несколько секунд.
А вот теперь Роман своего удивления скрыть не мог. Да и не хотел, если честно. От кого скрывать-то? А главное — что же такое сразу поняла Хайди, чего не может понять он?
— И как бы среди пассажиров «Звезды счастья» такие специалисты смотрелись? — Хайди старательно изображала саму невинность, даже ресницами, чтобы из образа не выйти, похлопала, но в ее голосе так и звенела медь победных фанфар.
Ну, мать же перемать, а ведь и верно! Точно, отдохнуть пора… Нет, понятно, что настоящие профессионалы в таких делах вовсе не выглядят угрюмыми громилами, но вот как раз свойственная им невыразительная и незапоминающаяся внешность мгновенно бросилась бы в глаза на фоне явных миллионеров Недвицки, представительного Бейкера, преуспевающих Дюбуа, восторженных Вителли и, чего уж тут скромничать, довольных жизнью и собой Корневых. Тот же Хаксли вон как в первые дни на этом фоне выделялся, прямо белая ворона в образцово-показательном исполнении. И совсем другое дело — популярный в недавнем прошлом спортсмен с молодой любовницей. Ну, Хайди, ну, молодчинка!
— Не подумал, — честно признался Роман, — А ты у меня умница!
— С таким мужем дурой быть нельзя, — улыбнулась Хайди.
— И опять ты права, — согласился Роман. — Но все-таки… Что-то тут еще должно быть. Не хватает хотя бы еще одной причины, почему Бейкер взял сюда именно этих. Может, потому, что потом их было бы не жалко?
— Рома, Бейкеру никого не жалко, — возразила жена уже совершенно серьезно. — Я и сейчас его боюсь, даже когда этой Стоун у него нет. Милый, пожалуйста, не забывай: он среди них самый опасный.
— Я помню, — да уж, правильно Хайди говорит, забывать об этом не стоит. — И все равно, не понимаю, что же тут еще…
— Ты поймешь, — Хайди плавно, едва касаясь, провела теплой ладошкой по голове мужа. — Я тоже подумаю, может быть, и сама пойму. Скорее бы все это кончалось…
Да уж скоро и кончится, что тут говорить. Вот прямо завтра. Ладно, решил Корнев, раз умные мысли пока обходят его голову стороной, не будем зря эту часть тела напрягать. Да и собираться потихоньку начать не помешает. Выйти на второй завтрак, посмотреть, что и как у нас с почтеннейшей публикой, да и вообще… Сегодня их ждал пикник наподобие того, что был, как теперь казалось Корневу, давным-давно, а всего-то прошло — он посчитал, сам себе не поверил и посчитал снова — одиннадцать дней. Ну ничего ж себе!
И как он не понимал многого в начале этого замечательного, чтоб ему ни дна ни покрышки, круиза, так и теперь, к его завершению, всяческих непонятных моментов более чем хватало. Черт, ну почему Стоун была такой дурой! Оказалась бы хоть чуть поумнее, из нее извлекли бы куда больше сведений. А так… Она не знала, откуда вообще взялся Бейкер, как именно он вышел на них с Саммером, — ничего, за что можно было бы зацепиться. Кстати, никакой интересной информации о Бейкере не смог нарыть и друг Илья, ротмистр Сергеев. Тоже, кстати, деталька характерная. Этакий человек-невидимка. Точнее, полуневидимка: официальная жизнь на виду, а чем занимался в свободное от этой жизни время — информации ноль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});