МакЛарен очутился в своём кабинете и быстро осмотревшись, убедился, что здесь никого нет. Сев за стол, он включил компьютер, выдвинул из столешницы предметный стол и пододвинул ближе лабораторный шкафчик. Взяв флакон с прозрачной жидкостью, он отлил немного в кубок, который принёс с собой, встряхнул его и вылил несколько капель в прозрачную полусферу. Сунув её в паз анализатора, он посмотрел на экран компьютера и начал задавать параметры.
Дверь кабинета беззвучно приоткрылась, и на пороге возник Дакоста. Он настороженно смотрел на Джулиана, а потом всё-таки вошёл. Тот тем временем продолжал щёлкать пальцами по клавиатуре, посматривая на экран.
— И не вздумайте снова размахивать вашей золотой палкой, рыцарь, — предостерёг он, не отрывая взгляда от экрана. — Я тороплюсь и могу перестараться в попытке унять ваш пыл.
— У меня ничего нет, — пожал плечами Дакоста, показывая пустые ладони.
Наконец компьютер выдал результат исследования и МакЛарен откинулся на спинку стула, задумавшись, а потом вскочил и подошёл к шкафу с медикаментами. Распахнув дверцы, он начал искать что-то по полкам, передвигая упаковки.
— Чёрт возьми! — воскликнул он. — Кто здесь рылся? Всё переставлено!
— Я ничего не трогал, — отозвался Елезар, подходя ближе. — Я вообще пока не входил в ваш кабинет. Что вы ищите?
— Белый контейнер с маркировкой QX-87.
— Антидоты? Что, кого-то отравили?
— Отравили, — пробормотал он. — Где ж он?
— Я посмотрю здесь, — Дакоста присел на корточки и открыл дверцу тумбочки.
— Да откуда он там! Я храню внизу только перевязочный материал.
— Вот он!
Дакоста выпрямился, держа в руках белый прямоугольный контейнер с синими буквами на крышке. МакЛарен выхватил его и отодвинул верхнюю панель, под которой заблестели разноцветные шарики сигнальных крышек капсул.
— А почему вы просто не прогоните смерть? — спросил Дакоста, отходя в сторону. — У вас же есть такой дар.
— Есть, — кивнул Джулиан, возвращаясь за стол. Он снова застучал пальцами по клавишам, глядя на экран, потом, вытащив несколько капсул, соединил их вместе и вставил в гнездо на предметном столике. Сигнальные шарики замигали, подобно новогодней гирлянде, а Джулиан, наконец, поднял голову и взглянул на Дакосту. — Это тёмный дар, друг мой. И как все тёмные дары скрывает подвох. Если я прогоню смерть от своего пациента, она не уйдёт далеко, а тут же найдёт себе жертву поблизости. При применении противоядий такой эффект, как правило, не наблюдается, верно?
Компьютер пискнул, и шарики погасли. Из бокового окошка показался ещё один шарик янтарного цвета. Достав пробирку с голубоватой жидкостью, Джулиан поднялся и окинул стол нерешительным взглядом.
— Идите, я всё уберу, — проговорил Дакоста, — и утилизирую содержимое этого красивого кубка и того, что вы сунули в анализатор.
— Благодарю вас, Елезар, — улыбнулся Джулиан.
— Не за что, — усмехнулся тот. — Знаете, доктор, мне будет жаль, если вы не вернётесь сюда.
— Мне тоже…
Демон исчез, а мальтийский рыцарь какое-то время задумчиво смотрел туда, где он только что стоял, а потом подошёл к столу и выключил компьютер.
Мизерис умирал. Мучительная боль прокатывалась по его телу, заставляя его напряжённо выгибаться и стонать. А когда она на какое-то время отпускала его, он впадал в отчаяние от мыслей, вспоминая то Аданту, то Эртузу, то брата, то отца. В какой-то момент он припомнил утренний разговор со старым смотрителем царской усыпальницы и с горечью пожалел о своих словах. Разве можно быть по-настоящему готовым к смерти? Вот сейчас он умирает, и спасения ему нет. Но разве он готов к смерти? Разве достаточно надеть тогу цвета крови и проклинать свою несчастную жизнь, чтоб спокойно встретить смерть? Жить всё равно хочется, и где-то теплится надежда, воспоминания о нереализованных планах, о несбывшихся мечтах. Неужели всё? Вот так просто?
Новый приступ боли прервал его мысли. Он захрипел и потерял сознание.
Царь лежал на своей широкой низкой кровати с золочёными ножками в виде львиных лап. Сбившиеся влажные простыни создавали вокруг него водоворот шёлковых волн, а он лежал неподвижно, запрокинув белое, как мел, лицо. Всё его тело было покрыто потом, и мокрые волосы налипли на лоб, прикрыв, наконец, уродливый шрам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лекари, осмотрев его, с сожалением констатировали, что ни спасти господина, ни облегчить его страдания они не в силах. Поэтому с умирающим оставались только двое: Танирус и Апрэма. Они стояли рядышком в ногах у кровати, терпеливо наблюдая за агонией царя и негромко переговариваясь.
— Не думаю, что он протянет до следующего утра, — заметил Танирус.
— Он не протянет даже до вечера, — фыркнула Апрэма.
— Интересно, кто мог это сделать?
— Ты меня спрашиваешь?
— Не смотри на меня так, женщина. Мне ни к чему травить его!
Жрец Тьмы какое-то время молчал, а потом произнёс нерешительно:
— Послушай, Апрэма, может, мы объявим перемирие хотя бы до Битвы? Подумай сама, в городе то и дело случаются беспорядки, приближается событие столь страшное, что никто не решается строить планы на время, которое будет после него. Царь умрёт. Царица молода и неопытна. Самое время объединиться, чтоб удержать народ от бунтов и резни, и помочь ему принять предначертанное с достоинством.
— Зачем нам объединяться с вами? — высокомерно поинтересовалась Жрица. — Свет сам может сплотить и направить на истинный путь народ Тэллоса.
— Так ли? — нахмурился Танирус. — Свет того и гляди останется не у дел. Небесный Дракон явно не благоволит вам. Сперва твои танцовщики проиграли в поединке. Потом мистерии, которые ты собиралась провести в царских садах, сорвались. А следом кто-то раздавил то насекомое, которое ты хотела выставить против нашего вепря. Это не случайности, это знаки! Тьма снова одержит победу. И что тогда?
Апрема перевела на него ледяной взгляд:
— Тьма не одержит победу, потому что Битва не состоится. И не думай, что какой-то демон, который являлся нашему безумцу, сможет что-то изменить. Реальная власть в наших руках.
— О чём ты?
— О Пиросе, — пояснила она. — И об Аноре. Девочка с детства посвящена Свету, она носит пояс жрицы, хоть и скрывает это. А Пирос, который, как ты знаешь, является командиром гвардии, по совместительству любовник царевны. И мой… Как ты думаешь, кому из нас двоих он предан телом и душой?
— Ты подослала к царевне своего любовника? — не скрывая возмущения, воскликнул Танирус.
Апрэма усмехнулась:
— Ты злишься, потому что тебе не пришло в голову сделать это самому, не так ли? В любом случае, он имеет влияние на девчонку, а теперь, когда её тоненькая шейка будет гнуться от тяжести возложенной на голову короны, она будет искать поддержки у тех, кому доверяет. То есть у нас. Царь умрёт. Единственный наследник затерялся в городе, к тому же он имеет изъян, который не даст ему возможности претендовать на трон. Значит, царём может стать только муж царицы. И царём станет Пирос.
Мизерис уловил последнюю фразу, и её смысл дошёл до его воспалённого сознания. Он удивлённо открыл глаза и вдруг увидел странное движение за спинами Жреца и Жрицы. Там, в полумраке своей опочивальни, он разглядел белый силуэт демона. Он увидел, как тот подошёл к столу, взял стоявший там кувшин и осторожно налил воды в чашу, а потом достал блестящую трубочку и вылил из неё что-то в воду. Подняв голову, демон посмотрел прямо в глаза царя и исчез.
— Пить!.. — простонал Мизерис. — Воды! Пить…
— Может дать ему? — растеряно спросил Танирус.
— Зачем? — пожала плечами Апррэма. — Он всё равно скоро умрёт.
— Но, может, это облегчит его страдания?
— Его страдания отлично облегчил бы кинжал, воткнутый в горло, — мрачно улыбнулась она. — Впрочем, делай, что хочешь.
Танирус медленно повернулся и отошел к столу. Взяв чашу, он на минуту задумался.
— Я боюсь за Тэллос, женщина, — заметил он. — А ты в преддверии конца интригуешь, борешься за власть. Неужели ты не понимаешь, что ещё немного, и ни Тэллоса, ни Агориса, может быть, уже не будет?