деле, Тилли знала, почему. Она затруднялась сказать, в чём разница между заколдованной и не заколдованной вещью, но всегда могла отличить одну от другой. Листья, трава и деревья вокруг выглядели немного иначе, чем обычно. Ни зеленее, ни страннее, ни причудливее, а просто иначе.
Вот как сейчас. И кому только в голову пришло вредить Тилли!
«Паучий Король, — тут же отвечала себе девочка на этот вопрос. — Ну а кто ещё? Других таких колдунов в лесу нет. Спригганы бы сами напали… Разве что фир-дарриги… Но это не похоже на их шутки».
Так или иначе, кем бы ни был этот злой колдун, ему удалось довести Тилли до отчаяния. Солнце уже начинало клониться к западу, и, хотя ещё не вечерело, Тилли понимала, что совершенно не успевает построить целый город для маленьких дёрнов. Да что уж там, она за всё это время даже одного жалкого домишки не сколотила! Теперь из-за неё Кейтилин точно умрёт, а всё почему? А потому что Тилли не может справиться с заколдованной землёй!
«Может быть, это и хорошо, — мрачно размышляла девочка, с унынием глядя на разворошенную полянку. — Ты хотя бы постаралась её спасти. Совесть твоя чиста. Кто ж виноват, что тебе мешают».
Это были разумные размышления, но почему-то от них становилось только хуже. Тилли вовсе не хотела сдаваться, однако руки её опускались сами, как будто бы против воли.
Ну а что делать, если не получается.
Может, ну его? Бросить всё и честно сказать «Извините, ребят, не могу»? Дык а зачем вызывалась, если не можешь? Нет, это грязная, позорная идея! Не может она… так смоги, раз вызвалась!
Тилли подняла комья земли; как и ожидалось, они тут же начали сыпаться прямо в руках и размазываться по коже, словно нарочно мешая ей лепить.
«Точно Паучий Король, — мрачно убедилась Тилли. — Кто ещё мне может так мешать?».
Она бросила землю вниз и с грустным вздохом уселась на траву: надо подумать, что делать дальше. Может, постараться ещё немного? Да она уже сколько часов так пляшет, от шалашей к земле, а от земли — к песку, и хоть бы хны. Или пойти дальше, поискать другую землю? Оно бы и хорошо, но ведь дёрны её с полянки не пускают — тут же под ноги кидаются, как озверелые! Как будто бы с них убудет, если Тилли не на этой полянке возьмет сучки для шалашей, а на другой!
Неужели и правда нет никакой надежды?
— Эй, девочка!
— Ай!
И Тилли в испуге смахнула чудовище, запрыгнувшее к ней на колени. Оно шмякнулось на землю и, не будь Тилли такой испуганной, она бы тут же принялась его топтать; пока девочка просто вскочила на ноги и отбежала так далеко, насколько это было вообще возможно.
— Ты чего дерёшься?!
Второе чудовище внезапно появилось у Тилли на голове. Она с диким визгом схватила его, но неизвестная тварь больно вцепилась в волосы и совершенно не желала их отпускать. Девочке пришлось с силой сжать чудовище за брюшко, чтобы оно, полузадушено хрипя, разжало свои маленькие цепкие лапки, а затем швырнуть на землю на землю. Во время драки тварь вырвала у Тилли клок волос, но теперь, когда она кашляла и корчилась от боли на земле, с ней можно было спокойно…
— Эй, остановись! Мы помочь хотим!
Третье чудовище не стало никуда прыгать, а просто встало между ней и своим собратом. Только теперь Тилли заметила, что это никакие не чудовища, а просто уродливые феи. Ну, может, не настолько уродливые, как спригганы, но у одного ноги раз в пять длиннее, чем туловище, второй похож на пузырь с коротенькими ручками и крохотной головой с ярко-рыжими кудряшками, а третий… ох, да на эту носато-ушастую рожу без содрогания и не взглянешь!
Но хотя бы не чудовища, и то приятно. Не хватало сейчас ещё врагов наживать.
— В следующий раз, когда так прыгнете, затопчу насмерть, — мрачно пообещала девочка, скрестив руки на груди и в упор глядя на носатую фею. — Скажите спасибо, что целые остались!
— Целые?! — закричала первая фея; он кое-как подполз к ним на руках, и его ноги беспомощными сосисками лежали позади. — Да я ушибся из-за тебя! Чуть кости себе не переломал!
— А я встать не могу! — захныкал второй. Он беспомощно дергал коротенькими ручками, пытаясь перевернуться, но ничего у него не получалось. — Сдавила, придушила! Чуть всмятку не раздавила! Плохая девочка!
— А вы не прыгайте в следующий раз, черти! — сердито закричала Тилли, и феи испуганно примолкли. — Говорите, чего хотели.
— Вот так вот, — всхлипнул носатый уродец, и его уши захлопали сами собой. — Хочешь помочь, а тебе нате. Бьют, давят, да ещё кричат…
— Чем помочь-то? Вы кто такие вообще?
— Игнорик, Пузырь и Шутник, — честно представился ушастый собеседник. Тилли не стала переспрашивать, кто из них кто, её это не сильно интересовало. — Узнали мы, в какую ты беду попала, и так нам страшно за тебя стало, так грустно!
— Мы принесли глину из далеких земель, — продолжила фея с длинными ногами. Видимо, он не сильно их ушиб, так как теперь он сидел на земле, согнув свои невообразимые ноги в закрученный узел. — Она волшебная и способна слепиться во всё, что хочешь, стоит только пожелать!
— Так ты точно спасешь подружку и себя в придачу! — закончил круглый, с трудом вставая на ноги с помощью своего носатого товарища.
Тилли, нахмурившись, недоверчиво уставилась на комки земли в руках трёх фей. По всей видимости, эти придурки считали её полной идиоткой — зачарованной магией от этих штук сквозило на версту. Сразу становилось понятно, что их заколдовали, а это не волшебная глина сама по себе. Но кто и зачем мог это сделать?..
Да какая разница. Сперва надо бы с этими полудурками разобраться, а уже потом о чём-то размышлять.
— А где вы её взяли-то? — строго спросила Тилли.
Троица фей переглянулась. По всей видимости, они не ожидали такого вопроса от человеческого ребёнка.
— Далеко, — уклончиво ответила фея с длинными ногами.
— А где далеко-то? — не унималась Тилли. — Далеко бывают разные. Волшебную глину можно собрать в Эрраншире, Одиноких горах, в деревне Пиронтар…
— Ну хватит! — вспылила круглая фея (по всей видимости, это и был Пузырь). — Ты брать будешь или нет!
Тилли с лукавством посмотрела на них и улыбнулась.
— А что с ней делать-то? — спросила она нарочито жалобным тоном. — Эх, руки у меня всё-таки из задницы! Совсем лепить не умею!
Тилли до конца не верила, что у неё получится: она прекрасно понимала, что её