дел накопилось предостаточно. Но телохранитель лишь руками разводил в ответ на сетования да пожимал плечами, выслушивая угрозы раздраженных его невозмутимостью придворных. Даже перед Дию он встал, как изваяние, загораживая проход. Старик глянул на него с изумлением, но настаивать не стал, ушел, задумавшись. Только Анита, быстроглазая служанка, время от времени вбегала в затихшие покои с подносами, уставленными серебряными тарелочками с соблазнительно разложенными яствами. Но почти тут же она возвращалась, унося кушанья нетронутыми, а на вопросы встревоженных придворных важно отвечала:
— Княгине нездоровится. Не знаю, отчего. Сидит у окна печальная, ни словечка не скажет. После каждого неудачного захода Анита обращалась к Румилю:
— Ну хоть ты-то поешь! Вольно ей, птичке певчей, горевать, а ты ведь — здоровяк! Уважь поваров, Румиль, они так старались!
Но телохранитель спроваживал ее, легонько подталкивая в спину. Анита возмущалась:
— Мрачный тип! Вот кто на госпожу тоску наводит!
Элен сидела в спальне у окна, и не радовали ее взгляд ни яркие осенние цветы, которыми садовники убрали покои к ее возвращению, ни веселое пение птиц, перепархивающих с жердочки на жердочку в просторных позолоченных клетках и приветствовавших хозяйку почти весенним гомоном. По витражному стеклу ползли, меняя цвет, дождевые капли. И слезы нет-нет да катились по лицу княгини. Она и не подозревала, что разлука с альвами будет для нее так тяжела. Элен вспоминала тот день, когда в ее судьбе появился Талион. Морнийцы швырнули его, чуть живого, ей под ноги. Как упорно не хотел он возвращаться к жизни! Скольких трудов стоило ей, Элен, излечить его тело! Какие усилия они с Дию прилагали, чтобы исцелить его душу! О Талион, мятежный принц, гордый воин, неистовый мечтатель, клейменый альв! Где ты теперь? Элен встала, распахнула окно и вдохнула холодный воздух, пахнущий дождем и мокрой землей. В вечереющем небе тяжко ворочались плотные серые тучи. Ветер, не в силах ускорить их лениво-медлительный бег, в раздражении накидывался на деревья и сердито рвал листву со стонущих под его напором веток.
— Пресветлая звездная богиня! — прошептала Элен. — Прошу, озари путеводным светом дорогу твоих сыновей!
Словно отвечая мольбе, ветер пронзительно взвыл, упругой струей дождя полоснув по ее лицу, тучи расступились, и в крошечном просвете сверкнула одинокая звезда. Далеко у пограничных застав неутомимые путники тоже увидели ее и поняли, что покинутый друг думает о них.
На следующее утро княгиня призвала секретаря и приказала:
— Найди Мэллора и передай, что Совет состоится сегодня в полдень.
Княгиня вошла в зал Совета, когда часы на сторожевой башне только начали бить, возвещая о середине дня. Она зябко поежилась. Хоть слуги затопили камин еще с утра, и сейчас огонь ярко горел, отбрасывая на серые плиты пола оранжевые блики и играя тенями на сводах потолка, в воздухе чувствовалась зимняя сырость. Советники были, как всегда, в сборе и ждали лишь прихода княгини. Мэллор, увидев ее первым, вскочил:
— Ну наконец-то! Госпожа вернулась к нам!
Он встал, подавая пример остальным. Советники шумно приветствовали княгиню, поднимаясь со своих мест. Не торопясь, она прошла к возвышению, минуя ряды скамей, взошла по ступеням и села в кресло. Кутаясь в подбитый мехом плащ, Элен несколько мгновений молчала, внимательно оглядывая лица советников. Интересно, произошли в них какие-нибудь перемены? Но нет, они-то все те же. Ванатур с Ородрефом опять уединились в уголке, наверное, обсуждают какие-то денежные махинации. Диор косится на Ворондила. Не иначе как грубиян наступил на какую-нибудь больную мозоль горноразработчика. Мэллор снова увещевал недовольного Балтара. Амтар, в нетерпении ожидая вестей о переселении, так и впился в нее глазами. Для них ее отъезд был первой возможностью проверить себя, свои силы перед серьезными испытаниями. Довольны ли они собой? Элен подождала, пока все снова рассядутся по своим местам. В наступившем молчании она заговорила:
— Я рада вас видеть, советники. Уверена, что за три месяца моего отсутствия вы совершили много полезных для Раэнора дел.
— Срок невелик, княгиня, — подал голос Мэллор. — Однако и за столь малое время мы успели кое-что сделать. Начинай, Ванатур.
— А что, я согласен с Мэллором. Урожай с полей собран неплохой. Приезжали с Юга, из-за гор. Кое-что продали им. Они сейчас, видно, в провизии нуждаются. Арафант разговаривал с их закупщиками. Те хотят наше оружие приобрести. Особенно гримьей работы. Платят щедро.
— Зря хотят, — проворчал Арафант. — Как же, согласятся гримы на такое!
— А кто тебя заставляет разъяснять им, кому и для чего заказ? — удивился Ворондил. — Ишь ты, какие привереды!
— Их право знать, Ворондил, — урезонила его Элен.
— Ладно, с гримами Арафант пусть сам разбирается, — продолжил Ванатур. — Заказов у нас много. Таргон со степняками договор заключил. Они обещали восточные пустоши от бродяг очистить и обозы охранять взамен наших доспехов. Тур и Аманор уехали в их кочевья, чтоб на месте разобраться что к чему. Казна, кажется, пополняется.
— И очень вовремя пополняется, — поддержал его Ородреф. — К весне первый обоз снаряжать будем. Прав я, Амтар?
— Прав. Если госпожа даст добро.
Элен улыбнулась:
— Дам, Амтар. Не зря я съездила. Но об этом после.
— Хвала богам! А я уж места себе не находил! — Видно было, что он и вправду рад.
— Однако не все так хорошо, госпожа. Беда у нас была, — заговорил вдруг Балтар.
— Какая? — встревожилась княгиня.
— В сентябре, как стало холодать, на людей странная хворь напала. Начиналось с того, что человеку становилось грустно, он переставал есть, потом нехорошо кашлял, а потом умирал. Хвала небесам, до столицы не докатилось. Тут уж заслуга нашего лекаря Фрэя. Даром, что пришлый. Он сутками с коня не слезал. Всю страну объездил. Сам лечил и другим врачевателям помогал.
— Понимаешь теперь, почему все так всполошились вчера, госпожа? Мы уж думали, и ты заболела, — тихо сказал Мэллор.
— Да, плохая новость. — Элен расстроило это известие. — Верно говорят, беда одна не ходит. Вот и альвы ушли.
— Разве это беда, княгиня? — удивился Ванатур. — Ушли и ушли. Одним соблазном меньше.
— Что? — Элен ушам своим не верила.
— Он верно говорит, — поддержал его Арафант. — Никто из нас не мог понять твоего пристрастия к альвам. Зачем они, для какой пользы? Жили отшельниками, держались отчужденно. Знают они много, это правда. Но какая польза нам от их знаний? Мы для них как букашки. Что им, бессмертным, до наших бед! Ни к чему нам их альфарские чародейства, княгиня! Не для нас они. Мы — люди. Нам на земле крепко стоять надо, а не в небеса глядеть. Сказки не ко времени.
— Вот-вот. Да и казна целей будет, — подытожил Ондогер. Элен растерялась. Похоже,