Читать интересную книгу Что скрывает правда - Кара Хантер

упомянете при допросе нечто, на что позже будете ссылаться в суде. Все, что вы скажете, может быть использовано в качестве доказательства.

* * *

– Послушайте, – говорит Морган, – я сожалею, ясно? Нам не надо было этого делать.

– Да, – тяжело говорит Сомер. – Вам точно не следовало этого делать.

Он откидывается на спинку стула, вскидывает руки.

– Я просто не знал, что делать. Она использовала меня… злоупотребляла своим положением…

– Дело не в этом. Это препятствование осуществлению правосудия.

– А теперь вы заявляете, что она делала это и раньше?

Сомер подается вперед:

– Вы говорите, что она злоупотребляла своей властью, – почему вы не заявили на нее? Не рассказали руководству колледжа о том, что происходит?

На лице Калеба появляется сардоническое выражение.

– И что бы я им сказал? Что конкретно?

– Для начала – что она шантажом склоняет вас к сексу.

Он хмыкает:

– Ага, как же… И они тут же поверили бы мне.

* * *

МФ: Это безумие… я не нападала на Себастьяна, как не нападала и на Калеба. И вы знаете, что я этого не делала… вы сами сказали…

ГК (указывает на фотографию): Возможно. Но мы точно знаем, что вы это сделали.

МФ (глубоко вздыхает): Послушайте… это было только один раз, и это было огромной ошибкой. Этого вообще не должно было случиться.

ГК: Думаю, в этом мы с вами согласны.

МФ: Вы не понимаете. В тот период у меня были серьезные трудности. Отношения с одним человеком только-только распались. Мне было одиноко, я чувствовала себя уязвимой. А потом случился развод, мне исполнилось сорок, как-то навалилось… все сразу. Я понимаю, это не оправдание… зря я позволила втянуть себя в это.

ВЭ: Вы утверждаете, что это он соблазнил вас?

МФ (раздраженно): Да, конечно, это он соблазнил меня. За кого вы меня принимаете? А потом ко мне заявилась его ужасная девица и сделала ту проклятую фотографию, и все превратилось в кошмар. Поэтому-то мне и понадобилось соглашение о неразглашении… девица шантажировала меня… угрожала распространить фотографию на факультете, в университете…

ГК: Значит, вы отплатили ей той же монетой? Сказали, что пойдете в полицию и расскажете сказку о том, как Зои якобы занималась грумингом с Тобином?

МФ (краснеет): Все было не так. (Переводит взгляд с одного офицера на другого.) Что вы на меня смотрите?.. Я говорю правду!

ГК: Но вы вынудили Тобина солгать, не так ли? Та история, что он рассказал Себастьяну Янгу о груминге, – все это было неправдой.

МФ: Но…

ГК: Вы натаскали его.

МФ: Да, наверное, если вы так ставите вопрос. Но только для того, чтобы заставить их замолчать. Я бы никогда не пошла дальше этого. Послушайте, неужели трудно понять? У меня не было выбора… я могла потерять работу… положение… все, чего я достигла…

НК: Позвольте напомнить вам следующее: что бы ни происходило тогда, это не означает, что Тобин сейчас говорит неправду.

ВЭ (молчит): Рассказать вам, что считаю правдой я?

МФ: (Смотрит в сторону.)

ВЭ: Я думаю, у вас и Калеба Моргана в тот вечер был секс. Самый примитивный секс по обоюдному согласию. Причем не в первый раз. Так что когда Морган обвинил вас в нападении, вас это ошарашило – чего он добивается, черт побери? Вы не могли рассказать нам, что произошло на самом деле, так как не могли признаться в том, что спите со студентом, поэтому у вас оставался один вариант: надеяться, что все рассосется само собой. Вы умны и быстро сообразили, что все ограничится «он сказал/она сказала». От вас требовалось только перетерпеть это. Сказать нам, что ничего не помните. А все потому, что мы так или иначе не смогли бы ничего доказать, верно?

МФ: Нет… все было по-другому. Я никогда не спала с ним, никогда…

ВЭ: Но потом вся история всплыла в «Твиттере», и все изменилось. Теперь на кону оказалась ваша карьера. И дело было не только в отношениях с Морганом – могла вылезти наружу история с Себастьяном Янгом. Вы были вынуждены что-то предпринять. И сделали то, что и в первый раз, с Себастьяном. Решили поменяться ролями. Побить Калеба Моргана его же оружием.

МФ: Нет… я не…

ВЭ: Вы сделали из себя жертву. Вам пришлось проявить изобретательность. Вы не могли просто взять и выступить с обвинениями против Моргана – надо было действовать тоньше. Вам нужно было, чтобы мы думали, будто сами разобрались во всем… будто мы своими куриными мозгами ухитрились раскрыть такое сложное дело.

МФ (качает головой): Это безумие.

ВЭ: Все это время вы утверждали, что ничего не можете вспомнить, а сами надеялись, что все сойдет на нет. И только сейчас осознали, каким замечательным билетом на выход из тюрьмы это может стать.

МФ: Это не утверждение – это правда.

ВЭ: Наркотик для изнасилования – что может быть проще?

МФ: Нет… нет…

ВЭ: Вы ученый – вы знали, как быстро усваиваются эти препараты, так что с экспертизой проблем не было бы. Но вы не могли сами высказать эту мысль. Чтобы все выглядело правдоподобно, нужно было, чтобы идея пришла извне. А кто для этого подходил лучше, чем невинный восьмилетний мальчик? Вы использовали своего сына. Как-никак вы знали, что он будет очень убедительным. Ведь он лгал для вас и раньше.

МФ: (Впадает в отчаяние.)

ВЭ: Вы научили его, что говорить… какую историю рассказывать. Это вы рассказали ему о красном драконе…

МФ (переводит взгляд с одного офицера на другого): О драконе? О каком драконе?

ВЭ: Вы велели ему сказать, что Морган «делал вам больно», что у вас платье было задрано до талии, что вы «шатались из стороны в сторону» и что «как будто спали». Именно вы заронили в голову сына все эти идеи, именно вы вынудили его мысленно увидеть все эти картины…

МФ (в полном отчаянии): Нет… я никогда ничего этого не говорила… меня изнасиловали… он изнасиловал меня…

НК: Хватит, констебль.

* * *

Адвокаты Моргана стоя собирают бумаги и тайком проверяют свои телефоны.

– Значит, вы все поняли, мистер Морган? – говорит Сомер, вынуждая его сосредоточиться. – Нам надо обсудить все это с прокурорской службой, но я сомневаюсь, что они решат предпринять против вас какие-либо действия. В этом случае вам будет вынесено официальное предупреждение.

– Не беспокойтесь, Калеб, – говорит Мелия. – Мы вам все разъясним.

– Это не билет на освобождение от тюремного заключения, – продолжает Сомер, заставляя его посмотреть на нее. – Все очень серьезно. И есть определенные последствия – вы понимаете