Читать интересную книгу Моммзен Т. История Рима. - Теодор Моммзен

Римляне и азиаты вторично встретились в долине Кефисса близ Орхомена. Многочисленная и превосходная азиатская конница стремительно напала на римскую пехоту. Ряды римлян дрогнули и подались назад. В этот критический момент Сулла, схватив боевой значок легиона, ринулся со своими ближайшими офицерами на врага и крикнул солдатам: «Если на родине вас спросят, где вы покинули своего вождя, отвечайте: при Орхомене». Слова вождя подействовали. Легионы сомкнули свои ряды, одолели неприятельскую конницу и затем легко опрокинули также пехоту. На следующий день лагерь азиатов был окружен и взят приступом. Большая часть азиатов была перебита или погибла в копайских болотах. Лишь немногие, в том числе Архелай, спаслись бегством на Эвбею. Беотийские города тяжело поплатились за свое вторичное отпадение от Рима, некоторые были совершенно уничтожены. Ничто не препятствовало теперь вступлению римлян в Македонию и Фракию: Филиппы были заняты, Абдеру понтийский гарнизон покинул по собственному почину, европейский материк был очищен от неприятеля. В конце третьего года войны (669) [85 г.] Сулла мог уже стать на зимние квартиры в Фессалии, чтобы весной 670 г. [84 г.] 79 начать поход в Азию. С этой целью он приказал строить в фессалийских портах корабли.

Между тем существенно изменилось положение также в Малой Азии. Прежде царь Митридат выступал в роли спасителя эллинов, в начале своего правления он поддерживал независимость городов и освобождал их от налогов; но вызванные всем этим надежды быстро сменились самым горьким разочарованием. Митридат очень скоро показал свое настоящее лицо и стал править так деспотически, что далеко превзошел тиранию римских наместников. Это толкнуло даже терпеливое население Малой Азии на открытое восстание против него. Султан ответил на восстание самыми насильственными мерами. Покорившимся местностям он даровал независимость, их жителям — право гражданства, должникам — полную свободу от долгов, неимущим — землю, рабам — свободу. Около 15 000 таких вольноотпущенных рабов сражалось в армии Архелая. В результате этого декретированного свыше переворота всего существующего порядка произошли ужаснейшие сцены. Самые значительные торговые города — Смирна, Колофон, Эфес, Траллы, Сарды — запирали свои ворота перед царскими наместниками или убивали наместников и объявляли себя сторонниками Рима 80 .

Со своей стороны наместник Митридата Диодор перебил по приказу царя весь городской совет в Адрамитии. Диодор тоже, как и Аристион, был видным философом, но из другой школы и тоже готов был на все низости в угоду своему господину. Хиосцы, навлекшие на себя подозрение в симпатиях к Риму, были сначала обложены контрибуцией в 2 000 талантов; затем найдено было, что эта сумма внесена не полностью, и хиосцев массами посадили на корабли, и в оковах, под надзором их собственных рабов, увезли на берега Колхиды. Остров Хиос был занят понтийскими поселенцами. Вождей малоазийских кельтов с их женами и детьми Митридат приказал перебить всех в один день, а Галатию превратить в понтийскую сатрапию. Большая часть этих кровавых приказов действительно была выполнена либо в лагере самого Митридата, либо в Галатии. Но несколько вождей, которым удалось спастись, стали во главе своих сильных племен, разбили царского наместника Эвмаха и изгнали его из своей страны. Понятно, что царя Митридата преследовали кинжалы убийц. Тысяча шестьсот человек были запутаны в заговоры и приговорены судами Митридата к смерти.

Ярость, с которой царь неразумно обрушился на своих новых подданных, заставила их поднять против него оружие. Одновременно римляне стали теснить его также в Азии на море и суше. После неудачной попытки двинуть против Митридата египетский флот Лукулл снова обратился к сирийским приморским городам и на сей раз ему удалось добыть здесь корабли. Составленный таким образом флот Лукулл пополнял в портах Кипра, Памфилии и Родоса, пока не нашел возможным перейти в наступление. Он ловко избегал сражения с превосходными силами неприятеля, но все же достиг немаловажных успехов. Он занял остров и полуостров Книд, напал на Самос, отнял у неприятеля Колофон и Хиос.

Между тем Флакк тоже прибыл со своей армией. Он пришел через Македонию и Фракию в Византию, а оттуда переправился через пролив и дошел до Калхедона (конец 668 г.) [86 г.]. Здесь вспыхнуло против него восстание в армии, якобы потому, что он утаил от солдат военную добычу и присвоил ее себе. Душой восстания был один из высших офицеров, имя которого сделалось в Риме нарицательным для всякого уличного оратора, Гай Флавий Фимбрия. Поссорившись со своим главнокомандующим, он продолжал в лагере свою демагогию, которую практиковал на римском форуме. Армия сняла Флакка с его поста, и вскоре после этого он был убит в Никомедии, недалеко от Калхедона. По постановлению солдат, его место занял Фимбрия. Разумеется, он старался во всем угождать своим подчиненным. Так например, в дружественном римлянам Кизике гражданам было приказано под страхом смерти выдать все свое имущество солдатам. В виде предостережения двое самых именитых граждан были тут же казнены. Однако с военной точки зрения смена главнокомандующего была все же полезной; в отличие от Флакка Фимбрия не был бездарным полководцем и действовал энергично и талантливо.

При Милетополе (на Риндаке, к западу от Бруссы) Фимбрия напал ночью врасплох на Митридата Младшего, который шел ему навстречу в качестве наместника понтийской сатрапии. Фимбрия разбил врага наголову; эта победа открыла Фимбрии дорогу к Пергаму, бывшему раньше главным городом римской провинции, а теперь столицей понтийского царя. Он прогнал оттуда Митридата, и последний вынужден был спасаться бегством в находившуюся недалеко гавань Питан и сесть там на корабль. Как раз тогда в этих водах появился Лукулл со своим флотом. Фимбрия умолял его помочь захватить Митридата в плен. Однако в Лукулле оптимат был сильнее патриота. Он проплыл мимо, и Митридат успел бежать в Митилену.

Впрочем, положение Митридата и без того было тяжелым. В конце 669 г. [85 г.] Европа была для него потеряна, Малая Азия частью охвачена восстанием, частью занята римской армией; последняя угрожала самому Митридату в непосредственной близости. Римский флот под начальством Лукулла укрепил свое положение у берегов Троады двумя удачными морскими сражениями, у мыса Лектона и у острова Тенедоса. Флот, включив также корабли, построенные тем временем по распоряжению Суллы в Фессалии, господствовал в Геллеспонте и обеспечил начальнику римской сенатской армий безопасную и удобную переправу в Азию следующей весной.

Митридат пытался начать мирные переговоры. При других условиях виновник кровавого эфесского эдикта ни в коем случае не смел бы надеяться на мир с Римом. Но при внутренних сотрясениях римской республики, когда правящая партия объявила вне закона полководца, посланного против Митридата, и беспощаднейшим образом свирепствовала в Риме против товарищей Суллы по партии, когда один римский полководец стоял против другого и в то же время оба они действовали против общего врага, Митридат надеялся достигнуть не только мира, но даже мира на выгодных условиях. Он мог обратиться со своим предложением к Сулле или к Фимбрии, выбор зависел от него. Митридат начал переговоры с обоими, но, кажется, он с самого начала желал заключить соглашение именно с Суллой, который в глазах царя был безусловно выше своего соперника. По указанию своего повелителя полководец Митридата Архелай потребовал от Суллы уступки царю Азии и обещал за это помощь царя в борьбе Суллы против демократической партии в Риме. Однако Сулла поступил со свойственным ему хладнокровием и благоразумием. Учитывая положение в Италии, он горячо желал скорейшей развязки в Азии, но очень невысоко оценивал выгоды союза с Каппадокией в предстоявшей ему войне в Италии; притом он вообще был слишком горячим патриотом, чтобы согласиться на такую позорную и вредную уступку.

Во время мирных переговоров зимой 669/670 г. [85/84 г.] у Делия, на беотийском побережье, напротив острова Эвбеи, Сулла решительно отказался уступить хотя пядь земли. Но он — не без основания — остался верен старому римскому обычаю не увеличивать после победы своих требований и не вышел за пределы поставленных прежде условий. Сулла потребовал возврата всех завоеванных Митридатом и еще не отнятых у него римлянами стран: Каппадокии, Пафлагонии, Галатии, Вифинии, Малой Азии и островов, выдачи пленников и перебежчиков, выдачи восьмидесяти кораблей Архелая для усиления все еще незначительного римского флота и, наконец, уплаты жалованья и поставки продовольствия для армии, а также возмещения военных издержек в очень умеренной сумме в 3 000 талантов. Увезенные на Черное море жители Хиоса должны были быть возвращены на родину; македонянам, стоявшим на стороне Рима, должны были быть возвращены уведенные у них семьи; городам, находившимся в союзе с Римом, — предоставлено известное число военных кораблей. О Тигране, который, строго говоря, тоже должен был быть включен в мирный договор, обе стороны молчали, так как включение его вызвало бы бесконечные осложнения, нежелательные ни одной из обеих сторон. Таким образом за Митридатом оставались все страны, которыми он владел до войны, и от него не требовали ничего унизительного 81 . Архелай прекрасно понимал, что сверх ожиданий достигнуто много, и большего нельзя ожидать. Поэтому он заключил на этих условиях прелиминарный мир и перемирие и вывел войска из тех городов в Европе, которые оставались еще в руках азиатов.