Читать интересную книгу Моммзен Т. История Рима. - Теодор Моммзен

В начале весны 666 г. [88 г.] Митридат перешел в наступление. На одном из притоков Галиса, Амнии (при теперешнем Теш Кепри) понтийский авангард, состоявший из конницы и легковооруженных отрядов, натолкнулся на вифинскую армию и, несмотря на ее значительный численный перевес, в первом же натиске совершенно разбил ее. Побежденная армия распалась, лагерь и военная казна достались победителям. Этим блестящим успехом царь обязан был, главным образом, Неоптолему и Архелаю. Находившиеся позади гораздо менее стойкие азиатские ополчения считали дело проигранным еще до столкновения с врагом. Они всюду бежали перед полководцами Митридата. Один римский отряд был разбит в Каппадокии. Кассий во главе ополчения пытался защищать Фригию; однако он распустил это ополчение, не решившись повести его в сражение. С оставшейся у него горстью надежных солдат, он отступил к поселениям на верхнем Меандре, а именно, к Апамее. Точно так же Оппий очистил Памфилию и заперся во фригийской Лаодикее. Отступавший Аквилий был настигнут неприятелем у Сангария в Вифинии. Он был разбит наголову, потерял свой лагерь и должен был спасаться бегством в римскую провинцию, в Пергам. В скором времени римская провинция тоже была захвачена неприятелем. Пергам оказался в руках царя, так же как Боспор и стоявшие в нем корабли. После каждой победы Митридат отпускал на свободу всех пленников из малоазийского ополчения и не упускал случая усилить национальные симпатии, с самого начала обращенные в его пользу. Теперь вся территория вплоть до Меандра, за исключением немногих крепостей, была в его власти. Одновременно пришло известие, что в Риме вспыхнула новая революция, что консул Сулла, который должен был отправиться против Митридата, не отплыл в Азию, а вместо этого двинулся в поход на Рим, что самые знаменитые римские полководцы воюют друг с другом за право быть главнокомандующим в азиатской войне.

Казалось, Рим сам усердно старался погубить себя. Неудивительно, что хотя повсюду меньшинство все еще оставалось на стороне Рима, основная масса малоазийского населения стояла за понтийцев. Эллины и азиаты объединились в общем восторге, с которым встречали освободителя. Вошло в обычай почитать под именем нового Диониса царя, объединившего Азию и Элладу, подобно божественному победителю Индии. При его приближении города и острова посылали послов навстречу «богу-спасителю», у городских ворот его встречали граждане в праздничных одеждах. Некоторые города выдавали царю связанными пребывавших там римских офицеров; так например, Лаодикея выдала ему коменданта города Квинта Оппия, Митилена на Лесбосе — консуляра Мания Аквилия 77 .

Несчастный зачинщик войны испытал на себе всю жестокость, на которую способны варвары, когда в их руки попадает тот, перед кем они дрожали. Аквилия, который был уже пожилым человеком, то водили по всей Малой Азии привязанным к лошади какого-нибудь исполина бастарна, то возили связанным на осле. При этом он должен был постоянно выкрикивать свое собственное имя. Когда, наконец, жалкая жертва снова была приведена к царскому двору в Пергаме, царь, чтобы насытить алчность Аквилия, которая в сущности была причиной войны, велел влить ему в горло расплавленное золото. В страшных мучениях Аквилий скончался.

Митридат не ограничился этим жестоким издевательством, которого одного уже достаточно было для исключения его из числа благородных людей. Царь Митридат разослал из Эфеса всем подвластным ему наместникам и городам приказ умертвить в один и тот же день всех находящихся на их территории италиков, свободных и несвободных, без различия пола и возраста. Под угрозой суровой кары запрещалось оказывать помощь для спасения обреченных. Трупы убитых Митридат велел бросать на съедение птицам, имущество конфисковать, половину отдавать убийцам, половину же доставить царю. Эти ужасные приказы были точно выполнены повсюду, за исключением немногих округов, например, острова Коса. Восемьдесят тысяч, а по другим источникам сто пятьдесят тысяч, если не безвинных, то во всяком случае безоружных мужчин, женщин и детей было за один день хладнокровно перебито в Малой Азии. При этой жестокой расправе желание воспользоваться случаем и отделаться от долгов, как и постоянная готовность азиата служить султану в роли палача сыграли не менее действенную роль, чем сравнительно еще благородное чувство мести. В политическом отношении это мероприятие не имело никакой разумной цели, так как денежные выгоды можно было извлечь и без этого кровавого приказа; что касается военного воодушевления, то жителям Малой Азии не могло внушить его даже сознание совершенного ими ужаснейшего злодеяния. Мало того, эта мера была даже нецелесообразной, так как принуждала римский сенат к серьезному ведению войны, поскольку он еще был сколько-нибудь способен к энергии, и кроме того была направлена не только против римлян, но в одинаковой мере и против естественных союзников царя, не стоявших на стороне Рима италиков. Этот кровавый эфесский приказ является лишь бесцельным актом слепой зверской мести; он приобретает ложный ореол только вследствие колоссальных размеров, в которых сказалось здесь лицо султанского деспотизма.

Успехи вскружили Митридату голову. Его толкнуло на войну отчаяние; но неожиданно легко доставшаяся победа и замедление прибытия грозного Суллы пробудили в нем чрезмерные надежды. Он устроился в Передней Азии, как у себя дома. Бывшая резиденция римского наместника — Пергам — стала новой столицей Митридата. Старое синопское царство он передал в управление своему сыну Митридату, как наместничество. Каппадокия, Фригия, Вифиния были превращены в понтийские сатрапии. Вельможи и царские фавориты получили щедрые подарки и поместья. Все общины были освобождены не только от уплаты недоимок, но и от всяких налогов впредь на пять лет. Если царь думал таким образом обеспечить себе преданность жителей Малой Азии, то это было так же неразумно, как и избиение римлян. Правда, царская казна и без того чрезвычайно обогатилась несметными суммами за счет отобранного у италиков имущества и других конфискаций. Так например, на одном острове Косе Митридат захватил 800 талантов, которые внесли там на хранение иудеи. Северная часть Малой Азии и большинство островов ее подпали под власть царя. За исключением нескольких мелких пафлагонских династов ни один округ не оставался больше на стороне Рима. На всем Эгейском море господствовал флот Митридата. Только юго-запад, городские союзы Карии и Ликии и город Родос оказывали сопротивление Митридату. Стратоникея в Карии была покорена силою оружия; но Магнезия на Сипиле успешно выдержала тяжелую осаду, во время которой самый способный полководец Митридата Архелай был разбит и ранен. С огромными военными силами Митридат напал с моря и суши на Родос, ставший убежищем для римлян, бежавших из Азии, в том числе и для наместника Луция Кассия. Моряки Митридата храбро выполняли свой долг на глазах самого царя, но они все же были неопытными новичками, поэтому родосский флот одержал верх над гораздо более многочисленным понтийским флотом и возвратился домой с захваченными неприятельскими судами. Осада со стороны суши тоже не подвигалась вперед. Когда часть осадных работ была разрушена, Митридат отказался от своего предприятия, и остров, имевший важное значение, а также находившаяся против него часть материка остались в руках римлян.

Митридат не только занял провинцию Азию, причем почти без боя, так как в самое неблагоприятное время вспыхнула сульпициевская революция, он направил свои удары также против Европы. Уже с 662 г. [92 г.] соседи Македонии на севере и востоке возобновили свои набеги с поразительной силой и настойчивостью. В течение 664 и 665 гг. [90, 89 гг.] фракийцы совершали набеги на Македонию и весь Эпир и ограбили додонский храм. Еще замечательнее, что с этим еще раз была связана попытка выставить претендента на македонский престол в лице некоего Эвфена. Митридат поддерживал из Крыма сношения с фракийцами и, надо думать, не был непричастен ко всем этим событиям. Претор Гай Сентий при помощи фракийских денфелетов дал отпор этим набегам, но вскоре ему пришлось иметь дело с более могущественным противником. Окрыленный своими успехами, Митридат задумал смелое дело: подобно Антиоху, добиться в Греции решения войны за господство в Азии. Поэтому он отправил туда основное ядро своих войск сушей и морем.

Сын Митридата Ариарат вторгся из Фракии в слабо защищенную Македонию, покоряя на своем пути страну и разделяя ее на понтийские сатрапии. Абдера и Филиппы стали главными военными базами понтийцев в Европе.

Понтийский флот под предводительством лучшего из полководцев Митридата — Архелая — появился в Эгейском море, где не было почти ни одного римского судна. Делос, главный складочный пункт римской торговли в этих водах, был взят, причем было перебито около 20 000 человек, большей частью италиков. Такая же участь постигла Эвбею. В скором времени все острова к востоку от Малийского мыса оказались в руках неприятеля. Последний мог теперь перейти к нападению на материк. Бруттий Сура, храбрый полководец наместника Македонии, с горстью своих людей и немногими наспех собранными кораблями отразил понтийский флот, напавший с Эвбеи на важный город Деметриаду; Сура даже занял остров Скиаф, однако не мог помешать врагу утвердиться в собственно Греции.