— Случается.
— Можно лечь в субботу вечером и проснуться в воскресенье днем. Но потом каждый раз наступает понедельник. — Ассистент натянул шапочку. — Когда я пришел в понедельник утром, она уже лежала здесь. — Он снова покосился на труп. — Видимо, опознать ее удастся только по зубам.
— Теперь у вас есть время посмотреть на нее?
— Конечно. Но сначала мне надо прийти в себя.
— Хотите кофе?
Фостер посмотрел на нее с любовью.
— Спасибо, мамочка.
Довольная Ева махнула Пибоди рукой, сама пошла в буфет и заказала у автомата три черных кофе.
— Любовь всей моей жизни, мы не можем постоянно встречаться в буфете! — раздался за ее спиной знакомый голос.
Она не повернула головы.
— Бакстер, поцелуй меня в задницу.
— Я делаю это каждую ночь. Во сне. Один кофе мой.
Ева напомнила себе, что Бакстер пришел по ее просьбе, заказала четвертую чашку и только тогда обернулась.
— А что вам, Трухарт?
— Лейтенант, лимонный сок, если можно.
Она с удовольствием смотрела на чисто выбритое мальчишеское лицо. Пибоди назвала его душкой и была абсолютно права. Типичный американский мальчик-мечта в голубой летней форме. Рядом с ним Бакстер казался человеком солидным, умудренным опытом. Мужчина он был симпатичный, но нервный, любил хорошо сшитые костюмы и пышных женщин.
«Два хороших копа», — подумала Ева. Именно она когда-то предложила сделать серьезного Трухарта помощником хитроумного Бакстера. Идея оказалась плодотворной.
— За мертвую, — сказал Бакстер и чокнулся с Евой. — Зачем тебе понадобилась наша Джейн?
— Она может быть связана с моим делом. Сейчас над ней трудится Фостер.
— Разрешите помочь вам, лейтенант. — Трухарт взял у нее свой лимонный сок и одну из чашек.
По пути в смотровую Ева быстро ввела их в курс дела.
— Уборщица она или нет, это еще неизвестно, но кто-то очень желал ее смерти, — заметил Бакстер. — Пробитый череп, сломанные кости. Когда он поджег ее, девушка уже умерла или, как минимум, была без сознания. Он убил ее не там, где сжег. На автостоянке он просто выбросил ее и зажарил. Мы просмотрели спи сок пропавших без вести, но ничего подходящего не нашли. Целый день обходили окрестности. Никто ни чего не видел, ничего не слышал и ничего не знал. Малый, который позвонил по телефону «девять-один-один», говорит, что не мог уснуть из-за жары. Вышел из дома, увидел пламя и позвонил нам. Звонок посту пил в три часа шестнадцать минут. Пожарная команда прибыла на место в три двадцать. Вот это скорость… Она все еще горела.
— Значит, убийство произошло незадолго до этого. Когда они вошли, Фостер поднял глаза.
— Спасибо, лейтенант. Поставьте кофе сюда. Эй, Бакс, как поживаешь?
— Как желудь, дружище.
Фостер продолжал сканировать тело.
— Перелом правого указательного пальца. Старый. Полученный в раннем детстве — между пятью и семью годами. Зубы я уже просканировал. Отправил в национальный банк для сверки. Хотите посмотреть на череп?
Ева кивнула и подошла ближе.
— Тяжелая травма. Скорее всего, нанесенная длинным тупым предметом. Бейсбольной битой или трубой. Череп раздроблен. Три сломанных ребра, большая берцовая кость, челюсть… Кто-то был очень зол на эту девушку. Она умерла еще до того, как ее облили бензином. И слава богу.
— Он убил ее не там, где бросил, — откликнулся Бакстер. — Мы нашли кровавый след, который вел от улицы к стоянке. Но крови было немного. Почти вся кровь осталась там, где ее били.
— Если судить по углу переломов… вот, видите? — Фостер кивком указал на экран, где застыло увеличенное сине-красное изображение. — Похоже, что сначала он сломал ей ногу. Когда она еще стояла. А когда девушка упала, начал бить по ребрам и лицу. Удар по черепу можно считать coup de grace[8]. Возможно, к тому моменту она уже потеряла сознание.
«Может быть, она пыталась уползти? — думала Ева. — Плакала от страха и боли и пыталась уползти… «
— Его задачей было не дать ей убежать, — пробор мотала она. — Сначала он сломал девушке ногу, чтобы она не могла убежать. На ее крики ему было наплевать. Иначе он сразу проломил бы ей голову. Все было рас считано заранее. Инсценировка убийства в состоянии аффекта. Но никакого аффекта тут не было и в помине. Он убил ее хладнокровно, с заранее обдуманным намерением. Выбрал место, где можно было не бояться ее криков, — либо звуконепроницаемое, либо удаленное. Кроме того, ему был нужен личный транспорт, чтобы довезти труп до стоянки.
Компьютер подал громкий звуковой сигнал, и все дружно обернулись.
— Попал в яблочко, — пробормотал Бакстер, и они с Евой подошли к экрану. — Это она? Та, кого ты искала?
— Да. — Ева поставила чашку и всмотрелась в улыбающееся лицо Тины Кобб.
21.
Добравшись до управления, Ева оставила машину в гараже и пошла к лифту. Пибоди едва поспевала за ней — новые туфли уже начали натирать.
— Закажи нам комнату для совещаний. Когда Бакс тер и Трухарт вернутся от Эсси Кобб, нужно будет со браться всем вместе.
— Похоже, Джекобс и Кобб убил один и тот же чело век, — заметила Пибоди.
— Никаких «похоже». Мы вычислим вероятность этого с помощью компьютера. Сведем все полученные сведения в отчет и пошлем его доктору Мире для составления психологического профиля.
— Вы хотите встретиться с ней?
Доктор Шарлотта Мира была лучшим психологом в городе и, возможно, на всем Восточном побережье. Но'' консультироваться с ней было еще рано.
— Пока нет.
Кабина остановилась на нужном этаже, Ева вышла в коридор и застыла как вкопанная. У дверей отдела убийств сидела Саманта Гэннон. Рядом с ней расположилась и что-то весело чирикала красотка Надин Ферст, готовая хоть сейчас предстать перед объективом.
— Дерьмо! — пробормотала себе под нос Ева. Впрочем, без особого пыла.
Надин взбила свои светлые волосы в полоску и по-кошачьи улыбнулась Еве.
— Привет, Даллас. Ба, и Пибоди тут! Потрясные туфли.
— Спасибо. — Пибоди поклялась себе, что сожжет эти проклятые туфли при первой возможности.
— Тебе что, снимать нечего? — недовольно поинтересовалась Ева.
— Моя работа заключается не только в том, чтобы красоваться перед камерой. Я беру интервью у Саман ты. А несколько слов дознавателя, ведущего это дело, станут украшением моего репортажа.
— Надин, выключи камеру!
Надин вздохнула для проформы и выключила миниатюрную видеокамеру, прикрепленную к лацкану жакета.
— Даллас ужасно строгая, — пожаловалась она Саманте. — Спасибо за то, что уделили мне время. Мне искренне жаль вашу подругу.
— Спасибо.
— Даллас, можно тебя на два слова?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});