Читать интересную книгу Хозяин Фалконхерста - Кайл Онстотт

Аполлон поднял руку, приказывая Драмжеру умолкнуть.

— Давай-ка разберемся, Драмжер. Вот ты говоришь, что Кьюп — мой бой. Это верно. Но ты забываешь о другом: ты — тоже мой бой.

— Я — бой миссис Софи, масса Аполлон, сэр. После смерти массы Хаммонда я стал боем миссис Софи.

— А после моей вчерашней женитьбы на миссис Софи ты превратился в моего боя. — Аполлон вскочил, глядя Драмжеру в глаза. — Заруби себе на носу, Драмжер: ты теперь служишь не миссис Софи, а мне. Чем скорее это дойдет до твоей тупой башки, тем лучше! Отныне ты подчиняешься мне, нравится это тебе или нет.

Драмжер выдержал его взгляд.

— Масса Хаммонд купил для меня Кэнди задолго до вашего приезда. Масса Хаммонд сказал, что она — моя женщина. Масса Хаммонд никогда не отнимал ее у меня. Кэнди была моей женщиной, моей и останется.

— Теперь она стала женщиной Кьюпа. На этом наш спор прекращается, Драмжер.

— Вы не имеете права, масса Аполлон, сэр! Ее отдал мне сам масса Хаммонд! Вы здесь не хозяин. Миссис Софи сама скажет мне, как быть.

Аполлон размахнулся. Резкий звук, с которым он отвесил пощечину Драмжеру, удивил его самого. Драмжер сжал кулаки и замахнулся в ответ.

— Если ты меня ударишь, Драмжер, то тебе конец. — Аполлон понимал, что впервые подвергается проверке его авторитет, и не желал, чтобы такие проверки повторялись. — За одну мысль ударить своего хозяина тебе положено наказание.

— Вам меня не отхлестать! Вы здесь не хозяин!

Драмжер сбежал со ступенек и помчался по аллее, то и дело оглядываясь через плечо. Он не имел ни малейшего представления, куда бежать и что предпринять. Одно он знал твердо: бить себя он не даст.

Аполлон спрыгнул с крыльца и вскочил в седло.

— Вперед, Кьюп, давай-ка поймаем его. Этого ниггера надо проучить!

Убежать от лошадей Драмжер не смог. Всадники настигли его и взяли в клещи, но он не сбавил скорость. Аполлон подал Кьюпу знак, и они сжали его лошадиными крупами, после чего дружно ухватили за шиворот и приподняли над землей.

— Захотелось пробежаться? — Аполлон пришпорил лошадь, не ослабляя хватки. — Ну, так беги, черт бы тебя побрал! Давай научим этого мерзавца бегать, Кьюп.

Удерживая Драмжера в воздухе, они пустили лошадей галопом. Ноги Драмжера едва касались земли, но ему приходилось отчаянно перебирать ими, чтобы его не поволокли по камням. Он уже задыхался.

— Остановитесь, масса Аполлон, остановитесь! Я больше не могу!

— Можешь, можешь, Драмжер! Раз любишь бегать, то должен распробовать, с чем это едят.

У ворот они выпустили жертву. Драмжер мешком свалился наземь. Всадники проехали немного вперед на разогнавшихся лошадях, потом развернулись и возвратились к Драмжеру. Тот так и не поднял головы.

— Вот пробежишься назад — и отучишься бегать. — Аполлон свесился и огрел его плеткой. — Вставай, парень, ты же любишь бегать! Давай пробежимся еще разок. Живо на ноги!

Но Драмжер не пошевелился. Он совершенно выдохся. Аполлон огрел его сильнее.

— Ты что, оглох? Вставай, тебе говорят!

Драмжер с трудом поднялся, уцепившись за стремя Кьюпа, и повис на нем, ловя ртом воздух. Всадники опять подхватили его за плечи и пришпорили лошадей, но на этот раз Драмжер не пытался перебирать ногами, а позволил им волочить его по земле. Туфли свалились у него с ног и остались лежать на аллее. Беднягу проволокли вокруг дома и бросили на задах.

Из конюшни как раз выезжал на утренний осмотр Брут. В дверях конюшни стояли Большой Ренди и Занзибар.

— Прежде чем ты уедешь, Брут, я задам тебе работенку. Выпори-ка вот этого негодника.

— Драмжера, масса Аполлон, сэр? — Брут не верил собственным глазам.

— Его самого. Он хотел меня ударить.

Брут спешился и подошел к Драмжеру. С его лица не сходило недоверчивое выражение. Фигура, беспомощно барахтающаяся в пыли, не имела ничего общего с прежним молодцом Драмжером, гордостью Фалконхерста. Теперь это был просто испуганный до смерти мальчишка; впрочем, страх, который он испытывал, не шел ни в какое сравнение с наполнившей его сердце горечью. Этот рослый, уверенный в себе человек, отменно держащийся в седле, был его новым хозяином, но у него не было ни малейшего шанса выдержать сравнение с Хаммондом Максвеллом. Массу Хаммонда Драмжер обожал, нового же хозяина люто ненавидел.

— Где вы тут стегаете рабов, Брут? И кто этим занимается? — спросил Аполлон, постукивая себя плеткой по сапогу.

— В другом сарае, масса Аполлон, сэр. Это работа Олли. Только у нас вместо бича наказывают палкой, вернее, кнутом.

— Ну, так тащите его туда и пошлите за Олли. Всыпьте ему пятьдесят ударов. — Аполлон спрыгнул на землю и направился к задней двери в дом.

— Пятьдесят — это верная смерть, масса Аполлон, сэр. — Брут знал, какая тяжелая у Олли рука.

— Ну и пусть сдохнет!

Аполлон стал дубасить в дверь. В кухне не оказалось никого, кроме Маргариты с заячьей губой, которая в ужасе отшатнулась от него. Он взбежал по лестнице и нашарил в ящике шкафа револьвер. Внутренний голос подсказывал ему, что лучше, вооружиться. Черномазые, не привыкшие к его власти, вполне могли взбунтоваться.

Снова оказавшись в седле, с заряженным револьвером в кармане, он почувствовал себя в безопасности и возглавил неторопливую процессию, участники которой то волокли Драмжера по земле, то несли его на руках. Недовольное выражение на их лицах подсказывало Аполлону, что они негодуют на него и не хотят, чтобы Драмжер был наказан. Однако его собственное будущее в качестве хозяина Фалконхерста, даже временного, зависели от того, насколько тверд он будет сейчас. Если не считать власти над Кьюпом, который всегда по-братски охотно подчинялся ему, Аполлон не имел опыта управления рабами и знал лишь, что для этого требуются тяжелая рука и строжайшая дисциплина. Где ему было понять, что фалконхерстские рабы, вкусившие расхлябанности, уже распробовали свободу.

Они пересекли мост и, поднявшись на противоположный берег, двинулись к старому сараю. Там Брут указал на веревки и блоки, с помощью которых подвешивали провинившегося. По мановению плети Аполлона с Драмжера сдернули одежду, обвязали ноги веревками, но оставили стоять. Аполлон заколебался: его глазам предстало подлинное физическое совершенство, портить которое было преступлением. Однако он быстро опомнился: милосердие неминуемо будет воспринято как слабость. Путь к отступлению был отрезан.

— Почему не вздергиваете? — крикнул он. — Чего ждете?

— Олли, — ответил Брут, пытавшийся выиграть время. — Это его работа. За ним послали, но он еще не пришел. Зачем вздергивать, если Олли еще нет?

— Ждать тоже незачем! — отрезал Аполлон. — Вздерните его, пускай повисит. Куда запропастился ваш Олли?

Ответом на его вопрос было появление Олли, бегом преодолевшего расстояние между хижиной Жемчужины и старым сараем.

— Чего ты ждешь, Брут? Наказывать? А кого? — Его широкая улыбка свидетельствовала, что предстоящее событие его весьма радует.

Брут указал на фигуру, висящую в дверном проеме. Драмжера успели поднять, и теперь он болтался с широко разведенными ногами и безвольно свисающими руками, едва не достающими пола. Он тихонько раскачивался и пытался приподнять голову. Он висел спиной к свету, и Олли сперва не узнал его.

— Это кто? — Он прищурился. — Здоровенный, как Драмжер. Неужто Драмжер и есть?

— Он самый, — отозвался Брут.

— За что ж его бить? — Олли подошел к брату и опустился на колени, чтобы заглянуть ему в лицо. — Драмжер ни разу не сделал ничего дурного. За что ты его наказываешь, Брут?

— Это не я. Его приказал наказать масса Аполлон. Говорит, что Драмжер сначала хотел его ударить, а потом попробовал убежать.

Олли покачал тяжелой головой, как будто собираясь с мыслями. Медленно, словно ему было нелегко посылать импульсы к конечностям, приводя их в движение, он побрел в угол, где висел затвердевший кнут, обшитый бычьей кожей, снял его с гвоздя и рубанул воздух. Потом, все еще колеблясь, что делать дальше, он провел ладонями по телу Драмжера с нежностью, которой трудно было ожидать от такого детины. Нерешительность его длилась недолго: он двинулся к Аполлону, восседавшему на лошади.

— Не стану я его бить. Он мой брат. Я не стану бить Драмжера.

— Станешь! Раз я приказываю, тебе придется подчиниться.

— Не буду его бить. — Олли бросил кнут себе под ноги и медленно повернулся, чтобы зашагать прочь.

— Олли! — крикнул Аполлон фальцетом. Детина остановился и повернулся к хозяину. Его ничего не понимающий взгляд наблюдал за Аполлоном, который, вытащив из кармана маленький револьвер, уже целился в него.

— Подбери кнут и начинай.

Олли медленно покачал головой и повторил:

— Не стану я бить Драмжера.

— Тогда тебе крышка.