грязи. Он посмотрел на свои, и так заляпанные грязью, ботфорты и упрямо двинулся дальше.
Только дойдя до северных ворот, Лекс повернул назад. Даже на грязных городских улицах он чувствовал себя лучше, чем во дворце.
Последние события, казалось, подкосили его и поселили в душе уныние от бессилия что-либо изменить.
Вначале его преследовали неудачи в подавлении мятежа в Сарской провинции, затем победа, одержанная над мятежниками, благодаря графине ри,Шотел, победа, давшая ему не радость, а уязвлённое самолюбие.
А потом случилось гнусное предательство гарнизона крепости Наров. Это потрясло Лекса до глубины души. Он мог бы ожидать бунта от неполучавших долгое время денег солдат. Бунта, но не измены. И от солдат, а не от своих старших офицеров.
Ещё, наверное, год назад, он бы лично собирал и вёл войска в бой. Но теперь из него будто бы Семеро вынули стержень.
Два дня он был в полной ярости. Даже Доратий, и тот, предпочитал к нему лишний раз не заходить. А потом Лекс успокоился и почти безучастно сидел на всех заседаниях Большого или Малого Советов.
— Как прошла прогулка, государь? — спросила Клемения.
Дворцовый этикет предписывал королю и королеве обедать вместе со своими приближёнными. Поэтому, Лекс был вынужден каждый день, один раз, терпеть нелюбимую жену.
С той первой брачной ночи, когда, видимо проделка Лукавого, они зачали наследника или наследницу, Лекс больше не был в спальне своей супруги. И не желал этого. Хотя, очевидное такое же нежелание королевы видеть его у себя, Лекса, почему-то, злило.
— Неплохо, — на формальный вопрос жены он дал формальный же ответ, — А как ты, государыня, съездила в магазин Сфорца?
У его жены, также, как и у остальных благородных, имеющих и не имеющих средства, вошло в привычку ездить покупать или просто рассматривать товары из владений герцога Олега — там часто появлялись различные новинки, особенно, из косметики и парфюмерии.
— Тоже хорошо, — улыбнулась королева, — Очень хотела подобрать себе новые духи, но, к сожалению, ничего нового пока не поступало.
Эта никчёмная болтовня, в момент, когда над королевством нависла угроза, самая серьёзная со времён войн с валанийцами, Лекса сильно раздражала.
Сидевший, по правую от него руку, министр Двора престарелый граф ри,Чисвен тонко чувствовал настроение короля и пришёл ему на помощь.
— Государь, — сказал он, — Позвольте мне откланятся? Мне ещё необходимо поработать с казначеем.
— Да. Пожалуй, я тоже пойду поработаю, — согласился Лекс, вставая.
Вместе с королём поднялись и остальные участники трапезы — королева, её компаньонка баронесса Прила Ерон, главный королевский министр герцог ре,Сольт, оставшиеся во дворце члены Малого Совета граф ри,Чисвен и магиня Морнелия.
Его ближайшие советники маг Доратий и командующий армией герцог Арт ре,Вил в это время, вместе с армией, идущей к осаждённому врагами Сольту, должны были уже переправляться через Ирмень.
— Мне нужно будет с тобой поговорить, — сказала Клемения, — Если найдёшь возможность, то сегодня.
Слова жены весьма его удивили. Они оба старательно друг друга избегали, встречаясь только на обязательных для обоих мероприятиях. Удивлён был не только Лекс. Казалось, что не только сотрапезники, но и присутствующие в малом обеденном зале молчаливые слуги.
— Жду тебя у себя. Перед ужином, — он изобразил вежливый поклон.
На столе в его кабинете, теперь, в отличие от прежних времён, вместо стопки навощенных дощечек, лежали бумажные свитки — пожалуй, единственное изменение к лучшему. Адъютант подготовил ему доклады, поступавшие от наместников провинций.
Читать эти доклады было настоящим мучением. Растущие проблемы и просьбы денег во всё большем количестве — ничего иного там не было.
— От ре,Вила что-нибудь приходило? — спросил он у адъютанта.
— Нет, государь. Ни гонца, ни голубиной почты, — изобразил тот учтивый поклон.
Своё обещание, данное им себе под Лара-Саром, прогнать Ювера сразу же по прибытии в Фестал, Лекс вначале забыл, раздавленный известиями о Нарове, а после, и вовсе передумал.
Никчёмный на войне, Ювер Обатур во дворце был, часто, даже незаменим.
— Вызови ко мне казначея, — приказал ему король.
Ожидаемо, чтение сообщений никакой радости ему не доставило. Сборы налогов падали, цены росли. Снижение содержания золота и серебра в монетах, разово помогло закрыть кое-какие бреши в бюджете. Хотя бы, рассчитаться за уже полученные товары и выплатить жалование армии и чиновникам.
Но теперь уже эффект был обратным. Не только иноземные торговцы, но и свои собственные, винорские, не боясь королевского гнева, задрали цены на свои товары, при расплате винорскими лиграми, даже выше, чем снижение доли драгоценных металлов в монетах. Старались таким образом компенсировать недополученную прибыль от прошлых поставок.
Казначей огорчил ещё больше, напомнив о висящих на королевстве долгах.
— Банкам Растина и Хадонской империи мы задолжали, в общей сумме более трёхстот тысяч лигров, — равнодушным бесцветным голосом докладывал казначей, — Сроки выплат уже подошли, но платить нечем. В казне сейчас восемьдесят три тысячи лигров, и ждём контрибуции с Лара-Сара — ещё двести тысяч. Должны были поступить налоги с Нимейского и Сольтского герцогств, но герцог ре,Вил сослался на ваше распоряжение и моих мытарей завернул.
— Всё верно, — кивнул Лекс, — Эти деньги ему были нужны срочно. А с остальных провинций?
— Так всё уже получили и потратили, — развёл руками казначей, — Про остаток я вам доложил.
Лекс часто видел казни преступников. Он наблюдал, как задыхались в петле повешенные. И сейчас, ему казалось, что он испытывает тоже самое, что и они.
— Старик ри,Чисвен сказал, что у тебя есть, что для меня сообщить. Ты именно это и хотел мне сказать?
Казначей, худой невзрачный человечек, извлечённый откуда-то из небытия Доратием, неожиданно смутился. За два года, что Лекс знал этого человека, пожалуй, это была первая эмоция, которую король у него увидел.
— Государь, — набравшись смелости, сказал он, — Я имел несколько бесед с имперскими банкирами…В общем, они говорят, что если вы откажетесь от предложения короля Плавия и примете предложение, которое привёз вам от божественной Агнии маркиз ни,Ловен, то они не только спишут наши долги перед ними, но и готовы урегулировать вопрос с республиканскими банками. Полностью закрыть все наши долги.
Лекс захохотал. Но его смех был таким, что казначей отшатнулся.
— Замечательно! — воскликнул он отсмеявшись, — Мало того, что обо мне всё доносят королеве, так ещё и иноземным правителям рассказывают? Вот откуда, скажи мне, эта имперская лиса узнала о предложении таркского короля? А, впрочем, это вопрос не к тебе. Я тебя услышал. Можешь идти.
Когда казначей ушёл, Лекс вскочил из кресла и заходил по кабинету. Сунувшийся было к нему Ювер, увидев, в каком настроении его государь, моментально исчез.
После разговора с казначеем с Лекса