застилает глаза и уши, — смех отца показался горьким.
— Про «ужасное» ляпнул не я.
— Категоричность, Алекс, только и всего. Я говорил об этом. Пожалуйста, не суди меня за выбор прошлого. Без того я попаду в чертоги Смерти с мешком, полным сожалений и разочарований.
Автомобиль резко затормозил. Я не сразу понял, что мы прибыли на место происшествия. Повсюду уже стягивались колонны людей, кровожадными пираньями столпились у полицейских ограждений журналисты и блогеры.
Выглянув в окно, я приметил несколько машин корпуса жандармов и императорской гвардии, а также сотрудников дорожной службы. Кареты скорой помощи встали в ряд, на носилках и руках выводили раненых. В непроницаемых пакетах лежали те, кому уже не суждено проснуться в мире живых.
Сгустившийся туман у одной из жертв, с которой возились лекари, заставил проглотить острый ком. Жнец наклонился над молодым мужчиной, чья одежда была изодрана в клочья и рваными кусками свисала с обгоревшего тела. Даже с такого расстояния стало ясно, что несчастный не протянет и ночи.
— Почему пострадавших не отправили в Императорскую больницу? Она же в двух шагах, — вопрос повис в глухой тишине.
— Сейчас выясним, — ответил отец мрачно и дверь с его стороны распахнул, услужливый охранник встал по стойке смирно. — Посыпаться неудобные вопросы, поэтому будь внимателен. Чайкам нужна пища для сплетен и подогрева аудитории.
— Хлеб и зрелище.
— Они уже получили и то и другое. Нечего перекармливать, — отец почти выбрался на улицу, а я услышал рядом щелчок замка. — Идем, Алекс. Сегодня Романовы должны подставить плечо своему народу.
[1] Откровения от Иоанна. Стих 21:6 и 21:7
Глава 33. Алексей
Влада я заметил первым, как только мы с отцом пересекли линию ограждения. Стоя в нескольких шагах от бригады лекарей, он брал показания у кого-то из магов. Судя по синякам и ссадинам, именно они участвовали в бою против Призванных.
В уши бил гвалт из смеси голосов зевак, раненных, прессы и полиции. Сзади окрикивали любопытных околоточники, впереди отдавали команды прибывшие на место происшествия жандармы.
Я дышал с трудом, потому что грудь с трудом поднималась на вдохах. Воздух, насквозь пронизанный остаточной магией, напитывался ароматами смерти, мучений и дыма, оттого казался невероятно тяжелым. Повсюду валялись обгоревшие адских механизмов, которые раскидало при взрыве. Рядом лежали тела убитых и изувеченных в неравном бою людей: кто-то хрипло взывал к помощи, кто-то нашептывал в бреду слова прощания. Звучали имена, а в тон им мелодично скрипел под ногами почерневший от сажи снег.
— Стервятник, — процедил отец, метнув взгляд в ретивого журналиста.
— Ваше императорское величество! — с кудрявой макушки слетела шапка, когда между ним и императором лихо встали полицейские. — Я корреспондент «Россия Ньюз», хотел бы задать парочку вопросов!
Он не спрашивал разрешения, скорее, требовал — и притом нагло. Дерзость в позе, невиданное упорство при попытке подойти ближе к погибшим. В нем все указывало на представителя желтой прессы, которая любую мелочь превращала в скандал. Здесь парень тоже искал скандала. Желательно такого, чтобы половина страны разрыдалась во время чтения блога и обеспечила им небывалые просмотры.
— Извините, его императорское величество сейчас не ответит на ваши вопросы, — сухо проскандировал протокол молодой капитан.
Кажется, его я видел в театре. Болтался хвостиком за Владом и безропотно исполнял приказы.
— Все в порядке, — растянул губы в подобие улыбки отец, затем оглянулся на меня. — Алексей, пообщайся с жандармами, а отвечу на вопросы этого юноши. Потом сделаем общее заявление.
Больше ничего не говоря, он развернулся на каблуках и двинулся к журналисту. На лице последнего вспыхнул сначала первобытный страх, затем небывалый азарт. Еще бы, ведь сам император снизошел до черни!
Я представил себе тысячу и один снимок с разных ракурсов, где из отца вылепят и героя, и бездушного монстра. Проанализируют каждую микроморщинку, после чего перейдут на количество фраз, часть из которых вырвут из контекста.
— Ваше императорское высочество, — справа выросла тень, в которой я признал Баро. — Пройдемте, здесь немного опасно.
— Сколько жертв? — я перешагнул раскуроченную железку и оттряхнул пальто.
Снег все падал и явно не собирался заканчиваться, хотя утром по всем приложениям трубили о солнечной погоде. Но то ли природа скорбела с несчастными, то ли единолично решила, что хватит света. Серость — единственное, чего достоин Петербург.
— Тринадцать гражданских пострадали в толпе. Их попросту задавили, — Баро качнул головой, будто не верил сам себе. — Один совсем кроха, мальчик девяти лет. Черепно-мозговая травма. Упал, ударился о бордюр и потерял сознание. Лекари занялись им в первую очередь.
— Почему людей не переносят в Императорскую больницу?
— Главный врач запретил. Закрыли ворота, двери. Никого не пускают.
Потрясающе. Страх управляющего за больных и коллег я понимал. Но совесть возьмет верх, а потом и полиция. Это он тоже должен знать.
— Несколько врачей из разных отделений и две бригады вышли вопреки приказу, — Баро кивнул на бегающих с носилками мужчин и женщин. — Собственно, здесь в основном они. Работники Императорской больницы. Оказывают помощь пострадавшим, развозят в другие клиники на машинах.
— Понятно. Жертвы среди ваших?
— Два жандарма серьезно пострадали от огня. Их отправили в ожоговый центр в первую очередь, следом за теми, кого коснулись цепи хаоса. Еще маг. К сожалению, он не выжил.
— Давно приехали?
— За полчаса до вашего с императором прибытия, — Баро остановился, когда я перестал шагать и замер посреди побоища.
Вокруг меня развернулась печальная картина: побитые автомобили, выбитые стекла ближайших кафе и бутиков. Обломки асфальта перемешались с грязными хлопьями снега и осколками стекла. В этой куче мусор валялось тело. Словно изломанная кукла с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами.
К мертвому мужчине никто не подходил, будто брезговали. Пулевое ранение в голову оборвало его жизнь, а от покрытых волдырями рук еще тянулся сизый дым. Изгибаясь, словно порочная девка, он вильнул в сторону и растворился. Тогда-то я и рассмотрел кроваво-красный знак на плече кожаной куртки — вышитое солнце сразу все прояснило.
— Огневик, — Баро зло цыкнул, — наши от него и пострадали. Даже Призванные меньше ран нанесли, все парни на ногах.
— Количество противников?
Раздался тяжелый вздох, который мне не понравился.
— Некромант, огневик и трое Призванных. Два потом стали единым организмом, — Баро кивнул на ребят защитных костюмах. — Опергруппа с Сыскного и