второе ответвление направо, но только в другую сторону, против хода часовой стрелки. Его не было видно изначально, или, возможно, его просто здесь раньше не было. Еще два поворота, уже налево, к центру лабиринту, и опять тупик. Не-е-е, так дело не пойдет.
Не знаю, на что рассчитывали разработчики этой локи, наверное, на честную игру, на джентльменов, а ни на такого «багоюзера», как я. Но если играть по правилам, то никогда не выиграешь, казино всегда в плюсе. Как говорят в той же Англии — если правила игры не позволяют выигрывать, джентльмен меняет правила. И я поменял — залез на стену.
Тут дело пошло живее, и не удивительно, ведь кратчайший путь между двумя точками это прямая, а я по прямой и бежал, перескакивая со стены на стену. Минут через десять я был уже в центре лабиринта. Я воинственно огляделся, разминая пальцы рук, в поисках пресловутого минотавра, но, к большому облегчению не нашел такового, и радостно двинулся в сторону русалок.
Русалки, обнявшись, сидели возле скрученного шпиле-рога, и смотрели на меня большими испуганными глазами. Как пара котят. Я заподозрил неладное, замедлился и поднял руку в приветственном жесте. Русалки завизжали и бросились в россыпную, каждая в свою сторону. Я с недоумением смотрел то на одну, то на другую. Округлости совершенных, в моем понимании, поп, под незатейливое звуковое сопровождение методично удалялись от меня в противоположных направлениях, прямиком к выходам из этой центральной части лабиринта, коих тут оказалось ровно двенадцать.
Что это, очередная игра? Опять догонялки? Мне надо выбрать за кем гнаться? Вот ведь, зараза… И ведь испуг-то наигранным не казался, ну или сыгран был очень хорошо. За русалками я не погнался, сел на их место и поочередно переводил взгляд с одного удаляющегося мягкого места на другое. Вопрос, который я старался для себя решить был архиважным: кто из них красивее и кто из них мне нравится больше? Ведь должен же быть кто-то больше, невозможно влюбиться одинаково крепко одновременно в двух…
Русалки, видя, что я не поддержал их игру, неспешно возвращались к шпилерогу.
— Интересно, а друг за дружкой вы бегать можете? — поинтересовался я когда они подошли почти вплотную.
— Во-первых, здрасьте, — напомнила Хозяйка Горы, иронично улыбнувшись.
— Здравствуйте! — согласился я. — Давайте знакомиться? Раз у нас тут такая милая компашка образовалась, «тройничок», так сказать, то постоянно произнося слово «ты» я буду путаться сам и вас буду путать. Поэтому тебя буду звать Лалой, а тебя, — я повернулся к русалке леса, — Дубравкой.
— А себя? — уточнила Лала.
— А как назовете, так и откликаться начну, — схитрил я: с одной стороны я вроде как знал, что им не нужно знать мое имя чтобы идентифицировать меня, с другой стороны они вроде как не способны были к ономастике и топологии, а с третьей — каждое новое произнесенное ими слово получало у меня в голове «расшифровку», пакет данных. Очень интересно было узнать, как и кем они меня видят…
— А почему Лала? — скептически подняла бровь Лала и уселась мне под бочок. — Ты же лалы в глаза не видывал.
— Вот потому-то, — ответил я через минуту — ее физический контакт отозвался духовным трепетом, сродни оргазму, поэтому ответить сразу я физически был не в состоянии. — Из-за ощущения загадки, тайны. Слово неведомое, а произношу его и словно на языке сладко становится.
Лесная дева как-то печально вздохнула и пристроилась с другого бока, но касаться меня не стала. Я перевел взгляд на нее и добавил:
— А Дубравка — потому что впервые на дубе тебя увидел.
— Это, был, не дуб, — раздельно проговорила Дубравка, а Лала звонко рассмеялась.
— Притворялся, значит, — понимающе прищурился я, все глубже увязая в зелени ее глаз. — Перед девчонкой покрасоваться захотел… А вы что тут за представление устроили?
— Ну так, испугались, — пояснила Лала. — Спрыгивает, такой, не пойми откуда, глаза горят, из ноздрей пар валит, копытом бьет, пальцами хрустит, кулаки разминает и ка-а-ак попрёт на нас!..
— Думали бить собрался, — скромно потупив глазки закончила за сестру мысль Дубравка.
— И есть за что? — усмехнулся я. — На воре-то, поди, и шапка горит?..
— Да кто ж вас русов разберет, — пожала плечами Лала, — кидаетесь на все что шевелится.
— И не шевелится, — добавила Дубравка, намекая на мой «эпический» бой с ее Дубом, который вовсе не дуб.
Я не переставал переводить восхищенные взгляды с одной русалки на другую, меня просто распирало от чувств, хотелось им так много сказать, еще больше хотелось с ними сделать. Наличие их обеих во сне придавало обстановке совсем уж запредельный уровень мечтаний.
— Знаете ли вы, девицы… — начал было подкатывать я.
— Что стая уходит? — улыбаясь перебила меня Дубравка, хотя в глазах читалось что хотела она сказать «что ты кобель похотливый?» — Знаем…
— Стая? — сбился я, — а ну да, стая. Уходит. И время тоже, уходит. Вот мы сидим тут с вами, а оно уходит…
— Так давай не будем его терять, — азартно подключилась к разговору Лала, — давай начинать планировать!
— Мальчика или девочку? — поинтересовался я, на что русалки тихо прыснули.
— Твою стратегию, — уточнила Лала.
— А чего там планировать? Стая уходит и мне значит пора…
— Вот кавале-е-ер, а как же мы? Поматросил и бросил?
— Ну еще как бы не матросил, но именно про это и хотел сказать — пора…
— Уходить не будешь, что ли? — сообразила Лала.
— Зачем? — обезоруживающе посмотрел я на нее.
— Ну, спасать свою шкуру, она же вам людям дорога…
— Дорога как память? Чего уходить-то, что такое грядет, а? — я откровенно косил под дурачка. — Пожар, эпидемия, снежный буран, космоса черные дыры? — хотя с дырами это я, конечно, смело…
— Почти, — усмехнулась Дубравка, — всё это вместе и еще чуть-чуть сверху, на орехи. Смекаешь?
— Да смекаю, смекаю, — вздохнул я, — местный хозяин возвращается?
Вытянуть из них слово, которым они бы сами обозначили сверххищника не получалось, русалки явно поняли, чего я добиваюсь и специально не называли его. Специально, но не понятно зачем.
— Ага, — радостно закивали русалки.
— Ну и кто он?
— Увидишь… — пообещала лесная дева.
— Хомячок?
— Почти, — отсмеявшись ответила Дубравка.
— Значит, вы советуете уйти?
— Куда ж ты теперь от нас уйдешь?
— Да я как бы и не собираюсь, — я провел рукой по волосам Лалы, за что получил еще один душевный микро-оргазм. Она томно прикрыла глаза и прижалась плотнее.
— Вам-то хорошо, — с плохо скрываемой завистью косилась на нас Дубравка.
— Почему? — я посмотрел на нее и взял за руку.
Грянул гром и небо на миг почернело. Лала отскочила от меня столь стремительно,