— Эй, Кровопийца! Почему ты уходишь?
Предыдущий ответ явно не сработает. Не найдясь, что ответить в этот раз, она обернулась. Бенрад прикрыл дверь, оставшись на расстоянии и глядя на нее с недоверием.
— Я понял: ты просто не хочешь оставаться в такой компании, это ниже тебя.
— Не могу представить, когда ты успел так быстро уловить мои предпочтения…
— Не пытайся все свести в шутку, — за его огорчение Джайра чувствовала вину. — Я не знаю, кто еще мог быть у тебя в друзьях, если судить по тому колдуну, но ты никогда их не расстраивал. Теперь твои друзья они, — он кивнул в сторону пирующих рыцарей, — и ты не можешь их бросить просто так. Этот праздник для тебя.
— Нет, Бен, они не мои друзья, — что ж, в этом она могла защититься. — Чтобы стать другом, недостаточно просто носить одно и то же звание, ты сам это понимаешь, я знаю. Я их не знаю. Они меня не знают и даже видят впервые. И эти глупые россказни о подвиге здесь ничем не помогут, и дружбу уж точно не скрепят. Ручаться могу, уже наверняка нашлись завистники. Ох, а мне ведь и за стенами врагов хватает. Извини, но это посвящение меня ничем не радует, только добавляет еще больше ответственности и обязанностей. Будь моя воля, я бы никогда не пошел на это Испытание, так позволь мне уйти, пока я не пожалел, что вообще нанялся тогда в сопровождение купца.
— Ты лицемер, — горечь в словах заставила Джайру вынуть свой верный щит — сарказм.
— У меня много масок.
— И циник.
— А это мое средство для выживания. Я же наемник. Бен, говорю тебе еще раз: отпусти меня, пока мы не сказали друг другу такого, о чем сильно пожалеем после.
На его лице гримасой душевной боли отражалось огорчение, а сжатые руки в кулаки обличали его обиду. Он просто молчал и смотрел в глаза человеку, которого посчитал надежным другом. Вот только какой друг вот так открыто будет отвергать дружелюбную компанию?
Джайра вздохнула. «Он поймет со временем. Обязательно поймет».
— Доброй ночи, — с натянутой улыбкой кивнула она и поднялась наверх из этого тайного рыцарского убежища, разместившегося в полуподвальном помещении почти у самой конюшни. Уже когда ее шаги затихли в ночной тишине и раскатами грома доносящемся хоровом пьяном пении, из-за дверей вынырнул Эрион.
— Ушел?
Бенрад, уставившийся на лунную пелену, скользившую из окна верхнего этажа, точно на обидчика, словно онемел. Феникс с глубоким вздохом сопереживания другу встал рядом с ним, прислонившись к стене и сложив руки на груди.
— Он привыкнет…
— Нет, не привыкнет, — вполголоса ответил вайенец. — Я не услышал его сразу. Ведь он постоянно твердил о том, что он всегда один. Наемник. Ему не нужны друзья — ему нужны союзники. А мы так вероломно поверили, что он может быть Героем…
— Бен, постой, — покачал головой Эрион. — Ведь герои всегда одиноки. И знаешь, почему? — взглянув на Бенрада, он увидел, как его взор посветлел от благостных мыслей. — Они просто не хотят рисковать чужими жизнями. Мы уже убедились, что Кровопийца — истинный Герой, который нам нужен, просто мы забываем о его скрытности.
Скрытность помогала Джайре тихо передвигаться по сонным улицам Октавы. Медленно шагая верхом на Вороне, она погрузилась в раздумья, устало ссутулившись в седле. Звуки музыки из дворца все еще были слышны за спиной, как надоедливое напоминание о ее новой вязкой, как грязь, проблеме. Никогда еще она не чувствовала такой усталости. Советы Фарена хорошо помогли, но недостаточно для того, чтобы сохранить свою маску. Замыслы принцессы сбивали с толку: такая отчаянная инициатива сначала и такой деловой подход в конце. «Чего она хотела от меня?» Удивительно, как принцесса поверила замыслу наемницы о возмездии дроу. В который раз Джайра поражалась своему дару убеждения. А ведь она даже не давила на королевскую особу! Она сама ей поверила, несмотря на ее обман! «Снова грезы о великом Герое Ардонии?» Смех прозвучал горько. Если бы люди знали, кто она, никто бы не назвал ее Героем никогда.
С третьим и последним в этот час ударом огромных башенных часов на Торговой площади Джайра въехала во двор логова ассасинов. Расседлав Ворона, она первым делом поднялась на второй этаж к гостевому столику и сбросила с себя казавшийся теперь таким узким и удушающим камзол и надоедливое сюрко и сладко потянулась, расправив занемевшие от длительного напряжения мышцы. Все три этажа цепочкой светлячков овивали круглые оранжевые светильники, подсвечивающие колыхавшиеся высоко над головой окрашенные ткани пляшущим фейерверочным огнем. Здесь было тихо, редко откуда доносились домашние ночные звуки. Сверху, вальсируя, спустилась резная снежинка. Не веря своим глазам, Джайра подставила под нее ладонь и долго наблюдала, как первая весть о близкой зиме тает от ее тепла. Одним порывом девушка вспрыгнула на крышу и подставила лицо навстречу падающему снегу, вглядываясь в черное небо, похожее на бездну. Снег всегда вызывал благоговейный детский восторг, особенно если он появлялся после долгой осени в первый раз и не в свое время. Где-то в глубине души появлялся вслед за восторгом и страх. Страх не успеть что-то сделать до зимы, страх перед трудностями жить и путешествовать в холода, когда мир будет не так приветлив, как летом. На вновь подставленную ладонь не успевала опуститься ни одна снежинка — вместе со снегом пришел и резкий порывистый ветер. Джайра невольно поежилась, потерев ладонями плечи, наблюдая, как изо рта вырывается едва заметный, но все же пар.
— Октава, песнь Ардонии, — прозвучало в паре шагах у нее за спиной, — которая молчит и боится уже много лет. Как это прискорбно. Вместо того, чтобы город пел, славил короля и Протекторов, он дрожит от страха, заглядывая за каждый угол из боязни наткнуться там на одну из множества смертоносных тайн, и с проклятиями стороной обходит Королевскую площадь. Еще пару лет, и город погибнет в своей же мерзости и зловонных интрижках… Присоединяйся. Сюда ветер не достает.
Ткани навесом тянулись над крышей небольшой галереей, под которой устроился Фарен, вертя в руках кусочек черепицы и тоже вглядываясь в огни города и бездонное небо. Джайра присела на расстоянии вытянутой руки от некроманта, искоса поглядывая на него. После нескольких минут молчания, глядя на запорошенные крыши, он с легким весельем спросил:
— Все прошло хорошо?
Джайра резко мотнула головой, отчего зашпиленные волосы рассыпались по плечам.
— Не хочу сейчас об этом говорить.
— Понимаю.
Заметив, что наемница начала потирать замерзающие руки, Фарен снял свою потрепанную охотничью куртку из мягкой кожи и накинул ее на плечи Джайры, вздрогнувшую от неожиданного вожделенного тепла. Вернувшись на свое место, он встретился с ее недоуменным взглядом и слабо улыбнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});