Не знаю почему, но представил лицо Абрамова. Вот бы кто покрутил пальцем у виска. Но мне плевать, да и не друг он мне давно уже…
Снегурка моя престарелая занята тем, что успокаивает рыдающего Д’Артаньяна. Краем уха слышу, что тот обижен. Вроде как выяснилось, что у второго мушкетера шпага длиннее.
И почему так ни к месту смешно…
Дабы устранить заминку, начинаю сыпать загадками на новогоднюю тематику. Савелий любит «поломать мозг», потому у меня в запасе шарад — вагон и маленькая тележка. Детям нравится. Родители тоже включаются в мозговой штурм. Веселятся, и конфет в моем мешке становится все меньше.
Снегурочка объявляет продолжение праздничного марафона. Стишки и песенки кажутся бесконечными, но когда ко мне выходит Ульянка, я выпрямляю спину и внимательно слушаю.
Девчонка с минуту ничего не делает. Терпеливо ждет, когда все замолчат, и только потом начинает рассказывать свое стихотворение, предварительно сообщив, что оно не про Новый год, а про «самого главного на свете человека».
— Что нам в дороге
Страшная яма
Или опасности
Из-за угла, —
Только бы мама,
Только бы мама,
Только бы мама
Дома была!
Мы на вершину
Влезем упрямо,
Не испугает
Крутая скала, —
Только бы мама,
Только бы мама,
Только бы мама
Дома ждала!
Мы протоптали
Тропок немало,
Скоро планета
Станет мала, —
Только бы мама,
Только бы мама,
Только бы мама
С нами была!
Девчонка рассказывает стихотворение очень выразительно. Делает смысловые паузы, выделяя строки именно там, где надо. Интонацией, экспрессией. Всматривается внимательно в толпу зрителей. Стало быть, ищет мать. Но не находит, увы… Расстраивается явно, последние строки с такой грустью произносит, что мне аж не по себе становится.
— Давайте дружно похлопаем Ульяне! — подбадривает Снегурочка.
— А можно мне еще кое-что рассказать дедушке и гостям? — робко спрашивает девочка.
— Почему нет? Можно, конечно, — улыбается ей женщина.
— Притча про Счастье! — объявляет серьезно Ульяна. Взрослые замолкают, и она начинает свой рассказ. — Счастье бродило по свету и всем, кто ему встречался на пути, Счастье исполняло желания. Однажды Счастье провалилось в яму и не смогло выбраться. К яме подходили люди и загадывали желания, а Счастье выполняло их. И люди уходили, оставив Счастье сидеть в яме дальше. Да только сами счастливыми были недолго.
Однажды к яме подошел парень. Он посмотрел на Счастье, но не стал ничего требовать, а спросил:
— Тебе-то, Счастье, чего хочется?
— Выбраться отсюда, — ответило оно грустно.
Парень помог ему выбраться и пошел своей дорогой. А Счастье… побежало за ним.
— Какая хорошая притча! — хвалит ее Снегурочка.
— Я хочу пожелать всем быть добрее, тогда счастье когда-нибудь обязательно придет и к вам.
Слушаю ее, а в горле ком стоит. Сколько ей? Шесть? Ищу взглядом Лисицыну-старшую. Голова опущена. Сидит вытирает слезы, похоже.
Довольная собой Ульяна под звук родительских аплодисментов бежит ко мне. Забирается на колени и крепко обнимает меня за шею.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Привет, Рома, — шепчет тихонько на ухо.
Обалдеть. Как она меня раскусила? Я в шоке.
— Я тебя по часам вычислила и по добрым глазам, — заявляет, подмигивая. — Но мы никому не скажем.
— Идет. Ты — большая умница, Ульяна! — говорю я ей, слегка растерявшись.
— Смотрел спектакль?
— Да.
— Ну и как оно? — загораются в ожидании ее удивительные глаза, насыщенного голубого цвета.
— Ты — самое прекрасное дерево, из тех, что я когда-либо видел! — отвечаю честно.
— Спасибо, Рома! Я рада, что ты тут! — широко улыбается. — Ну раз ты замещаешь деда мороза сегодня, то я загадаю желание, хорошо?
— Конечно, малыш, давай.
Она наклоняется ко мне и тихо-тихо произносит:
— Ро…ма, сделай так, чтобы Ляля была счастливой!
У меня от ее слов сердце пропускает удар.
— Пусть она не плачет, Ром. Ты ж сможешь? М?
Вот так за пару секунд Ульяне удается лишить меня дара речи.
— Пообещай, Ром, — улыбается она.
— Я постараюсь, Ульян, — прочищая горло, отвечаю ей.
Постараюсь. Если она позволит…
— У меня и план есть… — заламывая руки, выдает тут же хитрая лиса.
Отлично! Кажется, сегодня я приобрел одного весьма ценного союзника…
Глава 51
АЛЕНА
В растерянности смотрю на Элеонору Андреевну. Она тепло улыбается, открывая большую, прямоугольную коробку, перевязанную огромным розовым бантом. Сашка стоит рядом и радостно хлопает в ладоши.
— Что вы! Я не могу его надеть, — качаю головой, глядя на платье удивительной красоты.
— Еще как можешь! — беззаботно отмахивается классный руководитель. — Уж оно стоит того, чтобы блеснуть в нем на новогоднем балу.
— Но это ведь платье… вашей дочери.
— Да, и мне жаль, что она его так ни разу и не надела, — с грустью в голосе отвечает Пельш.
Она, прихрамывая, добирается до стула. Садится медленно. Тяжело вздыхает и принимается за проверку тетрадей, стопки которых лежат на столе. Мы с Сашей переглядываемся. Рыжая мне подмигивает.
— Не отказывайся, Лисицына, обижусь, — сообщает Пельш, не отрывая взгляда от тетради. — Размер точно твой.
— А почему ваша дочь его не надела? — осторожно интересуется Харитонова, ступая на зыбкую почву.
— Потому что отец подарил Ольге другое. Она предпочла его, — жмет плечом Элеонора Андреевна.
— Досадно, — расстроенно комментирует Сашка. — Платье мы берем. Спасибо, фея-крестная!
— Саша! — протестующе смотрю на нее.
— Чего? — невинно строит мне глазки.
— Молодец, Харитонова! — хвалит ее Элеонора. — Уж будь добра, проследи, чтобы Алена хотя бы в этом году посетила мероприятие. Иначе вспоминать кроме уроков и войны с Беркутовым ей будет совсем нечего.
— Так и я о том говорю! Вон даже меня родители в кои-то веки отпустили. Папа сначала был против, но мама его уговорила. Одиннадцатый класс как никак! — улыбается Саша, сверкая, словно начищенный чайник.
— Бери платье, Алена, — настойчиво повторяет Элеонора.
— Спасибо, Вам, — благодарю тихо, а в глазах стоят слезы. — И за платье, и за то, что устроили на работу в магазин сестры.
Все-таки мир не без добрых людей. И приятно осознавать, что этим людям ты не безразличен.
— Хватит уже рассыпаться в благодарностях, Лисицына! Ты мне вот что лучше скажи, научилась решать задания из второй части? — спрашивает она, и на ее лице я вижу неподдельное удивление.
В руках, видимо, держит мою тетрадь. Брови ее ползут вверх. Да что там! Она даже очки снимает.
— Вот знала я, что на Романа в этом деле можно положиться! — довольно констатирует, кивая головой. Так, будто сама с собой соглашается. — Прямо вижу его «почерк» в решении этой задачи.
— Ну… да, благодаря пояснениям Романа, я поняла, как решать подобные ей, — отвечаю, почему-то заливаясь краской.