Верн хмыкнул. Самодовольно.
Заговорил вновь:
— Я хочу, чтобы ты знал, мне на самом деле жаль лорда Патриэля и леди Дариэллу. Я не желал им смерти.
Возможно, он и не лгал. Вероятно, их хотели припугнуть, но Финистеры вернулись домой раньше запланированного, подписав себе этим приговор.
Или Верноэль хотел, чтобы Эрик так думал.
— Верн, ты зашел слишком далеко, — вдруг прямо заявил последний лорд Финистер, чувство самосохранения у которого, похоже, отсутствовало напрочь.
Принц холодно улыбнулся.
— Как и ты. И твой отец, — спокойно ответил он. — И мне бы крайне не хотелось, чтобы и с тобой что-то случилось, — кивок в ту сторону, где в компании молодых людей находилась Эрика, — или с твоей очаровательной сестрой.
На лице Финистера заиграли желваки.
— Это угроза? — прохрипел он.
— Нет, — принц покачал головой, все так же улыбаясь. — Это пожелание. И предупреждение. Мы ведь родственники, я не желаю тебе зла. Я взойду на трон, ты принесешь мне присягу. Финистеры испокон веков поддерживали Галлахеров. Так продолжим традицию предков, друг мой.
— А Тод? — спросил Эрик сквозь зубы.
— При чем тут Тод? — Кажется, принц на самом деле забыл о еще одной жертве своего вероломства.
— Помилуй его королевским указом.
Наследник сделал удивленные глаза.
— Прощать преступника — не лучший первый приказ нового короля, но, — Верн поднял вверх указательный палец, не дав уже успевшему раскрыть рот Эрику высказаться, — я подумаю над твоей просьбой. В конце концов, он и мой друг тоже.
После чего принц хлопнул Финистера по плечу, отчего того передернуло, преувеличенно громко повторил, что приносит искренние соболезнования и в сопровождении охраны удалился так же внезапно, как и появился.
— На тебя все смотрят, — напомнил Нэйт, видя, что на друге нет лица от ярости.
— Помню, — процедил Эрик, отвернулся от зала к столику, налил вина. — Кстати, где ты взял эти вещи? — окинул Нэйтана взглядом, вероятно, чтобы отвлечься.
— Это же одежда твоего дядюшки, — напомнил Нэйт.
— Одежда моего дядюшки, — передразнил Финистер, — сгорела в нашем доме.
Нэйтан пожал плечами.
— Остальные же на такие мелочи внимания не обращают.
Эрик по-прежнему хмуро смотрел на него.
— Я, конечно, не маг, но представляю, сколько нужно сил, чтобы создать себе одежду с помощью магии. Будь это так просто, люди бы не ходили к швеям и по магазинам.
— По энергозатрате проще смотаться отсюда в Элею и обратно, — признал Нэйт.
— И кто еще неосторожен, — проворчал Эрик, опустошая очередной бокал.
Нэйтан подумал было напомнить ему, что не следовало бы напиваться, но передумал. Это не его дело.
— Ты вчера был у меня, — задал вопрос о том, что было действительно важно, — а к Тоду заходил? Тебя впустили?
— Да, — к счастью, Финистер сам понимал, что ему еще потребуется трезвая голова, и отставил от себя бокал, больше не наполняя. — Он потерял надежду. Сказал, что готов согласиться на взлом и прекратить уже свои мучения.
— Ты убедил его подождать?
— Не я, его мама, — Эрик указал подбородком направление. Нэйт обернулся и увидел маленькую пожилую женщину в темном платье. — Мы были у него вместе. — Казалось, у и без того от природы бледного Финистера вся кровь отхлынула от лица. — Она так рыдала…
Нэйт отвернулся.
— Мы все исправим, — пообещал он.
— Или угробимся сами, — отозвался Эрик, теперь трезво оценивая ситуацию.
— Или угробимся сами, — согласился Нэйтан.
ГЛАВА 34
Утро выдалось теплым и солнечным. По подоконнику радостно стучала весенняя капель, хотя до календарной весны оставалось еще две недели.
Завтрак с королем снова был отменен, и Катрина неспешно собиралась в своих покоях, чтобы отправиться в подземелье.
Сердце ускоряло бег, стоило только подумать о новой встрече с Нэйтаном. Это нервировало и пугало, и в то же время приносило необъяснимую радость.
Катрина не хотела искать названий своему внезапно возникшему чувству, но для себя решила ценить то, что имеет в данный момент. Скоро исчезнут и чувства, и ее визиты в подземелье, да и сама столица останется далеко позади. Она вернется на юг, поговорит с Джошуа, объяснится с родителями, разорвет помолвку… А потом? Потом, должно быть, уедет, подальше от дома, подальше от столицы… Возможно, на восток Аренора, там Катрина еще не бывала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Настроение было приподнятым, чему способствовала хорошая погода после целой недели, в течение которой небо было затянуто серыми тучами.
До бала оставалось четыре дня. Уже послезавтра в замок начнут съезжаться первые гости. За день до торжества прибудет Джошуа. Было бы чудесно, если бы Катрине представился шанс поговорить с ним вдали от обеих семей. Она верила, что им удастся договориться и проститься с миром.
А еще сегодня с утра Катрина верила, что Нэйт успеет закончить свой рассказ до бала, и все разрешится наилучшим образом. Вот что делает с человеком солнечное утро!
Катрина не удержалась, подошла к окну и распахнула его настежь. В лицо пахнул свежий, но уже совсем не зимний ветер: весна решила брать бразды правления в свои руки, не обращая внимания на календарь.
Несколько секунд Катрина просто наслаждалась прикосновением ветра к коже, прикрыв глаза и улыбаясь. Она еще не успела сделать прическу, волосы разметались по плечам.
Если бы мать или приятельницы увидели ее в таком виде, сказали бы, что она сошла с ума и благородной леди не пристало вести себя как деревенской девке. Но сейчас они были далеко, а Катрина могла быть сама собой.
А когда она открыла глаза, волшебство момента исчезло: из ворот замка выезжал всадник, из-под мехового плаща которого выглядывал красный балахон.
Катрина впилась побелевшими пальцами в оконную раму, подалась вперед, не веря своим глазам. Все было так просто? Король все это время встречался с Инквизицией? Это они настраивали его против Нэйтана?
Но ведь Катрина помнила, как Эрик Финистер отзывался об Инквизиции. Неужели он лгал? Или передумал? Решил, что Нэйт его предал, и проникся внезапной любовью к его врагам?
Катрина легко поверила бы в это, не знай она Эрика другим, не тем холодным человеком, с которым она виделась за утренними трапезами, а молодым искренним парнем из воспоминаний его друга.
«Не делай выводов», — строго напомнила себе и решительно захлопнула окно.
Потом прижалась лбом к холодному стеклу и стояла так, пока полностью не успокоилась.
* * *
— Этот старый пень таки выдвинул свои нелепые обвинения! — Принц Верноэль ворвался в лабораторию Придворного мага, как ураган. — А я говорил, надо его убрать!
Нэйт находился в полутемном углу помещения, протирая колбы по велению своего «наставника». Корвин только и делал, что поручал ему грязную работу, не забывая припоминать, что спас ему жизнь, вытащив из лап Инквизиции, сделал одолжение. Хотел, чтобы Нэйтан поскорее забыл, с какой радостью Корвин примчался его освобождать.
— Чего ты молчишь?! — совсем не по-мужски взвизгнул принц.
Все это время Придворный маг игнорировал шумного гостя, продолжая делать записи в своем ежедневнике. Теперь же отложил перо и поднял голову, окинул Верна тяжелым взглядом и распорядился:
— Не кричи.
Принц захлопнул рот, который раскрыл для очередной гневной тирады.
Нэйт ухмыльнулся и опустил голову, продолжая натирать уже блестящую от чистоты колбу. Верноэль его по-прежнему не замечал.
Корвин захлопнул ежедневник и положил на него ладони.
— Мы уже обсуждали. Старый пень, как ты выразился, ничего не докажет. За его спиной почти нет единомышленников. Молодой Финистер без поддержки отца — никто и ничто. А, кроме него, у Ригли никого нет. Ты не зря последние дни посещал влиятельные семейства Аренора. Все на твоей стороне и останутся на ней, лишь бы своя шкура осталась цела. Им всем по большому счету наплевать, кто на троне, лишь бы их не трогали.