Что же теперь делать? — судорожно соображал Роджер. Он не мог отправиться в замок Деверэ и сообщить герцогу Ричарду, что потерял его дочь.
И тут Роджер догадался: его жена могла спрятаться в доме дедушки, герцога Ладлоу, или в замке Бэзилдон в Эссексе, родовом поместье ее отца. Он взял бокал у пажа, выпил виски и приказал:
— Хардвик, отправьте моих людей в замок Ладлоу и в поместье Бэзилдон.
— Да, милорд.
— А что делать мне, милорд? — спросил Боттомз.
— Собирай свои вещи.
— Зачем? — удивился мажордом.
— Ты уволен, — резко произнес Роджер. — Я хочу, чтобы через десять минут тебя не было в моем доме.
Хардвик попытался возразить:
— Но, милорд…
Однако Боттомз жестом велел пажу замолчать, а затем, гордо подняв голову, пошел к выходу.
— Боттомз!
Мажордом обернулся; на его лице появилось выражение надежды.
— Убери здесь, перед тем как уйдешь, — приказал Роджер, указывая на осколки на полу.
Боттомз посмотрел на пол, потом на Роджера.
— Я здесь больше не работаю, — с достоинством произнес он. — Так что убирайте сами.
Прошла одна неделя, показавшаяся Роджеру адом. Вторая неделя была еще хуже.
Однажды утром он сидел за письменным столом в своем кабинете. Со дня бегства Блайд прошло пятнадцать дней. Герцог Дебре был небрит, его рубашка была вся в пятнах. Он придвинул к себе графин с виски и сделал глоток прямо из горлышка.
В кабинет вошел Хардвик. Паж подошел и поставил на стол поднос с завтраком.
— Унеси, — приказал Роджер.
— Вам нужно поесть, — сказал Хардвик, косясь на графин.
— Ты что, моя кормилица?
— Просто теперь я исполняю обязанности Боттомза. Роджер вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Ты не знаешь, где теперь этот старый пройдоха? — спросил он.
— Нет, милорд.
— Куда же он мог деться? Неужели он не понял, что я уже давно раскаялся в том, что наговорил ему.
— Может быть, милорд, вам следует сначала думать, а потом говорить?
Господи, Хардвик говорит совсем как Боттомз, подумал Роджер.
— Как ты считаешь, с ним ничего не случилось? Хардвик пожал плечами.
— Вернулись слуги, которых вы послали на поиски вашей жены.
— Что же ты сразу не сказал? — Роджер поспешно поднялся.
— Они ее не нашли.
— Можешь быть свободен.
Роджер рухнул обратно в кресло и снова глотнул виски. Куда же делись Блайд и его дочь? Если с ними что-то случится, он не сможет простить себе этого до самой смерти. Блайд хотела получить от него только одно — любовь. Что ж, она ее получила, но у него не хватило смелости признаться ей в своих чувствах. Если бы он знал, к чему приведет такая нерешительность, то уже давно произнес бы три заветных слова: «Я люблю тебя».
Роджер встал и, медленно поднявшись по лестнице, вошел в комнату жены. Эти стены еще хранили запах ее кожи. Он подошел к окну и посмотрел на заснеженный сад.
Природа спала, накрытая белым одеялом, дожидаясь своего возрождения. Точно так же его ребенок дремал в чреве Блайд. Глядя на качающиеся на ветру ветви деревьев, Роджер вспомнил о колокольчике. Он распахнул дверь гардероба и тут же увидел колокольчик, висящий напротив окна.
Роджер открыл ставни, и ветер оживил серебряную душу колокольчика: «Иди, Роджер, отдай свою любовь Блайд».
Он достал из кармана кольцо, подаренное ему Блайд. «Любовь побеждает все». Как романтично! Его жена верила в вечную любовь. Что ж, он сам верил в это когда-то.
А если надеть кольцо, вдруг она вернется к нему? Конечно, это была глупая идея, но все же…
Роджер надел кольцо на средний палец левой руки. Нет, кольцо не вернет ему Блайд, но с ним он чувствовал себя лучше.
— Милорд! — В комнату заглянул Хардвик. — Вы здесь? Это от герцога Бэзилдона.
Паж протянул ему письмо. Роджер развернул лист бумаги и прочитал: «Немедленно приезжай в замок Деверэ». Роджер бросился вон из комнаты.
— Милорд, прошу вас, сначала побрейтесь, — услышал он голос пажа.
— Зачем?
— Извините меня, милорд, но в таком виде вам не стоит появляться перед герцогом, — заметил Хардвик.
Роджер посмотрел на слугу:
— Ты считаешь, что мне лучше сообщить герцогу о пропаже его дочери, будучи чисто выбритым?
— Простите, я все понял, — согласился паж.
Роджеру потребовалось всего десять минут, чтобы добраться до дверей дома своего тестя. Грязный и небритый, он был похож на бродягу, но его это не волновало. Готовя себя к самому худшему, Роджер поднял руку, чтобы постучать, но тут дверь распахнулась и на пороге появился его собственный мажордом.
— Боттомз!
— Вы замечательно выглядите, милорд! — с сарказмом произнес слуга.
Роджер вошел и увидел Дженнингза. Кажется, мажордом Деверэ был кузеном Боттомза, вспомнил Роджер, Значит, пока он все эти дни безуспешно разыскивал Боттомза в Лондоне, тот преспокойно жил в соседнем замке.
— Что ты тут делаешь? — спросил Роджер.
— Я здесь работаю, — ответил Боттомз.
— Милорд, следуйте за мной, — пригласил Роджера Дженнингз. — Все остальные уже собрались и ждут вас.
Остальные? Ничего не понимая, Роджер последовал за слугой в главный зал.
Как только он вошел, герцог Ричард, леди Кили, а также герцог и герцогиня Ладлоу повернулись в его сторону.
— Роджер, ты болен? — встревоженно спросила леди Кили и бросилась ему навстречу.
— Нет, я в порядке.
Ричард улыбнулся зятю и предложил:
— Хочешь выпить?
— За последние две недели я выпил больше, чем за всю свою жизнь, — ответил Роджер.
— Кажется, Блайд не нравится, когда ты пьешь, — заметила герцогиня Чесси.
Роджер растерялся, он не мог сказать правду, поэтому солгал:
— Моя жена смирилась с этим.
Герцогиня только улыбнулась, услышав его ответ.
Неожиданно Роджер понял, что все присутствующие знают об исчезновении Блайд. Конечно, ведь Боттомз им вес рассказал! Тогда почему герцог Ричард улыбается ему?
— Очень странно. Не думала, что моя внучка отличается смирением, — заметила герцогиня Ладлоу. — Когда она принимает какое-то решение, переубедить ее совершенно невозможно.
Роджер сделал вид, что слова бабушки Чесси его не касаются. Он не отрываясь смотрел на тестя и тещу и вдруг понял, что не может разбить их сердца своим страшным сообщением. Герцог и герцогиня Деверэ были его преданными друзьями с незапамятных времен. У него не хватило бы духу огорчить их.
— Дорогой, в последнее время ты не терял нечто очень дорогое? — спросила леди Кили, беря зятя под руку.
«Мою жену», — подумал Роджер, но вслух сказал:
— Не помню, чтобы я терял какую-то вещь.
— Иногда мужчины теряют самое ценное, что у них есть, и даже не замечают этого, — рассмеялась герцогиня Ладлоу. — Мужчины вообще очень рассеяны. Именно об этом я разговаривала сегодня утром с Блайд.