Меня снова сильно рвало, но не вырвало.
— Будет больно. — Сказал Кинг над особенно громким выстрелом.
Он не дал мне времени затормозить. Другой стороной молотка, зажатой под головкой маленького шипа, он вырвал металл из моей руки.
Я закричала, так сильно и громко, что на несколько секунд потеряла сознание.
Затем я пришла в себя как раз вовремя, чтобы он вытащил другой шип.
Я снова потеряла сознание.
— Черт, она так сильно истекает кровью. — Говорил Кинг, когда я пришла в себя, но не открыла глаза.
— Оберните ее потуже, — сказал кто-то, как мне показалось, Нова, с другой стороны, когда они обвязывали каждую мою руку тканью.
Давление усилило боль, затем мои руки странно онемели. Это было огромное облегчение. Я открыла глаза и рот, чтобы сказать это, и увидела двух «Ночных Сталкеров», бесшумно приближающихся сзади Кинга и Новы.
Я беззвучно закричала.
Они оба бесконечно сместились. Нова уклонился от нападавшего, затем бросился на его торс в низком захвате.
Кинг был не так удачлив.
В плечо ему впилось острие острого ножа — того самого, что перерезал мне горло. Его лицо исказилось от боли, но затем он попытался вырвать нож из руки человека по имени Виктор. Я видела, как они тяжело падали на землю, ни один из них не был сверху, так как они боролись за превосходство.
Мои мысли метались и кружились, как вода в сточной канаве. Я уже почти не чувствовала своего тела, боль смыла с него все ощущения, но я осознавала, что могу двигаться.
— Крессида! — крикнул Зевс с другого конца комнаты.
Я медленно моргнула, не понимая, почему он кричит.
Грохот снова привлек мое внимание к Кингу, и я увидела, как нож вылетел из руки Виктора и проскочил мимо моих ног. Виктор использовал импульс Кинга против него самого и прижал его к полу коленями, чтобы он мог дотянуться до пояса в поисках пистолета.
Нет.
Все, что может случиться в мире, может случиться со мной, может случиться с любым другим. Мне было все равно, пусть умрут все котята, птицы и пчелы, пусть мне придется лично убивать мужчин, женщин и детей, чтобы сделать это, но с Кингом ничего не должно было случиться.
Я бы этого не допустила.
Нож был у моих ног, я просто должна была достать его. Я упала на колени с жестоким треском, который вибрировал от моих коленных чашечек до бедер, но я не обращала внимания на боль и пыталась сжать нож в своей огрубевшей руке. Он снова и снова проваливался сквозь мои слабые, как вода, пальцы.
— Крессида! — крикнул Зевс, уже ближе.
Я подняла голову и увидела его рядом с Виктором, который собирался приставить пистолет к голове Кинга.
Во мне вспыхнула ярость.
— Отдай его мне, — приказал Зевс, протягивая руку, когда он бросился ко мне.
Я обхватила нож мучительным захватом и швырнул его ему.
Он поймал его на лету, пробежал два шага до места, где его сын лежал на земле с пистолетом у виска, и, не раздумывая, вонзил окровавленное лезвие в шею Виктора, прямо в основание черепа.
Тошнотворный звук ломающихся костей и рвущейся плоти был громче, чем последний выстрел, разнесшийся по складу.
Я пыталась поднять голову и держать глаза открытыми, но столько движений истощили последние резервы. С тонким вздохом моя голова упала на бетон, и я отключилась.
Еще до пробуждения я знала, что буду находиться в больнице. Первое, на что я обратила внимание, был запах — пластмассовый, лекарственный аромат всех больниц. Мое тело казалось чужим, не своим, но, по крайней мере, умопомрачительная боль исчезла. Я попыталась поднять руку, внезапно испугавшись, что она все еще прибита к креслу. Когда мне это удалось, я открыла глаза, чтобы посмотреть на плоть, перевязанную бинтами, и разрыдалась.
— Детка.
Я повернула заплаканное лицо к Кингу, когда он переместился, чтобы лечь рядом со мной, и осторожно притянул меня к себе. Я хотела прижаться к нему, коснуться его со всех сторон, чтобы уверить себя, что он жив и здоров, но мои руки были в варежках, поэтому вместо этого я уткнулась лицом в его щеку, шею, грудь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я здесь, детка, я держу тебя, — заверял он меня снова и снова.
Я плакала сильнее, так сильно, что не могла дышать.
— Шшш, детка, мне нужно, чтобы ты сделала глубокий вдох для меня, да?
Воздух хрипел в моем открытом рту, пока я пыталась втянуть его в свои несговорчивые легкие. Кинг нежно взял мое лицо в свои руки и глубоко вдохнул, молча побуждая меня подражать ему. Я попыталась снова и, наконец, нашла воздух. Мы делали это, глубоко дыша вместе, пока мой разум не прояснился и слезы не прекратились.
— Я поймал тебя, детка. — Сказал он тогда, каждое слово было низким и весомым.
— Я думала, ты умрешь. — Пролепетала я, потому что даже горло, зубы и губы болели.
Большой палец Кинга нежно провел по моему распухшему рту, прежде чем он пригнулся, чтобы поцеловать каждую сторону, где веревочный кляп на время придал мне улыбку, как у Джокера.
— К счастью, у меня была моя Королева, чтобы сохранить мне жизнь, — сказал он.
Я уставилась в его глаза, отчаянно пытаясь отметить каждый пузырек воздуха, попавший под лед его радужки, и каждый оттенок бледно-голубого, который осветлял и затемнял их, как формы под ледниковыми шапками.
— Я хочу домой, — сказала я ему, внезапно отчаянно желая покинуть больницу. — Можно?
Его губы сжались в задумчивости, но когда я захныкала во все горло, он вздохнул.
— Мы можем делать все, что ты захочешь, Кресс, детка. Доктор осмотрел тебя. Тебе не нужна операция на руках, но у тебя, вероятно, поврежден нерв, и тебе может понадобиться реабилитация. В остальном, у тебя сотрясение мозга, рваная рана на горле и перелом челюсти. Не говоря уже о том, что твое прекрасное лицо черно-синее.
— Не очень. — Пробормотал я.
— Нет. — Выдохнул он.
— Живы. — Сказала я. — Мы оба.
— Слава, блять, Иисусу, — сказал он мне в губы, прежде чем нежно поцеловать их.
— Домой? — переспросила я.
— Хорошо, подожди здесь, а я приведу все в порядок. — Он поцеловал меня еще раз, затем соскользнул с кровати и направился к двери. Он остановился на пороге и оглянулся на меня, потянувшись рукой за своими кудрями. — Мне нужна секунда. Я не оставлял тебя с тех пор, как это случилось, и мне трудно сделать это сейчас.
Мое сердце остановилось, а затем снова забилось в груди.
— Люблю тебя. — Сказала я ему.
— Кость от кости. — Ответил он.
Я ждала его, пока он говорил с врачами (которые активно не соглашались с моим решением уйти, но технически ничего не могли с этим поделать) и принес мне бумаги на подпись.
— Мои родители? — тихо спросила я, потому что если бы они были там, им бы дали разрешение подписать их за меня.
А так было трудно подписывать бумаги без помощи пальцев.
— Позвонил им. Если быть честным с этими ублюдками, они хотели приехать, но они так психовали по поводу того, что ты получишь по заслугам, потому что связалась с «риффом», мать его, «рафом», что в итоге я бросил трубку, не успев сказать им, где ты будешь.
Я улыбнулась лишь слегка, потому что было грустно за родителей, но он был великолепен.
— Все остальные в порядке?
Его глаза потеплели, когда он помог мне сесть на край кровати, а затем принялся одевать меня.
— Прист и Зевс в синяках, но в порядке. Нова получил пулю в брюхо. Он в комнате дальше по коридору. Пак, Лэб Рэт и Сай тоже были там, они позаботились о парнях снаружи, и они помяты, но в порядке. Я получил ранение в плечо, неплохо. Бат — единственный без царапины, но он десять лет служил на флоте, прежде чем его подлатали, так что понятно.
— Хорошо, — сказала я, положив руку ему на плечо, чтобы переобуться в шлепанцы, которые он мне принес.
Кто-то упаковал одну из больших толстовок Кинга с зеленой надписью EBA и старые джинсы, которые я оставила в клубе. Они были удобными и пахли Кингом, что мгновенно успокоило меня.