…Михаил Викторович Рундальцев был у Штиглица вольнослушателем. Именно эта категория учеников давала самое большое число дарований. В училище Михаил увлекался деревянной гравюрой и офортом и делал большие успехи. Окончив школу, Рундальцев уехал работать гравером, и художником в Сибирь, в издательство известного книгоиздателя П. И. Макушина, а возвратившись в Петербург, поступил в Экспедицию заготовления государственных бумаг. Попасть туда было чрезвычайно трудно: двери этого заведения раскрывались или перед людьми с. высокими связями, или с особыми талантами.
Рундальцев пришелся не ко двору заведующему художественной печатью Франку, боявшемуся конкурентов, и скоро должен был уйти из Экспедиции, сделав там единственный офорт — портрет композитора А. Рубинштейна.
Рундальцев обладал барскими замашками, и рядовая жизнь гравера-офортиста его никогда. не устроила бы. В великосветском Петербурге он хотел быть видным и своим для верхов человеком. По уходе из Экспедиции Михаил Викторович занялся частными заказами, главным образом выгодными портретами; сделал он также офорты Пушкина и Толстого, из них последний особенно замечателен по своему художественному выполнению. Работал он также по заказам издательства Фельтен. В то же время Михаил Викторович усиленно, но безуспешно, добивался получения звания академика.
Тогда Рундальцев достиг успеха другим способом. Через бульенщиков он ухитрился сделать портрет с Николая II и был представлен ко двору. Николаю понравилась работа Михаила Викторовича, и в награду он подарил ему перстень. Это решило все, и мания величия продолжалась у Рундальцева до самой революции.
Через несколько лет после нашей разлуки я, приехав в Петербург, решил непременно повидать своего собрата по училищу Штиглица. Рундальцев жил на Литейном проспекте, рядом с домом Победоносцева, и занимал роскошную квартиру.
— Они спят, — сказала мне горничная, когда я позвонил и спросил Михаила Викторовича.
Мне пришлось сказать, что я через несколько часов уезжаю.
— Хорошо, я передам ему.
Выбежала дочка Рундальцева и засыпала меня расспросами о Москве. Она, оказывается, знала меня по рассказам в семействе отца. Так продолжалось целых полтора часа. Это меня возмутило.
— Скажите же папе, — обратился я к дочери, — я ухожу, так как мне сегодня надо уезжать.
Наконец является сам, в каком-то необычайном костюме, выхоленный, и довольно высокомерно здоровается со мной: — Слушайте, Иван Николаевич, я раньше двух часов не встаю. А вы хвать ко мне в двенадцать… Я, знаете, своим привычкам не изменяю.
…После Великой социалистической революции Рундальцев эмигрировал за границу, попал вначале в Париж, а потом перебрался в Америку — за миллионами. В капиталистическом мире он нашел окончательное применение своей страсти наживы. Талант Рундальцева стал чужим для граждан родной страны».
Библиография:
Голлербах Э. Ф. Современные русские художники за границей. М., Вестник знаний, № 6, 1928
Владимир Сахаров. Памяти М. В. Рундальцева. «Иллюстрированная Россия» («La Russie Illustrée»), Париж, 1936
И. Н. Павлов. Моя жизнь и встречи. М., Искусство, 1949
И. Н. Павлов. Жизнь русского гравера. М., Издательство Академии художеств СССР, 1963
Кончин Е. Слава и трагедия Михаила Рундальцова. М., Литературная Россия, 14 января 1977
Зубов Алексей Алексеевич
(25 января/6 февраля 1838, Нижний Новгород — 22 марта/4 апреля 1904, Флоренция)
Генерал-майор, действительный тайный советник.
А. А. Зубов. Фотография с сайта commons.wikimedia.org
Зубовы — старинный русский дворянский род. Основатели его происходят от татарина Амгарата, баскака во Владимире в XIII веке, принявшего крещение с именем Захария. Один из внуков последнего носил прозвище Зуб, от него пошли Зубовы. Никифор Зубов был окольничим при царе Иоанне Грозном и погиб при взятии Казани. Сын камергера Алексея Николаевича Зубова от брака его с любимой фрейлиной Императрицы Александрой Александровной Эйлер. По матери — потомок математика Л. Эйлера и внук генерала А. Х. Эйлера.
Надо сказать, что корнету гусарского полка Алексею Зубову еще совсем в молодые годы Пушкин вписал в альбом следующие стихи:
Пройдет любовь, умрут желанья; Разлучит нас холодный свет; Кто вспомнит тайные свиданья, Мечты, восторги прежних лет?.. Позволь в листах воспоминанья Оставить им свой легкий след.
Александра Эйлер была очень красива, и в Царское Село увидеть воочию двух красавиц — Н. Н. Пушкину и А. А. Эйлер — приходили не только тамошние жители, но и специально приезжали из Петербурга важные гости, вплоть до Царской Семьи. Сохранилось письмо сестры поэта Ольги Сергеевны Павлищевой к мужу от середины августа 1831 года, в котором она пишет, что, по слухам, А. А. Эйлер превосходит красотой Н. Н. Пушкину. Другая фрейлина А. О. Смирнова отмечала в своем царскосельском дневнике, что в августе — сентябре того же 1831 года, «однажды вечером» у нее в присутствии Пушкина, Жуковского, Виельгорских и фрейлин С. А. Урусовой и Эйлер происходило чтение.
А. А. Зубов воспитывался в Пажеском корпусе, где имя его было занесено на мраморную доску. 16 июня 1856 года из фельдфебелей выпущен корнетом в Кавалергардский полк. В том же году поступил на Геодезическое отделение Николаевской академии Генерального штаба.
В 1859 году произведен в поручики. В декабре 1860 года причислен к Обсерватории Академии в Пулкове. После окончания курса за отличие произведен в штабс-ротмистры. С 1861 по 1863 год был мировым посредником по Екатеринбургскому уезду. В 1862 году произведен в ротмистры. В 1863 году назначен в штаб Виленского военного округа. В 1864 году назначен состоять для особых поручении при командующем войсками Рижского военного округа.
25 января 1865 года уволен в отставку в чине надворного советника. Тогда же назначен членом комиссии по крестьянским делам при Виленском генерал-губернаторе. 30 августа 1867 года вновь определен ротмистром в Кавалергардский полк, с назначением адъютантом к князю А. И. Барятинскому. В 1868 году произведен в полковники. 16 января 1878 года уволен в отставку в чине генерал-майора с мундиром. Год Зубов находится в отставке, а затем получает назначение уполномоченного общества Красного Креста