В город въехали максимально шумно, создавая ажиотаж. И праздничное настроение вокруг источая. Понятия не имею, сколько денег во все это вбухали, но и объяснение нашлось: де принцесса приехала поддержать местных жителей и с удовольствием организует им досуг, пока городские службы расчищают улицы и восстанавливают коммуникации.
Мэр, спешно вызванный из отпуска разбирать последствия урагана, выл и рвал на себе волосы, совершенно не понимая, за что хвататься скорее: за поваленные деревья или лично выполнять высочайшие распоряжения о внезапной праздничной ярмарке на большом пустыре, у старинного тракта, что было прилично за городом.
Объявили завтрашний, субботний, день выходным и праздничным абсолютно у всех. Закрыли принудительно все сады и школы, озвучили по телевидению и радио прогноз на будущий день очень жаркий и рекомендации провести его за городом.
Эли решительно заявила, что планирует построить в городе большой обучающий центр, куда примут по возможности всех желающих, но побеседовать с детьми она желает всё-таки лично. И приглашала всех, абсолютно всех, на её детский фестиваль. Тоже и совершенно случайно за городом.
Добраться туда можно было на нескольких десятках автобусов, выделенных стенокардирующим мэром.
Как принцесса и команда смогли в такой короткий срок развернуть огромную ярмарку на старом гоночном поле, я не знала. Она привезла с собой больше сотни человек персонала. Там были и педагоги, и психологи, и клоуны, и фокусники, и даже каскадёры. Большие и маленькие мастер-классы проходили и тут и там. Сказки, представления и мини-зоопарк был там тоже. Но безусловным лидером во всём этом детском царстве был огромный воздушный шар. Он взлетал невысоко, чтобы почти не страшно, и перелетал с одного края поля на другой.
К вечеру вступили развлечения для детей постарше. И весь город уже знал, конечно, где им следует провести ближайшие выходные. К тому же всё это было совершенно бесплатным.
Я сама была бы в щенячьем восторге среди яркого водоворота шариков, каруселей, батутов и сладкой ваты, если бы не тревожное ожидание катастрофы, которое никак не отпускало. И всё больше утверждалась в мысли, что делать надо что-то ещё. Только вот что?
Смотрела на этот муляж праздника в натуральную величину и с тревогой размышляла. Какое число людей сможет вместить площадка? Как удержать людей там до событий в городе? Как избежать хаоса и паники потом? Как организовать эвакуацию отсюда? Как действовать, если ветер вопреки прогнозам окажется в эту сторону? Ах, да. Эли сказала, ветер — её забота. Они привезли какие-то большие чудовищные установки. С моей же точки зрения, это было совершенной аферой.
И сквозь весь этот стремительный водоворот ярких и чужих событий томительной, болезненной нитью непрерывно пульсировало жаром в груди одно — Грэм. Каждое мгновение я чувствовала его рядом, будто и он не отпускал, так и держал меня при себе с самого утра. Но это всё, конечно же, были только мои совершенно повреждённые им мысли.
Чего бы я ни делала — загружала ли шарики в сухой бассейн, зачитывала ли текст репортажа (куда ж без этого, тут мы всегда непременно в атаке), устанавливала ли со своими парнями указатели на этой огромной площадке, — я думала, чувствовала и дышала только о нём. Утверждаясь в понимании очевидного уже безвозвратно.
День меж тем стремился к вечеру, надежды на близкую встречу лишив уже точно. Дел не убавилось. А, напротив, с приездом первых посетителей обозначилось ещё больше.
Что до Элизабет, Её Высочество умела удивить. Она решительной рукой руководила этим сложным, ужасающим своей ненормальностью проектом, потому что нормальный должен быть для радости, а не для того, чтобы спасти этим детей, находясь в самом центре возможной трагедии.
— Ничего потрясающего, — бросила она мне, поймав мой впечатлённый размахом работы взгляд. — Есть давно разработанный на такой случай план.
— И почему тогда…
— Потому что он есть у меня, — отрезала холодно. — Не у них. Хорошо, что хоть позвонили, — и, посмотрев мне в глаза очень внимательно, кивнула каким-то своим мыслям: — Хорошо.
Кажется, этой ночью не спал вообще никто. На девять утра была назначена лотерея от принцессы с приличным денежным и, конечно, игрушковым призовым фондом. Мы ожидали наплыва первых посетителей уже к семи. И буквально за несколько часов следовало привести всё в порядок и распределить роли на будущий день.
Элизабет авторитарно влила в меня какой-то противный стимулятор, отчего у меня тряслись руки и задорно блестели глаза.
А утром, в пять часов, случилось то, что изменило все наши с ней планы.
Принцесса вдруг замерла, лицо её странно изменилось, она тихо вскрикнула, и её подхватил кто-то из охраны.
Элизабет нашла меня совершенно сумасшедшим сейчас взглядом. И произнесла только одну фразу побелевшими губами. Шёпотом.
— Взрыв будет ядерным.
— Невозможно. — Я затрясла головой. — Нет-нет-нет. Исключено!
Взгляд красивой юной женщины передо мной был почти безжизненным.
— Здесь испарится всё. До самой столицы. — Она покачиваясь дошла до походной низенькой кушетки. И без сил опустилась поверх покрывала. — Бессмысленно, — пробормотала потерянно. — И всё напрасно.
Наверное, оттого, что в это просто невозможно было поверить, пророчество казалось ненастоящим, надуманным и смешным.
Я взглянула на Элизабет напряжённо.
Или это именно тот случай, когда категорически стоит перебдеть?
Что же пойдёт не так? Неужели тот, кто это всё начал, смог переиграть Союз? Поэтому мне было так тревожно всё это время?
— Уезжай сейчас же. — Это было очевидно. — Ты сможешь помочь потом, когда… Потом. — Я протянула нашей принцессе руку, нисколько не стесняясь сейчас своей вопиющей фамильярности. В конце концов, я давно всё решила, и она это знала. — Я предупрежу Грэма.
Взгляды встретились: растерянный мой и тревожный её. И мы обнялись, как девчонки. Только бояться сейчас было некогда.
Я покинула лагерь первой.
А вот следующая задача была совсем нетривиальной. Как попасть на самый охраняемый объект в городе сейчас? Как добиться, чтобы провели именно к моему генералу, и не угодить в пресловутый карцер?
Как попасть на людей, что видели меня с ним прошлым днём? Они, скорее всего, спят… И командующий, наверное, тоже.
Простое решение пришло само и было естественным и сейчас мне же самой необходимым.
Почти рассвело. Узкая полоска багрового света зловеще расцвечивала пустую совсем, утреннюю дорогу.
Я любила ездить по утрам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});