Читать интересную книгу Бац! - Терри Пратчетт

— Мистер Ваймс послал за сменой в Анк-Морпорк, — ответил Фред Колон, переминаясь с ноги на ногу. Когда вы только зашли, казалось, что в пещере тепло, но через какое-то время липкая сырость начинала действовать на нервы. Фред подумал, что на Шнобби она не действовала, потому что того природа одарила естественной липкостью и сыростью.

— Меня от них в дрожь бросает, сержант, — сказал Шнобби, показывая на королей. — Если эта рука вдруг шевельнется, я заору.

— Думай о том, что ты присутствуешь при Событии, Шнобби.

— Я всегда где-нибудь присутствую, сержант.

— Ага, но когда они начнут писать исторические книги, они… — Фред Колон замолк, задумавшись. Он должен был признать, что историки вряд ли упомянут их с Шнобби. — Ну, как бы то ни было, твоя Смуглянка будет гордиться тобой.

— Вряд ли, — печально ответил Шнобби. — Она замечательная девушка, но я подумываю, как бы потихоньку ее отшить.

— Да не может быть!

— Боюсь, что может, сержант. Как-то раз она приготовила мне ужин. Она пыталась испечь Волнительный пудинг, какой обычно пекла моя мамаша.

Кап!

Фред Колон улыбнулся до глубины желудка.

— Ах, да. Никому не удавалось так взволновать пудинг, как твой мамаше, Шнобби.

— Он был ужасен, Фред, — сказал Шнобби, повесив голову. — А ее слампи, эх, я бы не рискнул повторить опыт. Она явно не из тех девушек, что знают, с какой стороны подходить к плите.

— Да, ей больше известна дорожка к шесту, Шнобби, это точно.

— Верно. И я подумал, ну вот Молотоголовая, да, никогда не знаешь, куда она смотрит, но как она готовит моллюсков… — он вздохнул.

— Ага, одна мысль о них способна согреть мужчину в промозглую ночь, — согласился Фред.

— И знаешь, она лупит меня сырой рыбой, но уже не так больно, как обычно, — продолжал Шнобби. — Я думаю, что мы начали понимать друг друга.

Кап!

— Она способна разбить омара кулаком, — заметил Колон. — Есть где применить такой талант.

— Поэтому я собираюсь поговорить с Ангуа, — сказал Шнобби. — Она могла бы дать мне пару подсказок, как помягче отшить Смуглянку.

— Вот хорошая идея, Шнобби, — сказал Фред. — Не трогайте, сэр, а то мне придется отрубить вам пальцы, — обратился он дружелюбным тоном к дварфу, который потянулся было к доске.

— Но мы конечно же останемся друзьями, — сказал Шнобби, когда дварф отпрянул. — Пока я смогу проходить в клуб Розовая Кошчека бесплатно. И я всегда буду на месте, если ей потребуется поплакать мне в шлем.

— Вот очень современный подход, Шнобби, — сказал Фред и улыбнулся в темноте. Все возвращалось на пути своя.

Кап!

* * *

Вечный тролль скитался по миру…

Кирпич тащился следом за Детритом, волоча свою дубинку.

Ну, пришел и на его улицу праздник, энто точно! Говорят, что когда пытаешься соскочить, бывает ломка, но его всегда ломало и на энтот раз было не так худо. Тока было странно, что он мог додумать предложение до конца, не забыв начала. А еще ему давали еду, которая оказалась вкусной, когда его наконец перестало рвать. Сержант Детрит, который все знает, сказал ему, что если он завяжет и немного поумнеет, то сможет подняться до младшего констебля и загрести кучу денег.

Кирпич не совсем понимал, что произошло. Похоже, что он не был больше в городе, и они немного подрались, затем сержант Детрит показал ему каких-то мертвяков и врезал ему по голове со словами — «Помни!». Он старался запомнить, но его так часто били по голове, что этот удар был почти незаметным. Но сержант Детрит сказал, что дварфов больше не надо ненавидеть, и это было классно, потому что у Кирпича было слишком мало сил, чтобы тратить их еще и на ненависть. Что они делали внизу в энтой дыре, энто старались сделать мир лучше. Так сказал сержант Детрит.

* * *

Тролли и дварфы воздвигли в Кумской долине огромный мемориал. На его стены пошли гигантские валуны, а на крышу часть поваленного бурей леса. Огромный, тридцатифутовый костер потрескивал внутри. Вокруг него на длинных скамьях сидели, вместе со своими свитой, слугами и стражей, короли более чем сотни дварфийских шахт и предводители восьмидесяти троллийских кланов, Было шумно, дымно и от костра исходил невыносимый жар.

День удался. Им удалось достигнуть определенных договоренностей. Да, верно, дварфы и тролли держались наособицу, однако они, в то же время, не пытались убить друг друга. Это было многообещающее улучшение. Перемирие соблюдалось.

Сидящий во главе стола король Рхус откинулся на спинку своего импровизированного трона и сказал:

— К королям нельзя обращаться с требованиями, к королям обращаются с просьбами, которые они благосклонно удовлетворяют. Неужели он не понимает этого?

— Не думаю, что он позволяет себе тра’ка, сэр, извините за грубость, — ответил скальт Скромняк, почтительно стоящий рядом с троном. — И старшие городские дварфы поддержат его в этом. Не мое это дело, сэр, но я бы посоветовал вам пойти на уступки.

— И это все, что он хочет? Никакого золота, серебра, никаких скидок?

— Это все, что он хочет, Ваше Величество. Но я подозреваю, что вы в самом скором времени получите известия от лорда Ветинари.

— О, в этом можно не сомневаться! — ответил Король и вздохнул. — Мир меняется, но некоторые вещи остаются неизменными. Ээ… Это… существо, оно оставило его, так?

— Думаю, что да, Ваше Величество.

— Вы в этом не совсем уверены?

Скальт лишь слабо усмехнулся про себя.

— Давайте просто скажем, что его обоснованная просьба будет удовлетворена наилучшим образом, Ваше Величество?

— Ваша точка зрения принята во внимание, скальт. Благодарю вас.

Король Рхус перегнулся через два пустых сиденья к Алмазному Королю и сказал:

— Как вы думаете, может с ними что-нибудь случилось? Уже шесть часов!

Сияющий улыбнулся, озарив зал светом.

— Я подозреваю, что их задержка вызвана делами крайней важности.

— Более важными, чем это? — сказал король дварфов.

И, поскольку есть более важные дела, в городе у дома магистрата стояла карета. Лошади нетерпеливо переступали копытами. Кучер ждал. И, поскольку эти дела очень важны, леди Сибил, ожидающая в карете, с легкой улыбкой штопала носок.

А из открытого окна на втором этаже разносился голос Сэма Ваймса:

— Он говорит «Арррргх!» — Это гиппопотам! Это не моя корова!

И, как бы то ни было, гиппопотамский рык ему вполне удался.

Конец

Примечания

1

Перевод троллийских пиктограмм, вырезанных на базальтовой плите, найденной в глубочайшей анк-морпорской паточной шахте. Возраст надписи — 500 тысяч лет, был установлен свино-паточным методом.

2

pessimal (пессимальный) [антоним «оптимальный», образованный сходным образом от латинского корня] — прил. Максимально скверный. «Пессимальная ситуация.» Глагольная форма «пессимизировать» означает делать самым плохим способом из всех возможных. Оба эти слова являются очевидными антонимами слов «оптимальный» и «оптимизировать» (прим. переводчика).

3

Ваймс должен был признать, что по отношению к Шнобби это было несколько неуважительным. Шнобби был человеком, как и многие другие офицеры. Но он был единственным из них, кто был вынужден носить сертификат, подтверждающий это.

4

«Старина Фред подумал, что Ваймс сказал Офицер-Выпекун и попросился добровольцем!» — шутили сослуживцы. Вот образец канцелярского юмора, который и не должен быть по-настоящему смешным.

5

Анойя — Анк-Морпоркская Богиня Вещей, Застрявших в Комоде.

6

Ваймс никогда не преуспевал в любых играх, более сложных, чем дротики. В особенности его раздражали шахматы. Его всегда задевала эта тупая резня между пешками, в то время как короли прохлаждались, ничего не делая; если бы только пешки смогли объединиться и может даже убедить ладей последовать за ними, вся доска могла бы стать республикой через десяток ходов.

7

У Ваймса было три корзины для бумаг: Входящие, Исходящие и Все в Одной Куче, в последнюю он складывал все бумаги, когда был слишком занят, зол, слишком устал или просто не знал, что с этим делать.

8

Понятно, что телосложения, как у богов самого высшего разряда, а не каких-то там существ с щупальцами.

9

Ваймс давно уже перешел к политике Чистого Стола. К сожалению, он несколько упустил из виду Стратегию Чистого Пола.

10

Троллийская мафия.

11

Согласно тролльским поверьям, все живущие существа на самом деле двигаются из будущего в прошлое. Это очень сложная для понимания концепция.