Читать интересную книгу Письма и документы. 1917–1922 - Юлий Осипович Мартов

по-видимому, не хотите идти рука об руку со всей организованной демократией и превращаете Совет в партийную организацию. Мы не хотим в ней оставаться и уходим не для того, чтобы бороться против вас, а для того, чтобы организовать власть и чтобы, когда вы обанкротитесь, мы могли спасать вас и революцию.

Фракция объединенных интернационалистов через своего представителя заявляет, что, ввиду отрицательного отношения фракции к оглашенной здесь резолюции, она будет воздерживаться от голосования.

«Рабочая газета», 27 октября 1917, № 197

К экстренному партийному съезду

«Вперед», 24 ноября

Товарищи! На 27 ноября назначен Чрезвычайный съезд нашей партии. Ему предстоит решить ее будущее, подвести итоги девятимесячному развитию в течение бурных месяцев революции. Трагический момент, в который соберется партия, ставит перед всеми ее организациями ребром вопрос о дальнейшем ее существовании как организованной партии вообще, как партии рабочего класса в особенности.

Поражение партии

Партия стоит перед фактом великого политического поражения. Она поражена 25 октября как одна из партий, на которые опиралось Временное правительство, свергнутое большевистским переворотом, она поражена как пролетарская партия фактом последовательных неудач на политических выборах всякого рода в крупнейших центрах, поражена последовательными разгромами при перевыборах Советов и армейских комитетов. Она поражена, наконец, как организация, которая через три месяца после объединительного съезда находится в состоянии внутренней анархии: образование на местах параллельных фракционных организаций, конкуренция фракционных списков на выборах в Учредительное Собрание и т. п. [701]

Все эти поражения находятся между собою в неразрывной связи: официальная политика партии сделала поражение Керенского и его кабинета ее поражением; она же питала анархию в рядах партии и стоила ей потери почти всякого влияния на широкие массы.

Оборонческая политика

Надо быть слепым или ослепленным фракционной близорукостью, чтобы не видеть, что не фатальное стечение обстоятельств и не одни только непреодолимые объективные условия привели к политическому разгрому меньшевистской партии, но и та политика ее руководящих верхов, которая, по уверению и по убеждению ее вождей, должна была вести партию, а вместе с нею и революцию от победы к победе.

На августовском объединительном съезде эта политика, вопреки всему опыту, была вновь санкционирована в основных вопросах – о власти и о войне. Политика коалиции и оборончества получила общепартийную санкцию. Личный авторитет популярных вождей подавил сомнения, питавшиеся уже тогда партийными массами. Не прошло и месяца, как в вопросе о власти партийное решение было превзойдено жизнью. Корниловщина заставила значительную часть оборонцев на местах требовать разрыва коалиции и образования демократической власти. На Демократическом совещании большинство меньшевиков отвергло коалицию. Она была вновь навязана партии тем демократическим блоком, в котором предыдущая политика партии растворила ее. Еще через месяц развал армии, ставший для всех очевидным, заставил меньшевистскую фракцию Предпарламента и Центральный комитет выйти за пределы резолюции съезда о войне и ребром поставить вопрос о немедленном мире. Было уже поздно. Партия уже утратила влияние на массы. Вопрос о власти и о войне решен другими силами, вступившими на путь заговора, террора и разнуздания гражданской войны.

Партийному центру пришлось, считаясь с создавшимся положением, наскоро перестраивать всю свою политику. Но, связанный прошлым, связанный союзом с мелкобуржуазными партиями, связанный внутренними противоречиями, раздирающими партию и угрожающими привести к открытому расколу, он колеблется, ощупью намечает линию партийной политики, отстает от местных организаций, которым приходится ориентироваться в новом положении на собственный страх.

Задачи съезда

Необходимо партии на съезде твердо и ясно установить линию политики в новых условиях, смело подведя итоги прошлому опыту, не боясь взглянуть прямо в лицо горькой действительности.

Дело идет не о том лишь, чтобы, считаясь с тем фактом, что метла солдатского бунта вымела коалицию и что армия отказалась продолжать войну, написать на своем знамени: «Власть без цензовиков[702] и немедленный мир». На этом сейчас сходятся почти все партии. Дело в том, чтобы иметь партийную линию, которая исключала бы сюрпризы решений, навязанных событиями вразрез с предвидениями партии и тенденциями ее собственной политики. Дело в том, чтобы покончить с политикой, следующей за стихийным ходом развития и противоречит революции и регистрировать (с опозданием) ее этапы[703]. Дело в том, чтобы из трезвого учета общественных сил и тенденций развития состроить политику, дающую партии возможность руководить массами и направлять ход событий силой стоящих за ней масс, а не дипломатическими колебаниями и политическим влиянием партийных вождей. Дело в том, чтобы собственной классовой силой влиять на другие силы, действующие в революции, а не искать компенсаций за утрату влияния на собственный класс в приспособлении к другим классовым силам. И в настоящем тягчайшем кризисе революции дело идет не о том лишь, чтобы зарегистрировать крах коалиции и оборонческой «подготовки мира», не о том, чтобы противопоставить факту бланкистского захвата власти[704] идею власти демократии. Дело идет о том, чтобы наметить и проводить линию действенной политики, объективно вытекающей для партии пролетариата из самого факта победы солдатско-рабочего восстания и содействующей тому, чтобы этот факт, который может стать исходной точкой крушения всей революции, стал, напротив, отправным пунктом прогрессивного развития и укрепления.

Смелое, ответственное решение должна принять для этого партия, порывая при намечении партийной тактики, если это необходимо, с некоторыми традициями и партийными антипатиями, не боясь признать ошибочными те или другие прошлые шаги.

Две перспективы

Две перспективы стоят перед меньшевистской партией в ближайшем будущем: или большевистский захват власти безболезненно будет ликвидирован образованием социалистического правительства для проведения политики укрепления и углубления завоеваний демократической революции. Если условия сложатся благоприятно в этом смысле, историческая роль меньшевиков должна заключаться в том, чтобы и на те пролетарские массы, которые стоят за большевиками, и на мелкую буржуазию, стоящую за народническими партиями, влиять в том направлении, чтобы сделать возможным честную общедемократическую коалицию, чтобы преодолеть, с одной стороны, тяготение правых элементов мелкобуржуазной демократии к цензовикам и их страх перед пролетарской стихией; чтобы, с другой стороны, излечить пролетарские массы от социального утопизма и анархических тенденций, принимаемых большевиками.

Или же такое вмешательство марксистского авангарда пролетариата окажется уже пришедшим слишком поздно, и раскол между пролетариатом и мелкой буржуазией, закрепленный большевистским переворотом, будет усугубляться, ведя через разложение большевизма, через усиление буржуазной контрреволюции к всероссийским июльским дням пролетариата[705] или к краху революции в другой форме. В этом случае меньшевистская партия, оттесненная или отстранившаяся от власти, должна спасать будущее классового движения, действуя как умеряющая борьбу между двумя флангами демократии сила, смягчающая остроту конфликтов между ними, содействующая тому, чтобы неизбежное в этом случае поражение революции и пролетариата