Читать интересную книгу Генерал террора - Аркадий Савеличев

   — Здоровы будем, братцы!

В ответ давно забытое, трогательное:

   — Здрав-ж-жаем-господи-ручик!

Вот тебе и тайны, и секреты... Поручик!

   — Пожалуйста, не беспокойтесь, — понял взводный унтер его озабоченность. — Без дисциплины в нашем деле нельзя. А народ проверенный... до последней уж косточки...

   — Ну, раз нельзя... тогда благодарю за службу! Дайте в таком случае и посмотреть вас... Соскучился, — улыбнулся искренне.

Обходя этот вполне приличный армейский строй, он узнавал старых знакомцев, каждому подавал руку и внутренне удивлялся происшедшей с ними перемене: не было робости, не было пленной униженности. Да и физиономии округлились, выглядели вполне сыто.

   — Я вижу, у вас хороший начальник снабжения.

   — Снабжают нас начальники продотрядов, они и личный состав подбрасывают, — сразу ответил на все его вопросы взводный. — Кое-что возвращаем законным владельцам, остальное на своё довольствие идёт. В том числе и обмундирование, уж не обессудьте, господин поручик. Дырки штопаем, а Капа стирает. На войне как на войне.

Кивнув в знак согласия, Патин негромко скомандовал:

   — Вольно, братцы-сослуживцы.

Строй в мгновение ока рассыпался, разбежался по своим балаганам. Обратно повылезали уже без винтовок, весёлые. Но Патин вдруг вспомнил:

   — Да, взвод у вас хорошо укомплектованный, но я не вижу одного знакомого? Рыже-кучерявый такой?

   — Мы ещё на прежней стоянке его раскусили, — не стал скрывать взводный. — Партийцем он оказался. Сбежал и пытался запродать весь наш лагерь. Недалеко от Рыбинска настигли и...

   — ...не договаривайте. Всё ясно и справедливо. Но вот что: я не могу быть здесь больше часа. Прошу не обижаться. Позволю себе только короткий разговор с вашим командиром.

Они прошли в штабной балаган, побольше и поуютнее других, сели на земляной, покрытый лапьём и шинелью топчан. Патин посчитал за нужное высказаться в открытую:

   — Думаю, пройдёт мало... очень мало!.. времени — и ваши штыки потребуются на том берегу. А пока оставайтесь в этом лагере и возьмите под контроль левобережье Шексны и Волги. Что-то мне не нравится здесь... Вроде как происходит скрытое наращивание красных сил. Пока шёл сюда, встретились три группы красноармейцев, правда, без оружия. По ведь оружие можно на любой сенной телеге подвезти, не говоря уже о машинах и речных катерах. Вы случайно не наследили?

   — Нет, — без раздумий ответил взводный. — Пробирались сюда глухими лесами и только в ночное время. Здесь на берег никто, кроме Капы, не выходит, а уж она...

   — ...она вне подозрений, — согласился Патин. — Наследить могли и на нашем берегу, и, что хуже всего, никто не застрахован от предательства...

Что-то беспокоило и взводного, может, поэтому он и решил сменить разговор:

   — Ладно, часок-то мы себе позволим?.. Довольствие у нас, сами изволили заметить, вполне приличное.

Под земляным топчаном находился вроде как штабной сундучок, и взводный ловко выхватил оттуда запечатанную сосновой смолой бутылку:

   — Не обессудьте, самогонка.

   — Ну, какие сейчас суды-пересуды.

Выпили и хорошо закусили шекснинской стерлядкой. Но как ни сладка она была, Патин не удержался от вопроса:

   — Ведь за ней к реке надо идти?..

   — Тоже не сомневайтесь. Рыболовы уходят вверх по Шексне, под самое Пошехонье иногда, и, само собой, без гимнастёрок.

Час — невелико время. Патин обговорил всё, что нужно, и уже хотел уходить, но взводный решился высказать последнее сомнение:

   — Мы должны быть готовы в любой день и час — правильно? Но как нам этот час угадать? По какому сигналу?

Патин колебался. И не только потому, что окончательный день и час назначит сам Савинков, — при всём доверии, и риск немалый. Об этом знали только Савинков, полковник Бреде, полковник Перхуров да он, Патин. Остальным оставалось догадываться да помалкивать. Но ведь и обида, выкажи он это недоверие немолодым уже служакам, променявшим красную звезду на белого орла, — обида немалая, забудется ли?..

   — Точный час, поверьте, я не могу назвать. Давайте договоримся так: нужен связной. Кто лучше Капы выполнит это поручение?

Выходило, что лучше никого не сыскать. Женщина довольно разбитная и решительная, с Рыбинском знакомая, бывшая уже на одной из потайных явок. Жалко?.. Да, жалко. Но что делать?

   — Согласен, — мучительно свёл складки на лбу Ваня-Унтер. — А запасной... в случае провала... последний сигнал?

Патин оценил его жертвенность и доверительно положил руку на плечо:

   — Думаю, запасной вариант не потребуется. Но для вашего спокойствия: две ракеты, красная и зелёная, со стороны биржи — каменное, самое приметное здание на берегу. Сами понимаете, это уже в последний момент, когда таиться не будет смысла... Обнимемся — и с Богом!

Они посмотрели напоследок друг другу в глаза, и Патин в сопровождении всё той же Капы знакомым ходом направился в сторону берега.

Было ещё светло. На выходе из болот обмылись, оглядели себя и опять в обнимку, забирая от тропы в сторону барского дома Крандиевских, неспешно поплелись к оставленной лодке.

Показалось или интуиция сработала?..

Явно не старый, но уросший бородой мужичонка ещё на выходе из суходола собирал на дрова сушняк, а потом, будто ветром перенесло, и дальше промелькнул на их пути, за деревьями. Он, ошибки быть не могло. Не зря же Патин служил в разведке.

   — Капа, — насторожил её, — переложи нож в левый сапог, там тоже есть кармашек.

Для этого пришлось залечь в траву и снова обниматься. Ему даже показалось, что Капа волынит минутное дело, и он предупредил:

   — Не надо... чижолая ты наша... Смотри!

Пока они валялись в траве, бородатый мужичонка заметно приблизился к ним и засел за соседним кустом.

   — Если я с левши не управлюсь, ты помоги мне, — шепнул.

А дальше уж, конечно, совсем в обнимку, пьяно пошатываясь и правя на злосчастный куст. Патин успел только нахально посмеяться:

   — Вот тут разве тебя и завалить, голуба?..

В следующее мгновение скорее почувствовал, чем увидел, — ноги подшибает увесистая дубинка, ловко пущенная по земле. Он сумел над ней подпрыгнуть, падая.

На нём сидел этот бородатый мужичонка, а он никак не мог выхватить из-за голенища нож, потому что единственную руку в запястье перехватили. Без обиняков спрашивали:

   — Так куда ходил-то, болезный?..

Видимо, тоже увлёкся, потому что не заметил, как дубина вернулась обратно и суковатым комлем рухнула на голову хозяина. Но и такой удар не свалил мужичонку, а только заставил в последнем усилии свести руки на горле...

Вот тут-то Патин и сумел выхватить спасительный тесак! Жив?.. Ведь и этот отчаянный замах не решил дела: мужичонка-то, как в потасовке свалилась борода, оказался молодым и мордастым парнем. Капе пришлось дополнительно молотить его, а Патин, хоть и с левой руки, повторно всадил ему тесак под рёбра... Уж тут не промазал.

Был у соглядатая и наган, но ведь не стрелял, хотя чего бы лучше — в таком болотистом лесу, из засады?.. Стало ясно: пришёл-то он вслед за ними с правого берега, и не за трупом, а, говоря по-военному, за языком... Патину стало смутно от этих догадок. Подозревают? Выслеживают? Что-то знают... но хотят знать ещё больше?

Капе, лежавшей ничком в траве и слёзно сморкавшейся, он своих тревожных мыслей не выдал. Минут пять посидел, тоже отдыхая и укачивая потревоженную руку, а потом решил:

   — Его будут искать, надо прятать.

А что лучше болотины, которую они недавно минули?

Пришлось возвращаться и в три руки тащить упокойника до первой болотной промоины. Только когда сомкнулась ряска над несчастным, Патин и похвалил свою спасительницу:

   — Ну, Капа!..

   — Капа, — смеясь уже, согласилась она.

   — Я по течению потихоньку и сам переберусь через реку, а ты возвращайся к Ивану и скажи: пусть усилит посты, пусть устроит засаду прямо на суходоле. Видишь, что-то большевички всё-таки знают... Иди, Капа. Встретимся, если что, на берегу, у наших старых складов. В дом ко мне не заворачивай... Иди же! — прихлопнул даже её по платьицу.

   — Пойду, пойду... только ты поцелуй, Андрюша, мало ли чего...

   — Типун тебе на язык! — осердился он, но поцеловал искренне и благодарно.

Всхлипнув, Капа унеслась по болотистой тропе, а он поспешил к берегу. Времени и так было много потеряно.

Теми же кружными путями возвратился к Савинкову и рассказал, как было дело.

   — Значит, Чека пронюхала. К Рыбинску подтягиваются совершенно не нужные здесь воинские силы. Кто выдаёт?.. В предательство нашего доктора я по-прежнему не верю, но вы на всякий случай смените квартиру.

   — Связная другой не знает.

   — Капа?

   — Она. Заходить на квартиру ей не велено, но место встречи — на наших прибрежных задворках.