Иногда случались и курьезы, не вполне вписывающиеся в эту схему, но лишь подтверждавшие ее.
Ярыга, вспомнила Барбаросса, продолжая напряженно вслушиваться в тишину чужого дома. Эта тоже сделалась известной, подобно Брунгильде, но на свой манер. Улучив безлунную ночь, она забралась в дом какого-то мастера из цеха ткачей, рассчитывая поживиться в его кладовой, и не через дверь, как многие ее предшественницы, а через крышу, использовав хитроумный заговоренный крюк с веревкой. С собой у нее был не один только пустой мешок, как у нее самой, а целый арсенал — нож братоубийцы, платок, сотканный из волос задушенной девственницы, оправленная в медь ослиная челюсть, склянка с коллоидным серебром, горсть свинцовых бусин — Ярыга знала, куда шла и была готова столкнуться с самыми хитроумными и коварными охранными демонами из всех, которых только можно встретить в Броккенбурге.
Она успела миновать четыре комнаты, пристально изучая каждую щель, а в пятой попалась, точно неопытная школярка, впервые проникшая в чужой дом. Не обратила внимания на странной формы лужу в углу, приняв ее за разлитое вино. Через мгновенье невидимая лапа, подняв Ярыгу точно пушинку, пригвоздила ее к потолку. Через два у нее, визжащей и бьющейся, точно пойманная муха, начала отслаиваться кожа, белой метелью запорхавшая по комнатам. Через час вернувшийся из гостей хозяин дома обнаружил лишь ее скелет, вплавленный в потолок, да заляпанные горелым жиром стены.
Ярыга не просто попалась, допустив оплошность, она угодила в когти к демону из рода Айзенкраль, чьи методы охоты к тому моменту считались безнадежно устаревшими, а сам он — настолько никчемным, что справиться с ним по силам даже ведьме первого круга. Многие несчастные суки подобно Ярыге умудрялись перехитрить сами себя, очень уж часто судьба сводила их в чужом доме совсем не с теми тварями, которых они рассчитывали там увидеть.
Именно поэтому Барбаросса не спешила углубиться в исследование прихожей. Может, сестрице Барби никогда не заслужить в свою честь семи миннезангов, как Панди, но ее имя, по крайней мере, не станут вспоминать в одном ряду с Брунгильдой, Ярыгой и прочими никчемными суками…
Первое правило Панди гласило — войдя в дом без приглашения, не лезь сразу шариться в сундуках. Любопытные девочки, норовящие сразу залезть в чужие шоссы, очень часто оказываются наказаны за свое любопытство — и хорошо, если парой оспин, а не провалившимся от сифилиса носом.
Затаись, задержи дыхание, не шевелись. Как бы хитер и осторожен ни был демон, стерегущий покои, он всегда будет оставлять в окружающем мире след. Это может быть запах, но может быть и нечто иное. Шуршащие тени, бродящие по потолку. Скрип невидимых когтей. Крохотные сигилы адского языка, вплетенные в узоры на стенных панелях, едва заметное шевеление ворсинок на ковре…
Не отлипая от стены, Барбаросса беззвучно достала кошель и, распустив завязки, извлекла из него чаячье перо. Перо было мятое, грязное и взъерошенное, не из числа тех элегантных перьев, что прикалывают к шляпам, и выглядело так, будто было добыто котом, но сейчас это не играло роли. Уличный мальчишка потребовал за него крейцер, прекрасно зная, сколь редкий это товар в Броккенбурге, но получил хорошую затрещину и уступил его бесплатно. Хорошая сделка.
Нагнувшись, Барбаросса прикоснулась пером к полу и осторожно покрутила. Перо не тлело в ее пальцах, не изгибалось от невидимого жара, не чернело. Превосходно. Охранные демоны отчего-то не любят чаек, оттого многие из воровской братии носят на шее высушенные чаячьи лапки. Барбаросса не относила себя к их числу, но многие трюки и ухватки знала — спасибо товаркам за науку. Конечно, лучше бы всего иметь сейчас перстень с хризалитом, шелковый шнурок с восемью узлами, медный гвоздь и склянку соленой воды, но…
Барбаросса украдкой вздохнула. Она сохранила кое-что из своих старых инструментов, надежно укрыв во многочисленных тайниках, иные из которых были оборудованы даже в Малом Замке, тайниках, хранящих подчас куда более зловещие штуки, чем безыскусные тайники Холеры, встречавшиеся на каждом шагу, в которых можно было обнаружить разве что порнографические гравюры, глиняные и деревянные херы да прочую подобную дрянь. Вот только времени возвращаться к ним не было, пришлось забираться в дом практически безоружной, с одним только пустым мешком, стянутым на рынке и предназначенным для банки с гомункулом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Второе — бояться надо не того демона, который наделен великой силой, а того, с которым ты прежде не сталкивалась. Опасность прежде всего таится в неизвестности. Даже слабосильное отродье, стерегущее дом, охотничьи привычки и свойства которого тебе не знакомы, стократ опаснее самой злой и кровожадной твари, от которой ты уже знаешь, чего ожидать.
Разумный совет. Нечто подобное сказала ей Каррион на первом уроке по фехтованию. «Не бойся противника, мастерски орудующего рапирой. Бойся противника, который еще не вытащил рапиру из ножен». Кажется, это был единственный совет, полученный ею от Каррион на том занятии — Волчье Солнце, сестра-батальер «Сучьей Баталии», не любила трепать языком и не читала своим ученицам лекций. Она была сторонницей подкрепления выученных наук практикой — в следующую же секунду нос Барбароссы с хрустом превратился в бесформенный вздувшийся нарыв, соприкоснувшись с учебной рапирой в руке Каррион.
Третье… С третьим правилом было проще всего.
Даже если ты не засекла никаких подозрительных следов в доме, который намереваешься обнести, если не замечаешь ни подозрительных запахов, ни теней, однако твое ведьминское чутье воет от ощущения опасности — наплюй на добычу, разворачивайся и беги без оглядки, придерживая обоссанные портки.
Неважно, в лапы какого демона ты сунулась, никчемной твари, купленной за тридцать грошей на рынке, или опасного адского хищника, которого пленил и поставил на службу опытный демонолог, все охранные демоны, каковы бы ни были их охотничьи приемы и способности, имеют одно немаловажное ограничение. Они сильны лишь в пределах того пространства, которое поставлены охранять. Такой демон легко может задушить проникшего в дом воришку, но за порогом этого дома не совладает и с едва вылупившимся птенцом. Поэтому если ты только ощутила что-то такое, тревожное, липкое, недоброе, сигай в ближайшее окно и молись всем адским владыкам, что успеешь пересечь невидимую границу прежде чем он дотянется до тебя…
Перо осталось невредимо, Барбаросса с облегчением сунула его за пазуху.
Кажется, чисто.
Старик и верно был слишком скуп, чтобы тратить деньги на охранного демона, как говорила Бригелла. А может, как и многие старики, слишком осторожен. Известно, сколько бы денег не было заплачено демонологу, это не гарантия от того, что демон, приставленный охранять твое жилище, одним прекрасным днем не сдерет шкуру с тебя самого.
Демоны хитры и коварны, а еще чертовски терпеливы — тысячелетия, проведенные в адских озерах из кипящей ртути и в извечной войне с себе подобными закалили их выдержку свыше всех вообразимых человеком пределов. А еще они истово презирают людской род, и каждый год, проведенный в плену у чар, сдерживающих их, оттачивает это презрение до бритвенной остроты.
Говорят, один охранный демон, которого скряга-купец заставлял сторожить его богатство, платя взамен насмешками, терпеливо ждал сорок лет, пока судьба предоставит ему возможность отплатить своему хозяину. И дождался — грызущая хлебную корку обычная мышь смела хвостом часть начертанной мелом на полу охранной руны, нарушив прежде неприступный узор чар. Говорят также, из дома купца на протяжении четырех часов подряд доносились страшные вопли, а когда перепуганные соседи наконец смогли высадить дверь, то самого хозяина спасти не удалось — демон нафаршировал его тушу монетами из охраняемых им сундуков столь тщательно, что тело несчастного четверо взрослых мужчин не смогли взвалить на носилки.
На всякий случай Барбаросса оторвала от дублета медную пуговицу и уронила ее на пол, внимательно наблюдая за ней. Но та преспокойно покатилась по половицам, не меняя странным образом траектории, не шипя и не зеленея на глазах. Еще один хороший знак. Глупо было думать, что этот запущенный домишко служит логовом для охранного демона, старики редко обзаводятся такими штуками, а уж прижимистые старики — тем более, но она должна была убедиться наверняка. Еще одну глупость, совершенную ею сегодня, адские владыки могли бы и не простить.