Читать интересную книгу "Чёрная бабочка, летящая во тьму - Биннур Шафак Нигиз"

воздухе. Мое тело сжалось. Я хотела повысить голос, немного покричать и повалить его на землю, но не смогла. Вообще-то, я бы так и сделала, но не хотелось, чтобы Дефне и мама услышали шум и проснулись. Глаза раскрылись от ужаса, когда отец крепко схватил меня за руку. Йогурт выскользнул из руки, упав на пол, разлился. Нахмурившись, я уставилась на отца своими карими, полными гнева глазами.

– Отпусти меня! – Я застонала, когда он сжал мою руку так, будто хотел ее раздавить.

– Тебе не хватает уважения, – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Хочешь, чтобы я переломал тебе все кости?

Как будто было мало того, что отец сломил меня морально, теперь хотел сломить физически? Я молча смотрела на него, когда последний свет в моих глазах внезапно погас. Все это должно было напугать, но я даже не могла сейчас отреагировать. Невозможно было причинить мне большую боль. Рука заболела от грубых прикосновений его пальцев, но эта боль меня уже не сильно беспокоила.

– Я сказала, отпусти, – прошептала я, и шепот скрывал ту же смерть, которую ядовитая змея прятала в своем раздвоенном языке.

– Что будет, если не отпущу? – Он посмотрел на меня жестоким, разрушительным взглядом.

Я потянула свою руку, отец не отпустил, наоборот, сжал сильнее. Закрыв глаза, я прорычала:

– Отпусти!

– Как можно так сильно ненавидеть собственного отца? – Когда он повысил голос, я впилась в него взглядом. Хотя боль от того места, где отец сжал запястье, распространилась на всю руку, даже на плечо, я не показала этого.

– Я не ненавижу тебя, – сказала я, глядя в глаза мужчине, от которого унаследовала свои.

– Когда я смотрю в твои глаза, я вижу только ненависть, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Я долго смотрела отцу прямо в глаза, может, на самом деле это заняло всего несколько секунд, но мне это показалось вечностью. Я будто была пациентом, который собирался сделать последний вздох, а душа моя застряла и не могла покинуть тело.

– Знаешь, – пробормотала я, отводя взгляд от его глаз и глядя на потолок цвета слоновой кости. Хрустальные кронштейны длинной люстры свисали вниз и сияли в темноте. Его хватка на моей руке ослабла, или же я больше не чувствовала боли. Затем медленно вернула взгляд на его глаза. – Были моменты, когда я чувствовала, что мне тебя не хватает. Но теперь понимаю, что была не права.

Он замер и медленно отпустил мою руку, не сводя с меня глаз. Я раздумывала, смеяться или плакать от того, как отец на меня смотрел.

– Что это значит?

– Не может не хватать того, кого никогда не существовало.

Я видела, как отец молча сглотнул. Наши взгляды встретились. Мои губы сжались в горькую улыбку, в которую был вложен весь груз, который он возложил на мои плечи. Я ждала, что отец закричит, может быть, схватит меня за волосы, прижмет щекой к стойке и оставит мне всего несколько секунд, чтобы извиниться, а я не стану извиняться, и он меня изобьет. Нет, я бы не позволила ему ударить меня. Несмотря на удивление в глазах, отцу удавалось сохранять бесстрастное выражение лица. Когда я поняла, что и в этом мы с ним похожи, мне захотелось взять самый большой нож для хлеба и воткнуть его себе в сердце.

Присмотрелась к морщинам на его медленно стареющем лице, казалось, запекшаяся кровь моих чувств, прорывающаяся сквозь тьму, была вынуждена течь по этим морщинам. Отец становился старше – я росла, становилась старше я – он был все ближе к смерти, а умирая, оставлял меня гнить внутри себя.

На этот раз он не коснулся меня, когда я проходила мимо, хотя была возможность.

Когда я вышла из кухни, мои губы приоткрылись, и я пробормотала: «Спокойной ночи», – так, чтобы он не услышал.

Другая Мерве усмехнулась, глядя тусклыми глазами на рисунок, который нарисовала на стене.

«Спокойной ночи?» – передразнила она.

Я не ответила.

* * *

Глядя на фотографию в профиле Биллур, я думала над ответом на ее сообщение. Мы обменялись номерами телефонов, и я сразу же удалила то приложение со своего телефона. Хотя Бушра сидела рядом со мной, она не сказала ни слова и вела себя так, будто меня здесь не было. Перелистывая страницы тетради, я почувствовала, что подруга смотрела на меня, но я не посмотрела в ответ. Удивленно вскинула брови, когда увидела, что волосы Биллур теперь были не рыжими, а практически красными. В носу у девушки был пирсинг – черное кольцо, хотя до этого было серебряное, видимо она поменяла и его. Также у Биллур был пирсинг под губой, похожий на родинку. У меня не было сомнений, что она умирала от боли, когда делала татуировки, покрывающие ее руки. Я неосознанно рассмеялась. Заметив это, Бушра оглянулась на меня, а я на нее, затем снова вернула внимание на экран телефона. Какой бы сумасшедшей ни казалась, Биллур была хорошей слушательницей.

Она была удивительно отзывчивой и искренней. Однако были аспекты, которые мне казались мрачными. Иногда Биллур могла превратиться в горшок с секретами. Поскольку мы проводили несколько часов в день, переписываясь, я постепенно узнавала ее. Телефон снова завибрировал, я подумала, что это Биллур, но имя, которое увидела на экране, заставило желудок скрутиться.

Незаметно для меня пальцы коснулись ожерелья из гальки и камешка.

Глаза расширились, когда я прочла сообщение. Каран здесь? Ошеломленно встав, вдруг поняла, что все студенты в кабинете смотрели на меня, включая Дамлу и Бушру. Я начала быстро идти к выходу. Странное волнение охватило все тело, потому что я собиралась увидеть Карана.

Я не задавалась вопросом о причине этого волнения.

Старалась игнорировать легкую боль внизу живота, когда спускалась по последней лестнице. Когда я вошла в столовую, за столами сидели только старшекурсники. Глаза быстро забегали по сторонам. Плечи поникли, потому что я не увидела его. Где же Каран? Неужели обманул меня?

Горячее дыхание, которое я почувствовала на затылке, проникло под кожу электрическим током высокого напряжения.

– Молодец, моя девочка, – прошептал мне на ухо Каран. – Так послушно пришла.

Я тяжело сглотнула, волосы встали дыбом, и неприятное чувство, которое никогда не покидало шею, растаяло в его присутствии. Сердце начало биться так быстро, что в тот момент я подумала, будто оно разорвется у меня в груди. Его руки