Читать интересную книгу Происхождение всех вещей - Элизабет Гилберт

Она не удержалась и спросила:

— Но что мне, по-твоему, теперь с ним делать?

— Да что хочешь, Сливка! Решение за тобой. Амброуз Пайк не моя собственность, чтобы я мог его выкинуть. Ты привела его в наш дом, Альма, ты от него и избавляйся, коль такова твоя воля. Только не медли, раз уж так. Всегда лучше отрезать, чем оторвать. Как бы то ни было, я хочу, чтобы с этим делом было покончено. В последние месяцы эта семья потеряла приличную долю здравого смысла, и мне бы хотелось увидеть, как все вернется на свои места. Для подобных глупостей у нас слишком много работы.

* * *

В последующие годы Альма пыталась убедить себя в том, что они с Амброузом вместе приняли решение, как дальше сложится его жизнь, однако на деле все обстояло совсем иначе. Амброуз Пайк был не из тех, кто сам принимает решения. Он был воздушным шаром, отпущенным в небо и в огромной степени подверженным влиянию людей более могущественных, чем он сам, а все на свете люди были его могущественнее. Всю жизнь он делал то, что ему велели. Мать велела ему пойти в Гарвард, и он пошел в Гарвард. Друзья достали его из сугроба и отослали в лечебницу для умалишенных, и он покорно отправился туда и позволил себя запереть. Дэниэл Таппер из Бостона велел ему поехать в мексиканские джунгли и рисовать орхидеи, и он поехал в джунгли и стал рисовать орхидеи. Джордж Хоукс пригласил его в Филадельфию, и он приехал в Филадельфию. Альма поселила его в «Белых акрах» и велела нарисовать большой флорилегий отцовской коллекции растений, и он принялся за это без возражений. Он согласен был пойти всюду, куда его вели.

Он хотел быть ангелом Господним, но — храни его Бог — был всего лишь агнцем.

Пыталась ли Альма придумать план, честно заботясь о его интересах? Позднее она внушала себе, что это было так. Она решила не подавать на развод — не было причин подвергать их обоих такому скандалу. В ее глазах это было милосердием. Денег она даст ему достаточно, несмотря на то что он об этом никогда не просил, — просто так будет правильно. В Массачусетс она его отправлять не собиралась, и не только потому, что ненавидела его мать (да, после одного только того письма она возненавидела его мать!), но и потому, что ей была невыносима мысль о том, что он будет вечно спать на диване у своего друга Таппера. Посылать его в Мексику тоже было нельзя, в этом не было сомнений. Однажды он там уже почти умер от лихорадки.

Но позволить ему остаться в Филадельфии она тоже не могла — слишком много страданий приносило ей его присутствие. Она не могла рисковать встретить его в последующие годы. Он так унизил ее! Но его лицо по-прежнему нравилось ей, хоть в последнее время он выглядел бледным и измученным. Один взгляд, брошенный на это лицо, пробуждал в ней такую бездонную и первобытную жажду, что она едва выдерживала. Он должен был уехать куда-то, где не было бы опасности его увидеть.

Она написала письмо Дику Янси, человеку с железными кулаками, управляющему отцовскими делами, который в то время был в Вашингтоне, округ Колумбия, и договаривался о сотрудничестве с новым ботаническим садом. Альма знала, что вскоре Янси собирается отправиться к островам южной части Тихого океана, сев на китобойное судно. Он направлялся на Таити, чтобы разведать, как обстоят дела на злополучных плантациях ванили, принадлежащих Уиттакерам, и проследить за внедрением техники искусственного опыления, предложенной Амброузом Пайком Генри Уиттакеру в первую ночь его приезда в «Белые акры». Янси хотел отправиться на Таити как можно скорее, не позже чем через две недели. Лучше было отплыть до поздних ноябрьских штормов и до того, как замерзла гавань.

Альма обо всем этом знала. Так почему бы Амброузу не поехать на Таити с Диком Янси? Ей это казалось проявлением уважения к нему и даже идеальным выходом из сложившейся ситуации. Амброуз мог бы взять на себя управление плантацией ванили. Он превосходно с этим справится, разве нет? Ваниль — тоже орхидея, не так ли? Генри Уиттакеру ее план понравится, ведь он сам поначалу хотел отправить Амброуза на Таити, прежде чем Альма его не отговорила, нанеся себе тем самым непоправимый вред.

Можно ли назвать это ссылкой? Альма пыталась не думать об этом так. Таити называли раем на Земле, успокаивала себя она. Едва ли это место можно сравнить с колонией изгнанников. Амброуз был очень тонкой натурой, но Дик Янси проследит, чтобы ему не причинили вреда. И работа его ждет интересная. На Таити был прекрасный климат. По правде говоря, Альма всегда сама мечтала отправиться туда — с тех самых пор, как еще ребенком услышала рассказы отца об этом месте. Да кто не позавидует возможности увидеть легендарные берега Полинезии? Любой ботаник, любой человек, занимающийся коммерцией, с радостью отправился бы в такую экспедицию, особенно если учесть, что она была полностью оплачена.

Альма заставила замолкнуть голоса, утверждавшие, что да, конечно же это ссылка. Проигнорировала то, что хорошо знала: Амброуз Пайк не был ни ботаником, ни коммерсантом; он был созданием, обладавшим уникальной восприимчивостью и талантами, рассудок его был неустойчив, и, возможно, он был совсем не приспособлен для долгого путешествия на китобойном судне или жизни на сельской плантации в далеких южных морях. Амброуз был больше ребенком, чем мужчиной, и много раз твердил Альме о том, что в жизни ему нужны лишь постоянное пристанище и заботливый спутник.

Что ж, все мы многого хотим от жизни и не всегда это получаем.

Да и куда еще ему деться? Таити для него лучший выход.

Приняв это решение, Альма на две недели поселила мужа в отеле «Соединенные Штаты» прямо напротив высокого здания банка, где в глубоких потайных сейфах хранились деньги ее отца, а сама стала ждать возвращения Дика Янси из Вашингтона.

* * *

В последний раз она видела лицо мужа в лобби того самого отеля, когда представила его Дику Янси, высоченному, угрюмому Дику Янси, человеку со страшными глазами и словно высеченной из камня челюстью, Дику Янси, который не задавал вопросов и делал так, как ему было велено. Что ж, Амброуз тоже сделал все так, как ему было велено. Бледный и ссутулившийся, он тоже не задавал вопросов. Уж тем более он не спрашивал, как долго его продержат в Полинезии. А даже если бы спросил… Альма не знала ответа на этот вопрос. Она продолжала твердить себе, что не изгоняет его. Но даже ей было неизвестно, сколько продлится это путешествие.

— Теперь о тебе будет заботиться мистер Янси, — сообщила она Амброузу. — Он по возможности проследит, чтобы тебе обеспечили все удобства.

Альме казалось, будто она оставляет грудного младенца на попечение дрессированного крокодила. В тот момент она любила Амброуза Пайка больше, чем когда-либо, всем своим существом. При одной мысли, что он уплывает на другой конец света, она уже ощущала зияющую пустоту. С другой стороны, с самой своей брачной ночи она не ощущала ничего, кроме зияющей пустоты. Ей хотелось обнять мужа, но она всегда мечтала обнять его, а сделать этого не могла. Он бы ей не разрешил. Ей хотелось прильнуть к нему, умолять его остаться, умолять полюбить ее. Но это было бесполезно.

Они пожали друг другу руки, как тогда, в день первой встречи в греческом саду ее матери. У его ног стоял тот самый маленький потертый кожаный портфель, в котором было все его имущество. На нем был тот же коричневый вельветовый костюм, что и всегда. Из «Белых акров» он не взял ничего.

Последние слова, что она ему сказала, были такими:

— Молю тебя, Амброуз, окажи мне услугу и не говори никому, кого встретишь, о нашем браке. Никто не должен знать о том, что произошло между нами. Ты отправишься в это путешествие не как зять Генри Уиттакера, а как сотрудник его компании. Все прочее лишь приведет к лишним расспросам, а я не хочу, чтобы люди меня допрашивали.

Он согласился, кивнув. Больше он ничего не сказал. У него был больной, усталый вид.

Просить Дика Янси, чтобы тот хранил тайну ее отношений с Амброузом Пайком, Альме не было необходимости. Дик Янси всю жизнь только тем и занимался, что хранил тайны, и именно поэтому так долго продержался на службе у Уиттакеров.

В этом и заключалась его полезность.

Глава восемнадцатая

В следующие три года Альма не получала вестей от Амброуза; по правде говоря, она почти не получала вестей о нем и от кого-то другого. В начале лета 1849 года Дик Янси сообщил, что они прибыли на Таити в целости и сохранности и плавание прошло без происшествий. (Альма знала, что «без происшествий» вовсе не означает «легко»; для Дика Янси любое плавание, в конце которого корабль не потерпел крушение и не был захвачен пиратами, проходило «без происшествий».) Янси доложил, что оставил Амброуза в заливе Матавай на попечении миссионера и ботаника, преподобного Фрэнсиса Уэллса, и что мистеру Пайку разъяснили его обязанности на плантации ванили. Вскоре после этого Дик Янси покинул Таити, чтобы заняться возникшими в Гонконге делами. После этого новостей больше не было.