возле отеля «Стрэнд» встретились с племянником мистера де Клемента.
– С Эдвардом де Клементом, – едва слышно произнесла Белл, ощущая подступающую тошноту.
– Да, с мистером Эдвардом. Он часто приходил к хозяевам обедать. Дядя помогал ему с карьерой.
– Кто бы сомневался, – усмехнулся Оливер.
– Племянник ждал их в другой машине.
– Значит, мою маленькую сестру увезли, а мою несчастную мать обвинили чуть ли не в убийстве собственного ребенка.
– Я вам сочувствую, – вздохнула Лю Линь.
– Почему вы решили рассказать нам об этом сейчас?
– Я больна. Меня втянули в дурное дело. Не хочу сойти в могилу, оставив это на своей совести.
– Эдвард де Клемент вам угрожал?
– Он угрожал моему брату, – кивнула Лю Линь.
– Как давно?
– Несколько месяцев назад. Я находилась здесь, но слышала, как мой брат ему сказал, что я уехала в Китай. Этот Эдвард де Клемент сказал брату: если кто-нибудь будет спрашивать про меня, чтобы сразу сообщил ему, иначе брату несдобровать.
– Почему вы не уехали в Китай?
– Я собиралась.
– Ваш брат соглашался ехать с вами?
– Да, но вначале нужно было продать дома. Без денег куда поедешь? Я знала: если мы останемся, нас обоих могут убить. Но я никак не могла найти покупателя. И потом я заболела.
Оливер коснулся плеча китаянки и тихо спросил:
– Вы готовы повторить все это в полиции?
Китаянка закрыла глаза и некоторое время молчала. Потом кивнула.
Оливер ободряюще ей улыбнулся:
– Лучше всего, если вы с братом отправитесь с нами в безопасное место, где останетесь, пока не дадите показания полиции.
Лю Линь снова кивнула.
Услышанное шокировало Белл, но вскоре в ней стала просыпаться робкая надежда, которая разрослась и заглушила все остальные чувства. Если де Клементы перебрались в Америку и если потом с Эльвирой ничего не случилось, ее старшая сестра по-прежнему жива. О таком она не решалась даже мечтать. А надежда в ее душе продолжала разрастаться.
Белл повернулась к китаянке:
– Вы что-нибудь знаете о судьбе Эльвиры? Главное, она жива?
Лю Линь с братом перевезли в безопасное место, где они дали показания полиции. На следующее утро Белл находилась в квартире одна, продолжая обдумывать вчерашние события. Оливер вышел купить еды. В дверь постучали, затем послышался голос Глории:
– Белл, если вы дома, откройте. Ради бога, откройте! Это очень важно.
Белл не хотелось открывать, но голос Глории пробудил в ней такую злость, что она решила поговорить с этой особой начистоту.
Увидев вошедшую Глорию, Белл едва не поморщилась. От лощеной, самоуверенной женщины не осталось и следа. Казалось, Глории было не до забот о внешнем облике. Остатки вчерашней косметики успели въесться в морщинки вокруг глаз и более глубокие морщины, тянущиеся от носа ко рту. Запах вчерашних духов успел стать затхлым. Белки ее припухших глаз были красными.
– Вы должны мне помочь! – даже не взглянув на Белл, выпалила Глория.
Едва войдя, она принялась мерить шагами гостиную.
– Почему это я должна вам помогать?
Глория посмотрела на нее как на дурочку:
– Потому что это ваша вина. Эдвард арестован. Его обвиняют в препятствовании осуществлению правосудия. Обвинение грозит ему потерей всего. Карьеры, репутации, друзей.
– Как и мои родители когда-то потеряли все, что было для них значимо. Вы это имели в виду?
– Простите, Белл, но это было очень давно. А мы говорим о сегодняшнем дне. Перед Эдвардом открывалось блистательное будущее. Неужели вы хотите его погубить?
Белл удивляло, с какой легкостью Глория отметала страдания, выпавшие на долю Дианы и Дугласа.
– Думаю, вы не понимаете, насколько пострадали мои родители и как это отразилось на мне.
– Но вы даже не знали о существовании сестры. И не узнали бы, не попадись вам эти дурацкие вырезки.
– Зато мою мать это свело с ума. Она поверила, что собственными руками погубила своего ребенка.
– Эдвард всего лишь помогал дяде. Он не похищал ребенка.
– Он соучастник преступления своего дяди. Если полиция прислушается к моим доводам, ему предъявят дополнительные обвинения в пособничестве и создании помех полицейскому расследованию. Вам, кстати, тоже.
– Клянусь, я тогда ничего не знала. Только потом я… – Наткнувшись на гневный взгляд Белл, Глория замолчала. Она закурила сигарету и попыталась задобрить Белл. – Я сделаю все, чего ни попросите. Могу написать моей двоюродной сестре Эмили… которую когда-то звали Эльвирой. Если я это сделаю, вы готовы помочь Эдварду выпутаться?
Белл застыла на месте. Значит, Эльвира жива. Теперь она знает наверняка. Ее сестра жива.
Получив подтверждение, она не знала, как поступить. После всего, через что ей довелось пройти, она смотрела на Глорию, а внутри нарастающая радость сражалась с гневом. Белл взяла себя в руки. Глория с братом водили ее по ложным путям, скрывая, что Эльвира жива, и этого она им никогда не простит.
– Она знает? Эльвира знает правду своего появления на свет? – (Глория кивнула.) – Когда она узнала?
– После смерти матери. Эмили нашла письмо… Мэри призналась во всем.
– Когда?
– Несколько месяцев назад.
– И?..
– И – что?
– Она знает обо мне?
– Нет.
Помолчав, Белл сжала кулаки и презрительно фыркнула:
– И вы думаете, письмо к Эмили – достаточная компенсация за все, что вы с Эдвардом сделали?
– А какую компенсацию вы считаете достаточной? У меня есть деньги.
Гнев Белл уже не полыхал. Он перешел в ледяную стадию, и слова, произносимые ею, точно били в цель.
– Вы неправильно поняли мои слова. Вы знали, что я ищу Эльвиру. Вы пытались меня убедить, что моя сестра пострадала от рук собственной матери.
– Я…
– Погодите! – взмахнула рукой Белл. – Я еще не все сказала. Вы убеждали меня ехать с Гарри, зная, что эта поездка окажется погоней за призраками. Единственный нюанс: в конце путешествия я чуть не погибла. Как бы это было кстати для вас. Или мое несостоявшееся свидание со смертью тоже не имеет никакого отношения к вам и вашему брату?
Глория покачала головой:
– Я ничего об этом не знаю. Уверена, что и Эдвард тоже. Можете ли вы доказать, что это был он?
– Едва ли, зато наша свидетельница может подтвердить то, что произошло двадцать шесть лет назад.
– Белл, послушайте меня. Эдвард тогда был совсем молод. Он только начинал строить карьеру. Я слезно прошу вас: повлияйте на свидетельницу и попросите ее отозвать свои показания.
Белл смотрела на Глорию, удивляясь изворотливости этой женщины.
Глория тяжело опустилась на стул и, спрятав лицо в ладонях, заплакала:
– Это погубит репутацию нашей фамилии.
– Послушайте, Глория, я скажу, как вам быть дальше. Вы дадите мне адрес Эмили. Я сама ей напишу. Это самое малое, что вы можете сделать.