витрины магазинов.
– Давай спросим, – предложил он, когда они наконец подошли к двери какого-то магазинчика. – Думаю, я не ошибся. Я уже бывал здесь, но никаких китаянок не видел. Киоск принадлежит мужчине.
Он взял Белл за руку, затем толкнул дверь. Они вошли, стряхивая дождевую воду с волос.
Поздоровавшись, Оливер рассказал, кого они ищут. Китаец холодно на него посмотрел:
– Я уже говорил другому человеку: она уехала. А куда – не знаю.
– Послушайте, вы меня видите не впервые. Вы знаете, кто я. Мы не связаны с правительством. У меня есть основания считать, что пожилой леди грозит опасность. Мы можем помочь.
Эти слова привели китайца в замешательство.
– Хотя бы расскажите, как выглядел человек, спрашивавший о ней.
– Высокий. Евразийской внешности. – (Белл и Оливер переглянулись.) – С ним был еще один. Постарше. Англичанин. Ростом пониже. Худощавый, с сединой вот здесь. – Китаец коснулся своих висков. – Он и был главным.
– Неужели Эдвард? – прошептала Белл, хотя немало англичан могли подходить под такое описание.
– Послушайте… – снова обратился к китайцу Оливер. – Мы пришли помочь леди, а не доставлять ей новых хлопот.
Владелец киоска покачал головой. Вид у него был весьма встревоженный. Белл искала зацепку для продолжения разговора.
– Вы уверены, что не знаете о ее местонахождении? – вырвалось у нее.
– Она передала киоск мне. На законных основаниях.
Белл улыбнулась ему:
– Это нас совсем не касается.
– Так чего вы хотите? – прищурился на нее китаец.
– Поговорить. Вы ее родственник?
Он открыл рот. Белл подумала было, что у них завяжется настоящий разговор, однако китаец попросил их уйти. Ее охватила досада. Опять тупик. Вряд ли они найдут других очевидцев. Тайна так и останется тайной. Они уже не узнают, кто закопал мертвого младенца, почему ребенка похоронили в саду дома двадцать один и, наконец, кто этот ребенок. Ей не хотелось себе признаваться, но в глубине души она не сомневалась, что это и была Эльвира.
И вдруг задняя дверь приоткрылась и оттуда выглянула пожилая китаянка. Владелец киоска торопливо махнул ей, веля уйти, но Оливер его опередил.
– Лю Линь? – спросил он, и женщина машинально кивнула. – Вы когда-то работали няней?
Она снова кивнула, теперь уже с явной опаской:
– Это было очень давно.
– Нам нужно поговорить.
Владелец заговорил с ней по-китайски, но она отмахнулась.
– Я согласна. Идемте наверх.
Вслед за старой китаянкой они поднялись по узкой лестнице. На самом верху Лю Линь отодвинула занавеску и надавила плечом на стену. Пройдя сквозь потайную дверь, они оказались в соседнем доме.
– Дом моей сестры, – пояснила китаянка. – Она умерла. Теперь он мой. Киоск я передала брату, а сама прячусь здесь.
Стульев в комнатке не было. Лю Линь указала на подушки, разложенные на полу.
– О чем вы хотели поговорить? – спросила она, когда Оливер и Белл уселись.
Белл заговорила первой:
– Нам известно о младенце, которого похоронили в саду дома Джорджа де Клемента. Вы тогда работали няней в их семье. Я хочу знать, не был ли тот младенец моей сестрой. – (Лю Линь пристально смотрела на Белл и молчала.) – Если вы что-то знаете, пожалуйста, расскажите! – умоляла ее Белл.
– Кем была ваша сестра?
– Мои родители, Диана и Дуглас Хэттон, тогда тоже жили в Золотой Долине. В соседнем доме. В одиннадцатом году у них родилась дочь, которую назвали Эльвирой. Моя старшая сестра. Вскоре малышка бесследно исчезла из сада.
– Это была не она, – покачала головой старуха.
– Тогда кто?
– Мне хорошо заплатили и велели молчать.
– Кто? Пожалуйста, скажите.
– Младенец, похороненный в саду семьи де Клемент, был ребенком моей хозяйки. Мертворожденным.
– Но почему из этого нужно было делать тайну? – нахмурилась Белл; Лю Линь закусила губу и побледнела. – Наверное, о мертворожденном ребенке знали и другие?
– Только я. Больше никто. Ребенок родился немного раньше срока. Я одна помогала хозяйке при родах. Мистер де Клемент ездил по делам в шанские земли и вернулся через три дня.
– И что?
– Миссис де Клемент совсем голову потеряла. Стала грозить, что уволит меня, если я кому-нибудь расскажу. Она отказывалась признать, что младенец родился мертвым. Не подпускала меня к нему, не позволяла устроить похороны. Входить к ней в спальню разрешалось только мне. В доме никто не знал, что ребенок мертв. Я всем говорила, что роды прошли успешно и что миссис де Клемент требуется покой. А через день, когда она услышала, что в семье Хэттон без умолку плачет младенец… – Лю Линь замолчала.
В горле Белл встал комок. Завороженная рассказом, она уже догадывалась, что́ услышит.
– За садами всех домов есть дорожка. Миссис де Клемент пробралась в сад дома двадцать три, схватила малышку и унесла к себе. Вечером она велела мне закопать ее мертворожденного ребенка в глухом углу сада, куда никто не заглядывал.
– Боже мой! – воскликнула Белл, шокированная страшной правдой.
– Я заранее вырыла яму, закрыла листьями и ветками. Пришлось ждать, когда часть слуг уйдет домой, а остальные лягут спать.
– И что, после исчезновения Эльвиры никто не заподозрил соседей? – спросил Оливер.
– Нет. Ведь только мы с миссис де Клемент знали, что ее ребенок родился мертвым.
– А как же врач?
– Я хотела позвать врача, но хозяйка запретила.
– А ее муж? Ему она сказала правду?
– Нет.
– И он ничего не знал о подмене?
– Когда полиция начала искать пропавшего младенца, я испугалась и рассказала хозяину правду. Я думала, он заставит жену вернуть ребенка, но он сказал «нет». Вместо этого они уехали из Рангуна. Если бы узнали, что его жена украла ребенка, это сломало бы ему карьеру.
– И они решили уехать в Кало?
– Я поехала с ними. Они всем рассказали, что едут на отдых, но через неделю мы вернулись в Рангун. Это было ночью. Мне они заплатили кучу денег и приказали молчать, а сами тайно уехали из страны на машине. Подозреваю, они отправились в Таиланд. В Бирме они больше не показывались. Перед отъездом они мне пригрозили: если проговорюсь, меня найдут и убьют. Я купила два дома: сестре и нам с братом, и взяла лицензию на газетный киоск.
Оливер ошеломленно смотрел на китаянку:
– А вы не думали, в каком состоянии находились Хэттоны, лишившиеся ребенка? У вас не было мысли пойти в полицию?
– Я пыталась сказать миссис де Клемент, что так нельзя, но она лишь кричала на меня. Мистер де Клемент повел себя еще хуже. Он угрожал расправиться не только со мной, но и с моими близкими. Я испугалась.
– Им кто-то помогал в бегстве из страны?
– Из Кало в Рангун мы приехали на одной машине. Потом