если ее заметят поблизости в такую ночь.
— С ней мои люди. Они знают, как идти. И да, я узнала, что Харэна нет в замке. Эмаймон до него не дотянулся, и он все еще в горах.
— Зачем тогда рассказал про нее. Я подумал, это угроза.
— Забавы ради. Ты же знаешь, Эмай иногда слишком болтливый. Он даже не знал, куда я его направила, искал по городу.
— Эмаймон… Он…
— Мертв.
— А Микэм?
— Пока жив, колеблется.
— Он не самый лучший союзник.
— Знаю, но я разберусь с ним позже, сейчас он нужен живым. Если он признает, что его господин умер от естественных причин, люди поверят с большей охотой.
— Как ты собираешься на него влиять?
— У него сын. Забыл?
— Отвратительно, что мы втягиваем детей в свои передряги. Не твои слова?
— А что ты предлагаешь? Я защищаю не только себя. Пусть Эллоэт мне не родная, но я в ответе за нее.
— Ты будешь ее регентом. Она нужна тебе, дело в этом.
— Хочешь сказать, без нее я останусь с носом? Думаешь, адасцы не признают королевой чужеземку? Многое изменилось за десять лет.
— Ты совершишь ошибку, если переоценишь себя.
— Я тоже дам тебе совет. Сотри слезу, пока никто не видел. — Тэта бросает взгляд на мою щеку.
— Я, пожалуй, схожу за Харэном.
— Ты не успеешь вернуться. Представь, что она со мной сделает, если не увидит ни его, ни тебя. Сходите вместе. И обратно пойдете тем же южным маршрутом, через горы опасно.
— Спасибо за заботу.
— А чего так пренебрежительно? Разве я мало сделала?
— Поблагодарю как следует, если мы вернемся домой живыми.
— Вен, ты не меняешься. — Тэта вздыхает. — До рассвета еще долго. Что делать будем? — Она достает из-под плаща кинжал, который забрали у меня при нападении. — Так мило, что ты все еще хранишь подарок Крэйна. — Она идет ко мне через весь кабинет. — А я свой потеряла.
— Когда?
— В первый день службы послом. На меня напали в пустыне.
— И как ты понравилась Эмаймону побитой?
— Меня только ограбили.
— И ты шла без оружия, одна.
— Да. — Тэта, как мне кажется, хочет сказать что-то еще, но не решается.
— Можешь не откровенничать, если трудно.
— Если хочешь разведать мои секреты, сейчас самое время. Я сама уязвимость.
— Я не могу не думать, что ты ведешь двойную игру и водишь меня за нос.
— Я тоже осторожна. Кто знает, что у тебя на уме.
— Кто такая Адрэана? — спрашиваю после долгой паузы. — Та самая, из-за которой он поссорился с семьей? Не знал, что Эмаймон способен на чувства.
— Люди не рождаются черствыми.
— Как я понял из вашей любезной беседы, ты знала с самого начала. Но откуда? Слух пополз недавно.
— Он сам иногда говорил намеками, а от его отца я узнала точно: имя, год и как все было. История стара как мир, как Эмай выразился. Он знал, что это закончится плачевно, и признался родителям, что сбежит с ней на ее земли. Он им доверился.
— А они узнали их место встречи и поймали с поличным.
— Только подстроили так, что на месте Эмая оказался его друг.
— Могли бы найти другого несчастного. Это слишком жестоко.
Люди не рождаются черствыми, у каждого свой переломный момент. Кто-то проглотит обиду, кто-то вовремя остановится, кто-то пронесет боль до конца, отравляя всех и все. Они считают прошлое оправданием, но хуже всего то, что и другие могут их пожалеть.
— Он не оставил других наследников? — спрашиваю.
— Эмай не привязался ни к женщинам, ни к их детям. Он толком не запоминал их.
— Но кто-то может заявить о правах на трон.
— Как они что-то докажут?
Вновь повисает молчание, в этот раз она первая подает голос.
— Ты когда-нибудь уступал мне на тренировках? — спрашивает со слабой улыбкой. — Правда интересно.
— Нет, ты выигрывала честно. Я до сих пор не так хорош в ближнем бою. — Я вспоминаю, как меня схватили под землей совсем недавно.
— У тебя меткий удар, но плохая координация. Ты слишком много думаешь, прежде чем действовать. А у Харэна как с этим? Ведь все еще тренируешь его?
— Он прирожденный лучник. В поединках у него пока мало опыта… Куда именно он его полоснул?
— В плечо. Глубоко, но не смертельно.
— Разве у него не отобрали кинжал?
— Я принесла в темницу его вещи, добыла ключ, но нас поймали. Харэн защищался, ранил его. Я прошептала, где выход в горы, пока мне не закрыли рот.
— Ты пошла на риск. Но зачем?
— Нужно было остановить это безумие. У Адаса мало воинов, мы не готовы к конфликту. Если Эмай убил бы королеву и наследника, Инэм принял бы вызов. Разве нет?
— Ты права.
— И ты бы возглавил инэмскую армию. А теперь мы союзники, надеюсь? — Тэта протягивает мне руку. Пальцы без ногтей теперь обмотаны бинтами.
— Не меня надо спрашивать. Я всего лишь советник.
— Она разве в одиночку принимает решения? Не скромничай, твое мнение многого значит.
— Надеюсь, союзники. — Я отвечаю на рукопожатие, но лишь слегка касаюсь ее пальцев, боясь причинить боль. — Это он?
— Да. Но я могу соврать и сказать всем, что сделала это сама, пока убивалась по Нейману.
— Я боюсь, правду трудно будет скрыть. Границы Инэма закрыты, Харэна не видели пять дней, нас нет уже третий.
— Адас не выдвинет обвинение, этого должно быть достаточно. Тех, кто готов защищать Эмая, можно пересчитать по пальцам. Через какое-то время все уймется.
— Через два года Эллоэт получит в наследство трон. Не хотелось бы, чтобы она поверила слухам.
— Мы сделаем все возможное, чтобы избежать войны.
***
Вид у Ларрэт нездоровый. Такое ощущение, что она еле стоит на ногах и от волнения с трудом сможет связать пару слов. При этом, несмотря на слабость, она готова наброситься и растерзать любого, кто сообщит ей плохую новость.
— Все хорошо, — говорю. — С Харэном все в порядке.
— Он здесь? — Ларрэт рассматривает кабинет, замечает за столом Тэту, приоткрывает рот и смотрит на меня вопросительно.
— Нет, но в безопасном месте. Эмаймон мертв, он больше не угроза. — Ее глаза округляются. — Вас не видели? — спрашиваю у трех сопровождающих ее стражников.
— Не видели, господин, — отзывается один из них, тоже потрясенный новостью. — Нас повели обходным путем.
— Отлично. Вы останетесь здесь, а мы с госпожой пойдем за королевичем. В Инэм отправимся тем же маршрутом.
— Да, да… — Ларрэт хватает меня за локоть. — Идем скорее.
— Я отведу вас к тайному ходу, — говорит Тэта. — Он ведет в горы. Думаю, не заблудитесь.
— Вен, ты что, спрятал его… там?