Команды Бастета звучали так уверенно, будто перед ним был невидимый остальным шаблон, и Кирина невольно вспомнила снимок Гамаюна с Наафетом. Селена с Алком, кажется, подумали о том же, и без споров подчинились маёльцу. Глядя на них, Гвен закутала живот в императорское золото, а Найтон схватил со стола винную карту и сунул ее Лернэ.
— Остались вы, — принц поглядел на Кирину и Капитана, уперев руки в бока. Секунду поразмыслив, он обернулся к Наю. — Ты ведь произошел от обезьяны — слазь-ка на дерево и достань цветов.
Пилот ничуть не обиделся и, подпрыгнув, сорвал с ветки цветочную гирлянду.
— Розы, — мурлыкнул Бастет и пропел себе под нос, — так обманчив ваш бархат, ведь под ним шипы, сперва меня заставят плакать, потом прольешь слезы и ты, — он вырвал несколько цветов и украсил ими волосы Кирины. Капитан скорчил недовольную мину, но уступил и склонил голову, подставив принцу рога. Бастет обвил их остатками гирлянды и удовлетворенно кивнул. — Теперь все готовы.
Найтон поднял телефон.
— Скажите «Олимпик»!
Вспышка ослепила Кирину. Шесть силуэтов по бокам от нее на мгновение высветились из ночного мрака, а затем погрузились в еще более непроглядную тьму, и только белая улыбка Яниса Найтона продолжала сиять перед ее глазами.
Глава 28. Освобождение
Мысли о Янисе Найтоне разрывали Кирине голову.
«О Янисе Зэмбе-Найтоне, — напомнил внутренний голос, и девушка накрыла голову подушкой, стараясь заглушить его настырный шепот. — О сыне Зебоина, который однажды видел твоего папу. Не тогда ли, когда его отец прострелил сердце твоего собственного?»
— Ему тогда было лет десять, не больше, — простонала Кирина, — разве он повинен в преступлениях Зебоина?
«Как, оказывается, легко променять память об отце на улыбчивую мордашку, — голос свербел и свербел в мозгу, бередя старые раны и нанося новые. Иногда Кирине казалось, что он принадлежит ей самой, а порой, что — матери. — Также просто, как бросить родного брата ради рыжей вертихвостки. Один поманил тебя поцелуями, а вторая назвалась твоей подружкой. Ты правда веришь, что нужна кому-то из них? Найтон хочет отомстить твоему отцу, а Сорса многое от тебя скрывает, ты и сама чувствуешь это».
— Пусть так, но они дают мне надежду на нормальную жизнь, где будет место дружбе и любви.
«Они не дают тебе ничего. У тебя ничего нет».
— Неправда. У меня есть Селена, Алконост, Капитан, Лернэ и даже немножко Бастета.
Ожесточенный внутренний спор прервался стуком в дверь. Кирина нащупала в темноте телефон и взглянула на дисплей. Кого принесло на порог в такой час?
В гостиной послышались тяжелые шаги Капитана. Кирина притихла, обратившись в слух.
— Алк? В чем дело? — сонно поинтересовался Церсей, пытаясь одолеть зевоту. — Ты снова дал какую-то присягу посреди ночи?
— Цер, не время шутить. У нас неприятности, огромные неприятности, — Алк говорил тихо, но Кирина уже поднялась с постели и приоткрыла дверь. Возня с замком заглушила для нее часть слов, но окончание фразы ей удалось разобрать, — одевайся скорее. Селена сейчас с ним.
«Бруно! — с чего-то решила она. — Что он натворил?»
В гостиной раздались грохот и звон — Капитан бросился в спальню, не разбирая дороги, и сшиб многострадальный столик. Кирина нацепила халат и выскочила наружу.
— Алк, что стряслось? — испуганно спросила она.
Аёрнец покачал головой.
— Тебе лучше вернуться в кровать, Кирина, — только и сказал он.
Капитан вылетел обратно, на ходу застегивая рубаху.
— Бегом, — велел он, даже не взглянув на соседку.
Кирина кинулась следом, одолеваемая самыми дикими подозрениями, но, к ее удивлению, пришельцы ворвались в соседние апартаменты. Сердце девушки сжалось от дурного предчувствия, когда она ступила в жилище Линды Реон.
Лернэ сидел на диване, нелепо вывернув угловатые колени, точно сломанная марионетка. Янтарные глаза смотрели в пустоту. Селена натирала его пересохшие кисти гелем, но он едва ли замечал ее прикосновения и присутствие. Кирина решила бы, что он мертв, не шевелись посеревшие губы яло-мийца в беззвучном шепоте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ферия сочла Лернэ виновником переполоха, однако Капитан даже не взглянул на гидру.
— Где она? — выкрикнул он.
— В спальне, — Алконост сделал шаг по направлению к приоткрытой двери.
Капитан поймал его за рукав.
— Ты уверен, что..?
— Да, — кивнул тот, — проверил дважды.
Церсей обвел взглядом гостиную, оттягивая встречу с тем, что поджидало его внутри, и столкнулся глазами с Кириной. Секунду он цеплялся за нее взглядом, словно земля стремительно уносилась у него из-под ног, но Алконост твердо взял его за плечо и подтолкнул к спальне. Едва переступив порог, Капитан сдавленно выругался.
Кирина, крадучись, последовала за пришельцами и заглянула касианцу через плечо. В ноздри ударила едкая вонь. Девушка поморщилась и прикрыла лицо ладонью, шаря глазами в темноте. В следующий миг она зажала рот уже обеими руками, чтобы не закричать. Источник зловония валялся на пороге, прямо у ног Капитана.
Линда лежала ничком, утонув правой щекой в луже желтой рвоты. Кислая жижа налипла на длинные ресницы и залила распахнутый васильковый глаз, но блондинка не пыталась сморгнуть ее.
— Она что, м-мертва? — пискнула Кирина.
— Похоже на то, — Капитан потрясенно рассматривал тело у своих ног, — очень похоже на то, — сипло повторил он. Касианец опустился на колени рядом с Линдой и заглянул в неподвижные глаза. Пару раз взмахнул перед ее носом ладонью и, не дождавшись реакции, прикоснулся к шее, надеясь нащупать пульс.
— Я проверил дважды, Церсей, — напомнил Алконост. — Нет ни дыхания, ни сердцебиения. Селена хотела попробовать ее откачать, но она уже остыла, когда мы ее нашли. У теплокровных это означает, что смерть наступила несколько часов назад. Она умерла, когда мы были на празднике.
Из гостиной раздался громкий всхлип Лернэ.
— Из-за чего она умерла? — спросил Капитан, беспомощно разглядывая перепачканный рвотой труп.
— Полагаю, из-за этого, — Алконост ткнул пальцем в крохотный пузырек с сорванной крышкой, поблескивавший стеклянным боком в свете, лившемся из гостиной. Церсей нахмурился, обошел тело Линды и протянул руку к находке.
— Что это? — его пальцы почти сомкнулись на склянке.
— Руки прочь! — за их спинами прогремел голос Мастера Гамаюна. Касианец отпрянул от пузырька, как от мины. Старый аёрнец пересек гостиную и бросил брезгливый взгляд на тело у себя под ногами. — Надеюсь, у тебя достало ума ничего здесь не трогать? — поинтересовался он у Алконоста.
— Я прикасался только к телу — хотел проверить, нельзя ли еще помочь.
Мастер кивнул и обернулся к Капитану.
— Свяжись с Президентом, — скомандовал он, — пусть вышлет кого-то доверенного, земляне сами должны разобраться с этим, — Гамаюн указал клювом на Линду так, словно на полу валялся тюк с грязным тряпьем, а не мертвый человек. — Остальные — вон, и держите клювы и рты на замке, пока не получите новых указаний.
Повторять дважды не пришлось. Селена подхватила Лернэ и выволокла его из апартаментов, Кирина догнала их снаружи. Алконост отпер свои покои и загнал всех внутрь.
Селена бережно усадила Лернэ в кресло, сама умостилась на подлокотнике и крепко прижала его к себе.
— Черт возьми, Линда, — гневно выругался Алконост, меряя шагами комнату, — что на нее нашло? Почему именно сейчас?
«Не сейчас, Алк, — подумала Кирина, охнув, — Линда задумала это очень давно. Как она тогда сказала? У матери нет власти надо мной, я уберусь отсюда, когда буду готова. Кто мог подумать, что она имеет в виду это?»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Поделиться своим озарением с остальными Кирина не могла. Было бы сложно объяснить, при каких обстоятельствах у них с Линдой состоялся столь интимный разговор.
— Думаешь, дела очень плохи? — тихо спросила Селена, оглаживая плечи Лернэ. В остекленевших янтарных глазах было не больше жизни, чем в васильковых.