мной, чтобы я не сбежал.
И ещё его слова насчет трех людей из сказок… Я — идеальный донор. Невидимка — это Тедань, так как маг из него точно не выйдет. Тедань же невидим для магии, может проходить через любые магические ловушки и даже массивы. Тогда идеальный маг — это Мэй?
— Мэй! — я вбежал в дом и постучался к сестренке. — Мэй, какой у тебя талант? Я вижу, что очень высокий, но какой именно?
Девушка отворила дверь и, поддерживая себя заклинанием, вышла:
— С Кун Веймином поговорил? Я думала, ты раньше догадаешься. У меня почти стопроцентный талант. Самые низкие затраты Ки на магию.
— Но как? Почему ты… — я не мог подобрать слов.
— Почему я на свободе и учусь в Академии? Потому что мага с таким талантом трудно к чему-то принудить, — Мэй махнула, приглашая войти к себе. С облегчением села на подушку, вытянув ноги и накрыв их одеялом. — Потому что даже без кристалла с Ки я могла уничтожить всё родовое поместье, и было время, когда я почти решилась на это.
— Я не хотел тебя расстраивать.
— Тут не ты виноват. Мой род, некогда могущественный и влиятельный, постепенно утратил свою силу, и последние двести лет предки были одержимы тем, чтобы вновь стать главным родом страны. Родом, на который опирается император. Но земли все давно распределены, в министерствах сидят родственники императора. Чем же они могли выделиться? Пытались разрабатывать какие-то новые разделы магии, но мы никогда не славились умом или изобретательностью. Только магические таланты у нас всегда были высокими, люди с талантом ниже шестидесяти сразу исключались из основной ветви рода и становились слугами.
Тогда мой прапрапрапрадедушка решил, что род должен создать мага с самым высоким талантом. И, как ни странно, после этого всё стало ещё хуже. Насильно заставляли братьев и сестёр, отцов и дочерей рождать общих детей, которые в свою очередь смешивались между собой и рождали других детей. Дети с уродствами, мертворожденные, умалишённые, дети без глаз или без рук, — словно сами Небеса говорили роду, что наш путь неправилен. Моя мать умерла в третьих родах, дав жизнь непонятному существу, у которого невозможно было определить, где голова, а где ноги. Единственный удачный ребенок — это я. Но и у меня есть свои недостатки: я женщина, и я очень слаба здоровьем. У меня слабые кости, и я несколько раз ломала ноги, просто споткнувшись на ступеньках. Я постоянно болею. Даже сейчас, стоит подуть легкому ветерку, как у меня начинают ныть колени.
Но меня всё равно бы не отпустили, несмотря на угрозу сжечь поместье, несмотря на шантаж, если бы не ещё один недостаток: я не могу родить. И я считаю, что так меня благословили Небеса, иначе бы я умерла, как и моя мать, рожая чудовищ и уродов. Или меня бы продали в другой род.
Так что меня отпустили в Академию, Кун Веймин с первого взгляда определил мой талант и принял к себе. И я ему очень благодарна, так как он дал мне всё, чего я была лишена: дом, друзья, учителя, знания и цель. Теперь я знаю, зачем я живу и чего хочу достичь.
— Невозможно, — прошептал я. — Стопроцентный талант.
— Зато очень медленное восстановление Ки, которое едва-едва перекрывает затраты на дыхание. Поэтому я использую магию только из кристаллов. Если бы я родилась среди крестьян, то умерла бы еще в младенчестве. Но я так понимаю, что у тебя тоже есть свои особенности. Талант к начертанию? Идеальная память? Высокая регенерация Ки? Я предполагаю, что последнее, иначе бы ты не выжил со своим талантом.
— Спасибо, Мэй. Ты многое прояснила, — я поклонился девушке, вернулся в свою комнату и рухнул на матрас.
Как получилось так, что оба мои друга — настолько уникальны? И как случилось, что они оба вверили свои судьбы Кун Веймину?
Я мог понять Теданя. Он — простой парень из далёкой деревни, грамотные люди ему могли казаться всезнающими и могущественными пророками, а книги — источником единственно возможной истины. Если подсунуть ему нужные книги и сказать правильные слова, то Тедань слепо поверит в них. За время первой практики Кун Веймин мог внушить ему всё, что угодно.
Но Мэй? Умная грамотная Мэй, которая с рождения видела, как несправедлив этот мир и как могут быть жестоки люди? Почему она доверяет Кун Веймину? Только из благодарности?
Или, может, глава Академии использовал какую-то скрытую магию, чтобы проникнуть к ним в головы и заставить верить в свои идеи? Тогда почему он не смог заколдовать меня?
Я внимательно проверил себя на предмет магических меток, нашел парочку новых, не тех, что ставил Тэн-ишэн в доме Джин Фу, стёр их, но всё ещё сомневался. Вдруг господин Кун специально оставил их заметными, а где-нибудь ещё во мне сидят скрытые метки?
Пока я не знал, что именно задумал Кун Веймин, но имея в союзниках целую армию, невидимку, идеального мага и идеального донора, можно сотворить что угодно: уничтожить страну, выстроить защищенные дороги, захватить соседние страны, поймать двухвостую лису.
Бежать!
Мне снова надо бежать.
Я не хотел служить источником Ки для достижения чужих целей, какими бы они не были. Никогда. Ни для кого.
Раньше я бы обратился к Мастеру печатей и уехал бы с ним в его страну, но Кун Веймин четко дал понять, что наставник сдал меня. Точно! Почему бы ещё тот стал давать мне новые печати? Наверное, я увлёкся, не посчитал затраты Ки и не попросил вовремя кристалл с энергией.
Это подло!
Но как бежать? Смогу ли я выбраться за пределы Академии, если её стены защищены массивами? С помощью Теданя смог бы. Вот только я уже не был так уверен в своём друге.
На следующий день я убедился в том, что Тедань пока не знает о том, кто я такой. Он захотел показать мне, чему научился за время пребывания в армии, и сразиться на копьях. Мы пошли на плац, и пока мы добирались до места, Тедань вдруг сказал:
— Знаешь, что за тобой следят?
— Снова? — я оглянулся, но никого не заметил.
— Да, как тогда, в городе. Правда, всего один человек, а не четыре. Ты же помнишь? Я чувствую чужое внимание.
— Тедань, — я схватил его за плечо, — ты поможешь мне уйти из Академии?
— Что? Зачем? — удивился парень. — Ты же сказал, что больше мы не преступники! И господин Кун тебя точно защитит. И я. И Мэй. А там, снаружи, тебя точно поймают.