– Ты это видишь? – Она показала рельефный мускул на своем животе. – Знаешь, чего стоило мне добиться этого? Вспоминай об этом каждый раз, когда захочешь подольше поспать, вместо того чтобы заставить себя пойти в тренировочный зал.
На дальней стене висело зеркало, и когда она обернулась, то увидела себя в нем. Ничего необычного: сбитое мускулистое тело, генетически запрограммированные шесть процентов жира, грудь достаточно плоская для того, чтобы свести к минимуму женскую застенчивость и необходимость надевать спортивное белье.
Требовалось много работы, чтобы поддерживать военное внутреннее оборудование в надлежащем состоянии. Часами она упражнялась в тренировочном зале только для поддержки силы мускулов и прочности костей, чтобы уберечься от переломов при перегрузках. И хотя ее конструктивные гены давали прекрасную возможность сводить тренировки к минимуму, она не пользовалась ею. Это было единственным проявлением ее тщеславия.
Она снова взглянула в зеркало. И, посмотрев на себя критически, подумала, что Коэн был прав и она действительно худая. Слишком много она совершила скачков и мало времени проводила в тренировочном зале. Нужно попросить Шарпа прислать ей упаковку гормональных препаратов, чтобы не перестараться и не растянуть что-нибудь.
– Вы на модные татуировки не тратитесь, да? – спросил Маккуин, показывая на голубенькую надпись «КПОН».
Это была единственная татуировка, которую она сделала вместе со всеми бойцами ее взвода, когда они пьянствовали целую неделю после первого настоящего боя. Имена первых боевых товарищей выпали из ее мягкой памяти, но она все еще помнила ощущение от укола холодной и острой иглы и напряженное лицо портового художника-татуировщика, склонившегося над работой.
– Хорошо еще, что татуировка не на той руке, – сказал Маккуин. – А то шрам пришелся бы как раз на нее.
Ли изогнулась, чтобы впервые за долгие годы посмотреть на эти синие буквы, и улыбнулась от смешной банальности татуировки:
– С ума сойти!
Она настояла на программе физической подготовки личного состава службы безопасности прежде всего ради удовольствия, хотя это имело значение и для морального состояния тех, кто постоянно находился на станции. Главное в этих занятиях было то, что несколько работников службы официально могли собраться вместе и помериться силами на борцовском ковре. Ли не собиралась внушать им идею о том, что постоянные тренировки при уменьшенной мощности внутренних устройств откроют для каждого рядового сотрудника новые горизонты карьерного роста. Она просто назначала время, а там – как получится. Если они хотели прийти – приходили. Если нет, то – нет.
И Маккуину это нравилось. Он приходил сюда каждое утро и получал от нее свою долю мучений. Он просто горел наивным желанием показать себя. Работая с ним, Ли обнаружила, что к ней возвращается былой пыл, острое ощущение счастья, которое она не испытывала уже давно, задолго до Метца. Она поймала себя на мысли, что если ей удастся помочь ему выбраться с Компсона, то можно будет сказать, что она потратила здесь время не впустую.
– Вы действительно не бывали здесь с самого поступления на службу? – спросил он, когда они отрабатывали стойку для особо трудного броска, которому Ли пыталась его научить. – А почему? Плохие воспоминания?
Ли отошла к краю мата, выпила воды, вытерла лицо и руки.
– Не совсем. Просто не было повода.
– А семьи нет?
– Насколько мне известно, нет.
Они отработали прием еще несколько раз молча. Маккуин все ловил на лету. Он заулыбался от радости, когда Ли наконец позволила бросить ее почти с полной силой. Правда, она моментально пожалела об этом, как только ее больное плечо коснулось мата.
– Без семьи, я думаю, еще и легче, – сказал он, продолжая беседу. – Мои родители не очень-то хотят, чтобы я попал в Космическую пехоту. Они читали о побочных эффектах невропродуктов, о скачковой амнезии.
Он улыбнулся и пожал плечами, стараясь отмахнуться от озабоченности родителей и их переживаний, свойственных старикам. Ли все же ответила на его скрытый вопрос:
– Если ты общаешься с психотехами и копируешь все очень аккуратно, то ты мало что забудешь. В противном случае… конечно, потери неизбежны. Но даже если что-то пойдет не так, то это совсем не та ситуация, которая была десять лет назад. Они минимизировали скачки, реже переводя личный состав с места на место. Даже рядовых.
Черт, можно получить постоянное назначение на планету и совершить не более пяти-шести скачков за всю службу. Если, конечно, будет мир.
– Если будет мир. В этом-то и проблема, верно?
– А что ты хотел? – спросила Ли, с удивлением обнаружив, что повторяет фразу, сказанную ей Хаасом несколько недель назад. – Обещаний?
Веснушчатое лицо Маккуина вспыхнуло.
– Я не это имел в виду. Я хотел сказать… что война дала многим колонистам шанс показать себя. Таким людям, как вы, например. Людям, которым в мирное время ни за что было не добраться до командных должностей. Теперь не то время. А дома еще хуже. Многопланетчики торгуют с Синдикатами, отнимая у местных жителей на Компсоне последние рабочие места. В южном полушарии уже есть шахты, в которых под землей работают конструкции серии «Д». Вместо шахтеров. Мой отец постоянно твердит, чтобы я оставался дома и занимался лавкой, но где здесь будущее? Как только многопланетчики поймут, что могут использовать рабочую силу Синдикатов, придет конец для независимых и вольноопределяющихся. А не будет вольноопределяющихся – на планете исчезнет валюта ООН. А не будет долларов ООН, останутся одни дензнаки компании. А это значит, что магазины компании вытеснят нас всех. Все к тому и идет, останутся только многопланетные компании из зоны Кольца и Синдикаты. Для маленького человека ничего не остается, как работать на правительство. Если он сможет найти такую работу.
– И в самом деле на шахтах работает серия «Д» ? – спросила Ли.
Ей еще не приходилось слышать об этом, и она не могла себе представить, как Техком разрешил это.
– Работают везде, – ответил Маккуин, – где только можно. Зачем нанимать местного рабочего, когда можно подписать тридцатилетний контракт и получить конструкцию, запрограммированную на бесплатную работу. В случае болезни или других неприятностей ее можно заменить другим клоном.
«А почему и нет, действительно?» – подумала Ли.
– Ладно, – сказал Маккуин, – извините за болтовню. Вы хотите поужинать сегодня с кем-то еще из дневной смены? Посмотреть игру или что-нибудь еще?
– Не могу, – с улыбкой ответила Ли. – У меня важная встреча.
Маккуин посмотрел на нее и закусил губу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});