кол. Его можно было убить только обезглавив. Но пугала не их физическая сила, нет, а умственное мастерство. Мастера могли командовать другими своими сородичами, и они, без преувеличений, создали небольшую армию вампиров, которые служили им и делали их почти непобедимыми. Благодаря этому Мастера жили так же открыто, как и другие вампиры, но несколько сотен лет страх заставлял охотников убивать их одного за одним. Выжившие Мастера начали скрываться, и сейчас редко можно было услышать даже про одного из них. А свою личность Мастера держали в строжайшем секрете.
Официантка вернулась с кофе для Дэвида, и как только ушла, он проговорил:
– Вижу, ты понимаешь, что это значит. Если Мадлен каким-то образом выяснила личность или местоположение Мастера, он ни перед чем не остановится, чтобы найти ее, особенно учитывая, кто она.
– Ты знаешь, кто она?
Он хмуро кивнул.
– Я не должен был ничего услышать, но знал, что происходит что-то очень серьезное, потому что моего отца так просто не напугать. Я прятался наверху, пока Мадлен находилась у нас. Прежде чем уйти, она сказала, что собирается увидеться с Дэниелом – твоим отцом, – чтобы предупредить. Я прочитал ее ауру и понял, что Дэниел понятия не имеет, кем она была на самом деле.
От упоминания отца у меня сжалось сердце.
– Что случилось потом?
– Мадлен ушла, а отец запаниковал и отправил меня на неделю к бабушке и дедушке. Больше я ни разу не видел Мадлен, а спустя два дня убили твоего отца.
Горло сжалось, и я с трудом сглотнула.
– А твой отец? – хрипло спросила я. – Ты спрашивал его о том, что подслушал?
Боль заполнила его глаза.
– Моего отца убили в ту же ночь, что и твоего.
Тяжелая тишина опустилась над столом, когда мы разделили печаль и боль утраты друг друга. Все эти годы я переживала горе в одиночестве, зная, что никто не поймет, через что я прошла. Но сейчас напротив меня сидел человек, который страдал так же сильно, как и я.
– Мы владели прачечной. Один из сотрудников нашел его, все было… довольно ужасно. Мне не позволили увидеть его, а бабушка с дедушкой решили кремировать. – Он прерывисто выдохнул. – Мама умерла, когда я был совсем маленьким, поэтому после смерти отца жил с бабушкой и дедушкой. Я никогда никому не рассказывал о Мадлен. Боялся, что они узнают и придут за мной.
Наконец, у меня появился голос:
– Мне так жаль. Представляю, как тяжело тебе было.
– Да, ты представляешь, – грустно отозвался он. – А ты? Ты была ребенком, когда все случилось. Где ты в итоге оказалась?
– Меня взял к себе дядя. – Мне не хотелось выдавать личную информацию, но лгать такому опытному Эмоту, как Дэвид, я не собиралась.
– Готов поспорить, было нелегко. Бабушка с дедушкой хорошие люди, но было трудно после…
Я кивнула.
– После смерти папы было очень плохо, и мне потребовалось много времени, чтобы научиться справляться с этим. Не имеет значения, где бы я оказалась, потому что ничто не изменит то, что я пережила.
– Верно. – Дэвид сделал глоток кофе и поморщился. – Видимо, это место ты выбрала не из-за кофе.
– Молочные коктейли хороши. – Я вертела в руках крышку от стаканчика. – Спасибо, что все рассказал. Теперь я понимаю, что тебя напугало в «Аттике». У тебя больше причин бояться вампиров, чем у меня.
– Сомневаюсь. – Он добавил в кофе сахар и тщательно перемешал его. – Я слышал, полицейские нашли тебя с… с телом твоего отца. Это правда?
– Я обнаружила его.
– Господи, – прохрипел он.
Я оглянулась, чтобы убедиться, что нас никто не слышит:
– Я всегда знала, что убило моего отца, но не понимала, почему они напали на него. Видимо, теперь знаю.
Дэвид кивнул и бросил короткий взгляд в окно, после чего снова посмотрел на меня.
– Ты похожа на Мадлен?
– Я вообще не похожа на Мадлен.
Он приподнял руки.
– Нет, я не это имел в виду. Ну, ты Мохири? Слышал, что отец назвал ее так. Я пытался разузнать о них, но они очень скрытные. Все, что мне удалось выяснить, так это то, что они какая-то раса воинов, очень смертоносная.
– Я знаю о них, – призналась я. – Но я не воин, поверь мне.
Он кивнул мне в знак согласия, и я вспомнила, что моя аура подсказала бы ему, если бы я лгала.
– Мадлен ушла, когда мне было четыре, поэтому я даже не узнала бы ее, если бы она подошла ко мне. – В мыслях всплыл расплывчатый образ красивой белокурой женщины с потрепанной фотографии, спрятанной в бумажнике отца.
– Ты не похожа на нее. Никогда бы не подумал, что ты – ее дочь. Ее волосы были белые, как снег, и она была высокой и голубоглазой.
– Наверное, то еще зрелище, – пробормотала я.
Уголок его губ дернулся.
– Я до смерти боялся тогда, что им станет известно о том, что у моего отца был ребенок и они выйдут на меня. Я все думал, что случилось с дочерью Дэниела Грея, надеялся, что они не вернулись за тобой.
– Зачем вампирам ребенок? – Дрожь пробежала по телу при мысли встретиться с кем-то, подобным Илаю, в возрасте восьми лет.
– Они чудовища, – был его ответ. Я потерла руки, чтобы унять дрожь. – Теперь тебе не о чем волноваться. Кто бы тебя ни увидел, он не узнает в тебе дочь Мадлен. Если они когда-нибудь вернутся, то будут искать блондинку и…
Он так пристально посмотрел на меня, что мне стало не по себе.
– Что? Что такое?
– Сколько тебе лет? Шестнадцать? Семнадцать?
– Семнадцать, а в чем дело?
– Пропавшие девушки в Портленде… они были твоими ровесницами.
– Знаю. Это во всех новостях.
– Все они были блондинками.
Смысл его слов поразил меня, и я отпрянула, словно мне дали пощечину.
– Нет. Ты ошибаешься. – Мысль о том, что из-за меня пострадали или были убиты невинные девушки, была просто невыносима. – В Портленде, должно быть, сотни светловолосых девочек-подростков. Неужели ты правда думаешь, что вампиры будут наугад ловить девушек, чтобы отыскать дочь Мадлен? И почему именно сейчас? После стольких лет?
– Не знаю, – признался он. – Но мне кажется, этих девушек выбрали неслучайно. Когда пропала третья, я начал искать между ними связь.
– Как?
– Я хорошо разбираюсь в компьютерах.
Почему-то меня это не удивило.
– И что ты обнаружил?
– Сначала ничего. Пока не пропали две последние девушки. Я запустил кучу поисковиков, сверяясь со школьными данными, социальными сетями и некоторыми более личными данными, когда нашел то, что объединяло всех четверых. Их удочерили.
– Что?
Он медленно