Читать интересную книгу Похождения Трусливой Львицы, или Искусство жить, которому можно научиться - Галина Черная

30.08.2003. Суббота у Вали – сотрясение мозга

Валя в Новочеркасске скакала на надувном батуте и свалилась головой об асфальт. У семи нянек дитя без глазу. Теперь со здоровенной ссадиной и легким сотрясением мозга она лежит в больнице, у нее тысяча нянек, и, как у президента, каждые пять минут меняются посетители с подношениями. Я не предъявляла Богдану никаких претензий. Согласилась, что здраво будет, если ее пролечат в Новочеркасске, и согласилась с тем, чтобы он это организовал. Говорить о моих переживаниях и желании, чтобы она была под моим присмотром, было лишним. Я приехала ее проведать.

Один из посетителей мне очень понравился. Мальчишка лет десяти, хорошенький, черненький и очень славный. Они играют уже часа три: рисуют, смотрят мультики по ноутбуку, он ей читает книжки. Вале ходить нельзя, а они решили с кровати перебраться на раскладушку. Он взял ее на руки и понес к раскладушке. Валя по пути передумала и говорит: «Владик, нет, давай на кровати». Владик понес ее обратно к кровати. Валя – подрастающая стервочка, помыкает им как хочет. А он всем пытается угодить, и все этим пользуются. В будущем – типичный «избавитель».

В это время появилась делегация родственников: Богдан, его мама, его брат с женой – все с подобострастием в голосе и желанием услужить маленькому человечку. Богдан улегся с ней на кровать, целуя во все части тела. Меня это повергло в состояние растерянности, беспомощности, сильного раздражения, желания высказать каждому свою точку зрения и понимания, что это ничего не изменит. Богдан, глядя на меня, спросил: что это у меня такая физиономия перекошенная – проблемы на работе? Потом махнул на меня рукой, и больше мы с ним до вокзала, куда он меня подвез, не разговаривали.

Я понимаю, что тогда общаться со мной Богдану тоже было очень нелегко. И представляю, как периодически выглядела со стороны. Ведь до трех с половиной лет Богдан материально помогал не только Вале, но и давал деньги на учебу в моем втором вузе. А я его еще все время критиковала.

Дальше Богдан начал саботировать приезд Вали домой в Ростов, уже и играя на ее болезни. Мне не удавалось после всех разумных врачебных сроков вернуть ее в русло садика и занятий. Все разговоры с ним были впустую.

Я вернулась в Ростов. Все время он отрезал меня от всякой информации о Вале, ее болячках, врачах и планах. Я и уступала, и говорила умные психологические фразы, при этом он по-рабоче-крестьянски упорно гнул свою линию: «Да ладно, все будет в порядке, успокойся!»

Я только что в течение двух часов ждала от него звонка. Не дождалась, после чего оборвала два его телефона, телефон его брата, наорала (очень громко), вынудила, чтобы он вслух при Вале и семье брата обматерил меня, сама его послала на х…, он дважды бросал трубку, я дважды перенабирала и продолжала орать… А на третий раз как ни в чем не бывало рассказала, что надо сделать у участкового врача, и в течение десяти минут Богдан очень подробно и, я бы сказала, очень охотно ответил мне на все мои вопросы!

Я и не подозревала, что скандал может в течение одной минуты дать стопроцентный эффект, противоположный прежнему! Спасибо М.Е. – посоветовал!

Я пока еще в недоумении…

13.09.2003. Суббота. Драка

Продолжаю познавать мир в ярких красках. И себя – в них же. Но все по порядку.

После моего крика три дня назад по телефону Богдан перестал отмахиваться от меня и буквально рапортовал обо всех действиях с врачами. Привез для меня записку от врача, что Вале «не рекомендовано ходить в садик». Я усмехнулась и не настаивала. Мы договорились, что в пятницу он привезет ее в 19:00 ко мне, а в сад она пойдет с понедельника. Я позвонила в 18:30 сказать, что жду дома. Он дал трубку Вале, чтобы она сказала, что едет в Ялту на четыре дня. Эта поездка «рекомендована» доктором, нанятым Богданом. Я не стала выяснять по телефону ничего. Привез он ее в 20:00, с порога объявил, что она едет в Ялту и чтобы я ее собрала.

– Богдан, мне надо с тобой поговорить, пойдем в кухню.

– Мне некогда, я пошел.

Тогда я начала говорить тут же при Вале. После этого он пошел в кухню. Сел. Я встала напротив. Переплела пальцы рук в замок. И тихим низким голосом, глядя прямо в глаза, сказала ( у меня родительская позиция, я изначально так и планировала ):

– Богдан, я знаю, что ты хороший человек и делаешь все на благо Вали. Но я хочу описать тебе факты, как я их понимаю.

Первое. Валя отдыхала все лето с тобой, твоей мамой, братом и его женой.

Второе. У нее случилось сотрясение мозга, тогда как под присмотром няни и в детском саду этого не было.

Третье. В течение некоторого времени ты полностью отрезаешь от меня информацию о состоянии ее здоровья.

Четвертое. Ты так ведешь себя с няней, что сегодня утром она мне сообщает, что если так будет продолжаться, то она откажется у меня работать.

Пятое. Ты привозишь мне записку от врача, в которой он не рекомендует Вале ходить в садик даже на два часа, и тут же говоришь, что она уезжает в Ялту с твоими родственниками на четыре дня.

Я – против этой поездки. И этих действий.

– Галя, не надо намекать на то, что сотрясение произошло под моим присмотром. Я буду рад, если твое влияние на Валю будет более благотворно. Она едет в Ялту.

– Почему ты решаешь один? Я против этой поездки. Как теперь ты собираешься договариваться со мной? ( Я спровоцировала его на дальнейшее проявление силы. Фактически взяла на «слабо». )

– Валя, иди сюда! Одевайся. Собирай игрушки. Мы едем ночевать к моему брату.

Я расценивала его маневры как демонстрацию силы. К скандалу я морально уже готовилась. Кровь бросилась мне в голову. На столе лежал его мобильный телефон, стояла чайная чашка с блюдцем. На шее у меня вздулись вены. Голос стал хриплым и низким. Я взяла телефон в руки.

– Я не поняла?

– Положи телефон. Мы уезжаем.

– Валя, иди сюда! ( Уже криком. ) Твой папа хочет, чтобы ты выполняла только то, что он скажет. Сейчас забирает тебя с собой и хочет, чтобы ты меня больше никогда не видела!!!… ( Манипуляция, в которую я втягиваю дочь. Ай-яй-яй! )* * *

Мне хотелось расколотить голову Богдану, но я его боялась. Поэтому жертвой выбрала только телефон и с силой швырнула его об стену. Он разлетелся вдребезги. Валя заплакала. У Богдана глаза сошлись в щелки. Он в ярости приподнялся со стула и врезал мне по щеке. Я обалдела и… Мне стало уже все равно. Боли я не чувствовала. Схватила чашку и запулила ее в ту же стенку. Он мне врезал еще несколько раз по разным местам. Я схватила блюдце и отправила его вслед за чашкой. Он вышел из кухни, пошел целовать и собирать ревущую Валю. Я носилась по осколкам следом за ним как ужаленная, с криками:

– Ну, врежь мне еще! Ты же сильный!

Валя ходила за мной и просила заклеить пластырем льющуюся из моей ноги кровь. Я кричала: «Уходи отсюда скорее, раз решил. Не хочу тебя больше видеть!» – и тут же: «Никуда я ее не отпущу, хочешь – вызывай милицию!» Он назвал меня психопаткой, которой лечиться надо у психиатра и которой ребенка доверять вообще нельзя. И добавил еще что-то тихо, в чем я услышала угрозу, что он заберет у меня дочку насовсем.

– Что?!! И как ты это будешь делать? Что ты хочешь мне этим сказать? Скажи сейчас! Чтоб я знала, к чему готовиться.

Он ничего не ответил, продолжал что-то делать все время (собирал вещи, что ли). Тогда я схватила телефонную трубку, набрала номер его матери и сказала:

– Дина Харитоновна, сейчас у нас Богданом произошла драка. И он сказал, что забирает Валю. Извините, больше говорить не могу. ( Положила трубку. )

Потом он сел на стул, обзывая меня и стервой, и психопаткой, и матом, но тихо. Я посмотрела на его голову и поняла, что еще не все из себя выплеснула. Размахнулась и врезала ему по щеке. Лицо у него стало злобным. Он схватил мои руки и сказал, что еще ни одна сучка, тем более при ребенке, на него руки не поднимала. Тогда я опять начала орать:

– Да, Богдан! Ты опять победил! Ты же у нас сильный! Ты все за всех можешь решать! Забирай ее! Наплюй на меня и мое мнение! Ты же – СИЛЬНЫЙ!

…Дальше я перечислила все, что у меня накопилось после «грамотного психологического общения», когда на самом деле мне хотелось послать его подальше.

Он еще минут десять собирался. Забрал всю Валину одежду. Я расплакалась, пожелала дочке хорошо отдохнуть в Ялте. Богдан дважды подходил ко мне с полуиспугом-полуизвинением во взгляде. Гладил меня по руке, пытался обнять и объясниться. Потом, когда они ушли, я набрала номер его матери:

– Дина Харитоновна, Богдан приедет, вы его ни за что не ругайте. Это я виновата, что слишком бурно отреагировала на его слова.

Она оправдывала меня тем, что я мама. Предлагала помочь, чтобы няня посидела и успокоила меня. Я отказалась.

Потом через десять минут откуда-то позвонил Богдан, дал трубку Вале, но тут отключился свет и связь прервалась. Через пять минут Богдан позвонил в дверь и опять с испуганно-взволнованным взглядом начал обнимать меня, предлагать заклеить кровоточащую ссадину на ноге. И уже стал «договариваться» и объяснять, что Валю он привезет в среду, чтобы я не волновалась. Я уже слегка успокоилась и согласилась. Он оправдывался, не привел ни одного факта, а говорил лишь о своих эмоциях. Потом ушел.