не стала прощаться с новобрачной, а Рожеру протянула кисть руки- целуй! Бледный полководец напряженно наклонился: плотно и влажно прижался тонкими губами к руке Селеницеры, да так что она забрала руку с таким лицом, что сделала Эйлат лучший свадебный подарок! Впервые она видела столько отвращения и разочарования в глазах. Селеницера молча подала знак стоявшим рядом Воллуптам, и двое из них подошли к паре "влюбленных". Эйлат, как и Рожера накануне, подхватили под руку, но второй рукой сестра приобняла ее за талию. Левая рука Эйлат все еще была привязана к правой Рожера. Вторая дева приобняла Рожера, и они, почти одновременно, начали взлетать вверх.
Рожер все еще не отошел от прошлого полета, и хоть он и хотел скорее добраться до своего коня, а с ним и подальше отсюда, понимал, что это нужно перетерпеть, но сердце вновь застыло, холод поплыл по спине, и неожиданно рука новой жены сжала его руку… Воин оторвал взгляд от уже далёкой земли на свою жену, и увидел в глазах неподдельный ужас. Она боялась высоты! Просто смехотворно, Воллупта, без крыльев, к тому же боится высоты! Это немного развеселило Рожера, и полет стал немного приятнее. Он слегка сжал руку в ответ и явил на свет невиданное: его мысленная улыбка наконец то совпала с той что появилась на лице.
Эйлат смотрела на лицо улыбающегося мужа, и с трепетом радовалась тому, что это отвлекало ее от пейзажа под ней. Сердце гулко стучало, но, если смотреть прямо в эти белезно-голубые глаза- тошнота не стучалась в груди, а голова не кружилась. Главное смотреть…
Белый конь так и ждал своего хозяина внизу под скалой. Ему местные принесли и поесть, и попить. Но никто его не трогал, и тем более не уводил. Да, тот бы и не ушел.
Рожер едва коснулся земли ногами, крепко сжал руку бескрылой и пошел широким шагом к лошади. Лирд, верный белый конь, одиноко стоял неподалёку. Рожер решил не терять время на поиски второго коня для его жены: выберутся за пределы гор- тогда. Рожер достал нож из ножен на седле и перерезал нить, перевязывающую их руки, подхватил Воллупту за талию (она оказалась легче, чем он себе представлял) и усадил на спину коню. Запрыгнул следом, его длинные руки тронули ее талию, он провел ими ниже по ноге…взял поводья и дал ходу! Сильный ветер ударил в лицо Эйлат, и она словно проснулась от дурмана. Еще в полёте ей показалось что его глаза как-то заворожили её, но только теперь эта завеса спала, сзади дышал ей в затылок жестокий человек, которого Эйлат и без крыльев могла убить в два счета. Но едва ли она будет использовать свои умения, годы тренировок ничего не дали ее мягкому телу, оно осталось пышным и нежным, хоть и не делало ее полной. Просто мышцы отказывались проявляться на Эйлат, и за спиной, на тренировках, её называли "пампушкой-убийцей". Она свыклась со своей неудачей во всем по жизни, и едва пройдя финальный экзамен у той самой, старшей дочери Королевы, Ассы- забыла все что знала и не собиралась более никогда и ничего использовать. Ну или только в очень крайних случаях.
Рожер гнал Лирда, бескрылая притихла и дала ему время собраться с мыслями. Он потерял много времени, приобрел много нового. Возможно упустил Ведьму. Но отчего то сейчас он был уверен, что даже если та и успела уйти за море- это еще не конец. Он не оставит это концом.
А над Лирдом высоко в небе парили Воллупты, сестры Эйлат шутившие над ней в детстве, и на тренировках, во главе с Ассой. Они хотели убедиться, что Рожер не убьет её, едва покинув горы.
…
Флот Короля Игнадда лишь к рассвету следующего дня после отплытия пересек туманистые скалы, окружавшие воды Инвоката и его берегов. Туман рассеялся в первом взгляде Дэуса, Бога солнца. Море было тихим, гладким и мрачновато спокойным. Несколько кораблей отделились от остальных и не спеша поплыли вдаль. Десяток лодок спустились на воду, и Дэлирио на одной из них плыл к кораблю Короля.
Я была на том же корабле и как раз выходила из каюты на палубу. Вольфиаг шел мне навстречу, видимо, собирался уже звать. Краем глаза я заметила подплывающие лодки, отдельные корабли… Крепкие руки Вождя приобняли за плечи, мы подошли к борту. Рядом стоял отец, Король смотрел на горизонт. За ним Аратт и Тобриэль, Ранн с ребятами и Мисалиафой. Я чувствовала руки Вола на своих плечах и лишь от этого мне было спокойнее. Ночное небо светлело, близился рассвет. Дэлирио появился рядом, и я услышала голос лишь в своей голове.
"Принцесса. Простись с ними мыслью, и они услышат. Пожелай им удачи, и она будет сопутствовать их в пути. Не Вини себя… и они попадут в достойное место, как павшие за достойное дело."
Несколько огненных стрел с других кораблей пламенным орлом с широкими крыльями полетели вдогонку уходящим кораблям. Ни одна не миновала цели, мертвых быстро охватил огонь, высокое пламя озарило темную гладь воды. Пылающие паруса уходили в рассвет, и вскоре их пламя скрестилось в поединке с восходящим солнцем, и неминуемо проиграло, уходя в Вольные Воды и скрываясь за непроглядной дымкой над водой.
Пронизывающий душу вой потек над морской гладью: все до единого Даманты запрокинув голову в небо прощались со своими братьями и сестрами, выплескивая всю печаль о потере, всю радость при их жизни, и всю память о них, навека. Даманты прощались лишь раз с погибшими. После этого они не несли в себе печаль. Могли мстить, годами выслеживать, терпеть и помнить. Но сердца их не рвались от боли утраты- вой умершим имел свое особое звучание и предназначение. Они прощались однажды, но прощание это вмещало в себя десятилетия воспоминаний и боли утраты, озера слёз и сотни ножей в сердце. Они прощались и желали им достойного приема за чертогом Богов. И давали обеты помнить их имена, и отомстить за их смерть.
Вольфиаг смотрел на восходящее солнце и не знал, что именно означает вой Дамантов. Плач ли, обещание, прощение? …Если бы он узнал, у него возник бы вопрос к Дэлирио. Как же его месть? Ведь Вольфиаг избежал наказания…но все же убил его отца. Дэлирио опустил морду и посмотрел красными глазами на Вольфиага. Даманты понемногу смолкли, корабли плавно шли по воде. Я повернулась, мокрые глаза смотрели то на Вождя, то на Дэлирио. Они просто смотрели друг на друга, Вол опустил руки и повернулся к нему всем телом, Дамант сидел