Читать интересную книгу "Оленья кавалерия. Очерки о русских первопроходцах - Алексей Николаевич Волынец"

Камчатки. Так вот на стороне «авачинских мужиков» сражался некий Семён, он не только стрелял в казаков из ружья, но и, цитирую документ того года: «Бранил служилых людей всякую непотребную матерную бранью…»

Поскольку дело было важное, то быстро выяснили, что Семён, это абориген, бывший «пятидесятника Микифора Мартемьянова дворовой человек», успевший не только креститься, но и научиться пользоваться ружьём, и даже, как видим, материться не без успеха.

«Савва Француженин»

Ещё одна яркая деталь, характерная для эпохи русских первопроходцев – это широкое участие в их отрядах… нерусских. Нерусских вольных и невольных союзников.

Например, в походных войсках Красноярского острога XVII века всегда 30–40 % составляют «подгородние татары» (местные племена «аринцев», «ястынцев» и «качинцев»: первые два – это кеты, а третьи это хакасы).

Также, например, уже позднее, в начале XVIII века, в воюющих с чукчами русских отрядах от трети до большинства постоянно составляют якуты, юкагиры, коряки…

Но на «сибирской службе» русских царей не только аборигены. Как пример: в 1684 году на Енисее среди 43 «детей боярских» как минимум 15 (свыше трети!) имеют «польское» происхождение. «Польское» беру в кавычки, потому что это не столько поляки, сколько литвины – как в XVII века в Сибири именовали всех пленных из Речи Посполитой, в основном с территории современных Белоруссии и Украины. Эти военнопленные, оказавшись за много тысяч вёрст к востоку, начинали вполне верой и правдой служить русскому царю. Многие оседали в сибирских острогах, заводили семьи, и их потомки становились уже вполне русскими «детьми боярскими» и «служилыми казаками».

Более того, в сибирских острогах XVII века на русской службе замечен даже один почти настоящий француз – франкоязычный выходец из Брабанта! В документах тех лет он именуется «Савва Француженин». В Москву попал в качестве дипкурьера от Морица Оранского где-то около 1610 года. В самый разгар Смуты «француженин» по неизвестным нам причинам задержался на Руси, а в 1615 году, опять же по неизвестным причинам, был сослан в Сибирь.

Ссылка его, правда, была вполне выгодной для государства – «француженин» явно был толковым командиром, к тому же грамотным (хотя и только по-французски, все свои челобитные из Сибири в Москву писал именно на этом языке). Поэтому в ссылке его записали в «дети боярские» Тобольска и положили приличное жалованье – 17 рублей в год (минимум в 3 раза больше обычного оклада рядового «служилого» в Сибири).

У «француженина» спустя полтора десятилетия сибирской службы был конфликт с тобольским воеводой, похоже связанный с поиском драгметаллов в Сибири. В 1638 году Савва из Брабанта числился на службе в Кузнецком остроге (ныне город Новокузнецк Кемеровской области).

«На бою ранен в муде»

К счастью, историки-профессионалы до сих пор выкапывают перлы из архивных дел эпохи первопроходцев XVII века:

«Фетка Василив Пизда на тое бою был и тебе, государю, служил, бился явственно…»

«Данилко Федосиев государю служил, бился явственно, на бою ранен в муде…»

«Ссыльной человек Ивашка Жидовин сидит в тюрьме в татинном деле, что он с государевым пашенным крестьянином Силкою Семеновум крал лав у пешего казака у Ивашка Мыльника, и в той татьбе Ивашка Жидовин пытан один некрепко, а с пытки в той татьбе винился, а в иных татьбах не винился…»

«В роспросе поп Леонтей сказал: говорил де я Власу Старкову, мы де к тебе придем со крестом Христа славить, и он де Влас противо тово говорил мне, а я де иду противо креста с таиными уды, и в тое де поры ему, Власу, пятидесятник Микифор Смирного говорил, лутче бы де ты, Влас, уста свои калом замазал, а не ж бы ты такие непристойные речи говорил…»

P. S. «Бився явственно» – это, кстати, стандартная формулировка в документах XVII века о непосредственном участии в бою. Ну а если нам известен первопроходец Пянда (первооткрыватель реки Лены), то отчего б и Пизде не быть… Ну а в последней цитате лихой первопроходец Влас Старков естественно крыл попа со крестом не «таинными уды», а матом, наверняка всем нам известным – подозреваю, там было нечто в стиле «на х*ю вертел». Впрочем, едва ли Влас был воинствующим атеистом, скорее просто был лихим и пьяным.

«Откат» на языке первопроходцев

Всё же как колоритен русский язык XVII века! Вот просто несколько кусков, произвольно надёрганных из документов первопроходцев конца того столетия и самого начала петровских времён:

«Им дело заобыклое и здешние порядки в достаток знают».

«А естли умирять их войною, надобно к Анадырскимъ служилымъ и промышленнымъ людемъ и къ ясачнымъ Юкагирямъ въ прибавку 50 человекъ добрыхъ, къ воинскому делу заобыклыхъ».

«А въ Анадырскомъ по нынешней годъ Богомъ хранимою помощщю мирно и немятежно».

«За что можешь получить отъ Господа Бога мздовоздаяние, а отъ Великого Государя по своей верной услуге многую предъ своею братьею милость».

«А которые служилые люди на Камчатку реку пойдутъ и въ чемъ учнутъ быть противны, или непослушны, и станутъ играть и какимъ воровствомъ промышлять, и начальнымъ людемъ, которые съ ними посланы будутъ, техъ служилыхъ людей отъ воровства ихъ унимать и за ослушание и за воровство чинить имъ наказанье, смотря по вине, которые надлежать, бить кнутомъ и батоги; а которые смертные казни будутъ достойны, и такихъ велено, за далнымъ растояниемъ, не описываяся къ великому государю къ Москве, въ Якуцке казнить».

«И домогатца всякими мерами, чтобъ учинить съ Японскимъ государствомъ межъ русскими людми торги не малые, какия у Китайцовъ съ русскими людми бываютъ торги…»

«Дошелъ я въ Анадырской острогъ съ великою нуждою, потому что нововерстанные служилые люди въ дороге неискусны и непоспешны, и рыбный кормъ имъ не за обыкность, многие въ дороге за скорбно и обезножели, и впредь имъ далее итить невозможно».

«И будучи мы въ посылкахъ и походахъ, холодъ и голодъ смертной себе принимали, свинецъ и порохъ на свои пожитинки ценою дорогою, по 10 и по 15 лисицъ фунтъ, покупали, и подъ иноземскими острожки отъ немирныхъ иноземцовъ изранены на смерть бывали, и нашу братью многихъ служилыхъ людей въ те годы прибили».

«Сажали насъ рабовъ твоихъ за то въ омулку и въ заклепные железа заковывали и морили тёмною голодною смертию».

«И не допустя до острогу, стакавщися въ потай отъ насъ, служилые и промышленные люди въ пути на дороге его Осипа зарезали, а мы рабы твои про ту ихъ злую думу не ведали».

«А отъ выдачи денежного жалованья скуповъ съ насъ брать ему не велено».

P. S. Вот ведь всё понятно и спустя три с лишним века. Пожалуй,