— Кроме того, — добавил я, — завтра мы отправляемся в Трелл, и ты будешь рада, что с тобой один из лучших бойцов Ара, когда мы прибудем туда.
Эхо улыбки дернулось в уголках ее рта.
— Ты хвастаешься?
— Это не хвастовство, если это правда. И в кои-то веки я хочу посмотреть, как эти ублюдки будут гореть.
Я имел в виду каждое слово.
Она подняла лицо, и впервые с тех пор, как я вернулся, я не отпрянул от ее голого, электризующего взгляда. Я не был уверен, почему мне стало так неловко. Может быть, я слишком многого не хотел, чтобы она видела, или слишком многого боялся увидеть в ней. Может быть, просто было что-то в том, как ее лицо поражало меня каждый раз, что пугало меня до невозможности.
Я отодвинул в сторону прядь волос, которая резала ее зеленый глаз.
— Покажи мне эту неослабевающую грубую силу, Тисана.
Она не двигалась, не говорила. Но в ее глазах появился яростный блеск, и я позволил их пламени охватить меня, сжечь, поглотить, пока не осталось ничего, кроме пепла.
***
Саммерин зажал трубку между зубами, выпуская идеальное кольцо дыма.
Его лицо никогда не выдавало беспокойства, на нем не было ничего, кроме задумчивости. Но я знал, что он курит только тогда, когда нервничает.
Мы молча шли по коридорам Башни. Вниз и вниз.
— В чем дело, Саммерин?
Его глаза задали мне немой вопрос, и я ответил на него знающим взглядом.
— О чем бы ты ни размышлял. Просто скажи это.
Еще одна медленная затяжка дыма, через нос, как у дракона.
— Один день, Макс. Прошел один день, а мы уже здесь.
— Оно не собиралось меня убивать.
— Эта штука непредсказуема.
— Оно было у нее. Я должен был подождать.
— Сломанное запястье — небольшая цена, и мне показалось, что она с радостью заплатила ее, чтобы обеспечить твою безопасность.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что много лет слушал, как ты рассказывал мне, как бы ты хотел, чтобы твой отец не колебался в тот день.
Мои ногти впились в ладони, когда мои следующие слова вырвались между зубами.
— Если ты намекаешь на то, что я должен был…
— Нет. Определенно нет. — он покачал головой, выпуская еще один неровный вздох. Я хотел, чтобы его реакция была сильнее, чем она была. — Но что, если это было больше? Если бы это могло убить тебя, ты бы позволил? Потому что это было бы то, с чем ей пришлось бы идти до конца жизни.
Я все еще видел лица своих братьев и сестер каждый раз, когда моргал. Разве я не знал этого?
— Оно не собиралось меня убивать.
— Тебе нужно подумать о том, что ты будешь делать, если оно доберется до тебя.
— Мы не позволим ему добраться до меня.
Саммерин посмотрел на меня взглядом, который был очень близок к жалости.
— Не надо, — прорычал я.
— Ты находишься в невыигрышной ситуации. И оно это знает, особенно сейчас. Оно будет использовать это против тебя.
Я ненавидел то, насколько он был прав.
Мы шли молча, дым из его трубки забивал мои легкие.
— Мне бы хотелось подвести какой-то глубокий итог, — сказал он, наконец. — Что-то более полезное, чем просто сказать тебе, чтобы ты был осторожен.
Мне тоже хотелось — хотя я подозревал, что даже если бы он мог, мне бы не понравилось то, что он хотел сказать.
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
Тисана.
Я провела ночь, отрабатывая движения, которые оттачивала на ринге для спарринга, прогоняя их снова и снова, пока не впитала их в ядро своей памяти. Сон не шел, хотя я была измотана. Я думала, что, перетащив себя через океан, когда я активно умирала, я знаю, что такое быть уставшей. Нет, это было ничто. Эта усталость тянулась из моей души.
Решайе, видимо, тоже это чувствовал. Оно молчало. Хорошо.
Макс вернулся в мою комнату после ухода Саммерина. У него здесь были свои покои, но он остался в моей, развалившись в кресле, критикуя мои движения, пока его веки не затрепетали. В конце концов, он превратился в груду конечностей, откинул голову назад, слегка похрапывая — как будто его тело просто перестало функционировать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы больше не говорили о том, что произошло сегодня, и я была благодарна за это.
Я предпочитала думать о том, что всего через несколько дней я смогу снова увидеть Серела. Он снова будет со мной, в безопасности.
Если он был жив.
Если я смогу его найти.
Если бы я могла сделать что-то из этого в исключительно узком промежутке времени, которым я располагала, или с исключительно ограниченными ресурсами, и, конечно, с исключительно непредсказуемым фактором Решайе.
Если, если, если.
Где-то в предутренние часы я отложила свою палку для спарринга и подошла к окну, прижав пальцы к прохладному стеклу. Моя комната не находилась на самом верху Башен, но она была достаточно высока, чтобы возвышаться над землей. Столица раскинулась подо мной, словно игрушечная копия, сведенная к далеким уличным фонарям и блокам безликого лунного света. Даже в темноте Дворец блестел вдали, отражая свет, которого не было — или, возможно, он отражал пламя, которое все еще светилось, как угли камина, на окраинах города.
Я задавалась вопросом, находятся ли Нура и Зерит все еще там, контролируя разрушения.
Я думала, не ускользают ли жизни от их внимания даже сейчас.
{Красиво.} Слабый шепот прошелестел по моим мыслям, дрожь пробежала по позвоночнику. {Я забыл, как это может быть прекрасно.}
Мое сердце замерло.
Я проверила нити своей ментальной паутины, готовясь вытолкнуть Решайе обратно, если понадобится.
Что? Привлечь, отвлечь.
{Мир. Воздух. Свобода. Огонь. Все эти истории}.
Я нашла ее — слабую, усталую, немощную, цепляющуюся за несколько тонких струн.
{Ты ценишь свободу так же, как и я. Никто не желает ее больше, чем тот, у кого ее никогда не было}.
Я почувствовала, как оно снова пробирается сквозь мои воспоминания. Воспоминания об Эсмарисе в первый день, когда он встретил меня, о том, как его взгляд разворачивал меня, словно подарок.
Завтра мы отправимся в мой старый дом. Мы с тобой подарим свободу многим людям, у которых ее никогда не было, как и у нас.
{Трелл.}
Да.
{Я знал это место, когда-то.}
Снова воспоминание о траве против моих рук. Назад. Вперед. Снова и снова.
{Знаешь ли ты, что они держали меня взаперти столько лет? У меня ничего не было, никого. Я не знаю, как долго. Много лет. Можно подумать, что для меня это пустяк. Но несмотря на то, что я прожила столько жизней, я чувствовала каждую секунду. Они пытались дать мне много других тел, много других домов. Но я ненавидел их. Они были похожи на гнезда из сломанной стали.}
Его шипение пробежалось по моей шее, затем смягчилось и превратилось в ласку.
{Но только не ты. Ты — шелк}.
Мне пришлось подавить отвращение.
Но я заставила себя спросить:
— Кем ты был? Раньше?
{Я не помню. Теперь я — лишь частички многих вещей. Неполноценный}.
Его боль отозвалась в моей груди скорбным, пустым криком.
Я тоже.
Фрагменты. Фрагменты Вальтейна, рожденного в стране, которой больше не существует, связанного с Орденом, который принимает меня лишь частично.
{Я знаю. Возможно, мы сделаем друг друга целыми, Тисана, Дочь пустоты}.
Возможно. Ложь забрала все, что у меня было.
{Какая ты красивая сломанная бабочка.}
И я почувствовала, как оно коснулось пальцев моего разума, поймало их там, где они сидели, готовые столкнуть его обратно во тьму, впиваясь в них безжизненными когтями.
{Ты предала меня сегодня}.
Паника всколыхнулась. Она плотнее свернулась вокруг моих мыслей. Боль пронзила позвоночник.
{Ты вырезала меня. И если ты сделаешь это снова, моя бабочка, я вскрою ему горло и слижу его кровь с твоих пальцев}.
И оно снова растаяло в тишине, оставив мои мысли, когда я сползла по окну в дрожащую кучу на земле.