Читать интересную книгу Воля Императрицы - Тамора Пирс

Он закричал и проснулся одновременно, хватая ртом воздух. Как и всегда, его простыни пропитались потом. Пот щипал ему глаза. Он встал, и стёр бот, насколько это было можно, мокрой губкой, и переоделся в свою обычную одежду.

«Нет смысла снова ложиться спать, мне просто снова приснится то же самое», — подумал он, возясь с пуговицами своей рубашки. «Наверное, я соберу все вещи и шакканы, который взял из оранжереи её имперского величества, и отнесу их обратно. Не хочу, чтобы она подумала, что я хоть пару ножниц у неё забрал».

Трудно было открыть имперскую оранжерею, держа миниатюрную иву в одной руке, и полную инструментов и саженцев корзину — в другой, но Браяру это удалось. Оказавшись внутри, он засунул служившую магическим ключом бумагу в карман, и вернул каждый предмет на положенное ему место. Каждому саженцу он оставил доброе слово для роста и устойчивости к растительным невзгодам. Он также оставил медную проволоку обёрнутой вокруг новой формы ивы.

«Мне не нужно наказывать растения только потому, что моя партнёрша поссорилась со своей кузиной», — сказал иве, на которую он наложил заклинания для здоровья и надлежащего роста ещё тогда, когда взял её себе на попечение. «Даже если меня самого императрица чертовски раздражает, я не позволю тебе вернуться в мир без всей той защиты, которую я могу тебе дать».

Ива цеплялась за него, пока он не уговорил её отпустить его. «У тебя тут самые разные партнёры», — мягко отчитал от её. «Тебе не нужен один человек, который всё равно просто исчезнет. Разве я не прав?» — спросил он у остальных, у сосен и клёнов, у фруктовых деревьев и цветов. Оранжерея отозвалась таким звуком, будто по оранжерее прошелестел бриз, когда все растения в качестве ответа потрясли ветвями.

Попрощавшись, Браяр вынул из кармана ключ-бумагу, и перешёл в ту половину оранжереи, где росли орхидеи. Он собирался положить ключ там, у наружной двери, чтобы Берэнин увидела его. Вместо этого он обнаружил там саму императрицу, одетую в просторное платье из коричневого льна поверх блузки — она дремала, подложив голову на руки, сидя за столом с орхидеями. Она моргнула и зашевелилась, когда вошёл Браяр. Сердце сжалось у него в груди. Она была красивой даже с непокрытыми вуалью медными волосами, высвободившимися из заколок, и с прижатым к её щеке мятым рукавом. Она улыбнулась ему.

«Это как видеть улыбку солнца», — подумал Браяр. «Согревает и немного обжигает одновременно. Нет. Нет, она — сам Наморн, земля, которую заселяет народ. Она ценит остальных потому, что мы будем её поливать, пахать и сеять на ней, и держать насекомых и грибки подальше, собирать урожай… но в конце концов мы для неё важны не больше, чем муравьи».

Она протянула ему руку:

— Я не могу убедить тебя? — спросила она с сонной хрипотцой. — Ты знаешь, что был бы счастлив у меня на службе, Браяр.

Браяр вздохнул, и потёр себе голову. Сэндри начала бы спорить, пытаясь уговорить её изменить то, как она действовала. Даджа надела бы маску Торговца, произнесла бы пустые, вежливые слова, и упомянула бы дела, которые требовали её присутствия в другом месте. Трис отказалась бы каким-нибудь бестактным образом, и притворно извинилась бы. «А я?» — спросил он себя. «Что я могу сказать? Я сбежал от одного императора, который хотел посадить меня в железную клетку, и с моей точки зрения, её золотая клетка выглядит ничуть не лучше?»

Он шагнул вперёд, и положил ключ-бумагу на её манящую ладонь, поклонился, и ушёл прочь.

Глава 16

Даджа завязывала свои косички в хвост, когда Ризу вернулась после одевания императрицы. Обычно Ризу делилась какими-нибудь острыми имперскими ремарками, но не сегодня. Этим утром она молчала.

— Что-то не так? — спросила Даджа, поправляя свою куртку. — Ты выглядишь, я не знаю, озабоченной.

Она провела пальцем Ризу по лбу, всё ещё дивясь своей удаче, благодаря которой она оказалась в положении, в котором могла касаться этой пылкой женщины рукой.

— Ты так морщины заработаешь, — мягко поддразнила она.

— Дело в Её Имперском Величестве, — тихо объяснила Ризу. — Что-то случилось, что-то её разозлившее. Со мной она обращалась нормально, значит я тут ни при чём, но когда я спросила её, что происходит, она сказала, что мне следует спросить у твоих друзей.

Она в замешательстве посмотрела на Даджу:

— Как ты думаешь, что она имел ввиду?

Даджа пожала плечами:

— Пойдём завтракать, и увидим — если они вообще уже встали.

Выходя первой из комнат Даджи, Ризу оглянулась через плечо, и сказала:

— Я поговорила со слугами. Финлак фэр Хьюрик был арестован вскоре после того, как покинул бал, и вместе с ним — какие-то люди, которых он нанял.

Даджа, любовавшаяся покачиванием бёдер Ризу, остановилась:

— Фин, арестован? За что?

Спешивший мимо них лакей услышал это. Он приостановился, затем подошёл к ним:

— Это ещё не всё, Леди Ризу, — тихо сказал он. — Только что пришли вести: дядя Бидис Финлака, Винэйн Ноталос, только что был арестован Кэнайлом Щилдсманом и командой маголовов. Без судебных бумаг, только лишь имперскому приказу.

— Кто-нибудь знает, почему? — спросила Ризу.

— Только то, что обвинение — государственная измена, — прошептал лакей.

Он поклонился, и поспешил прочь.

— Должно быть серьёзно, — пробормотала Ризу. — Арестовать главу Сообщества Магов всей империи? Да, должно быть действительно государственная измена.

Они с Даджей поспешили в покои Сэндри.

Гудруни впустила их, но на столе не было трапезы.

— Что происходит? — поинтересовалась Даджа. — Где Браяр и Трис?

На миг Гудруни приняла ошарашенный вид.

— Вы не знаете? О, боги… вам нужно спросить миледи. Она в своей спальне, если вы пройдёте за мной.

Они послушались, и нашли Сэндри за упаковкой одежды. На полу стояли открытые дорожные сундуки.

— Сэндри? — спросила озадаченная Даджа. — По-моему, ты начала ковать без меня.

Сэндри подняла взгляд. Её лицо под золотистым весенним загаром побледнело; её голубые глаза пылали.

— Спроси у неё, — хриплым голосом ответила она, мотнув головой в сторону Ризу, стоявшей у Даджи за спиной. — Или вы двое были так увлечены друг другом, что никто из вас ничего ещё не услышал? Сейчас об этом должен знать уже весь дворец.

Даджа вздохнула:

— Если она знала, стали бы мы разговаривать с тобой? — рассудительно осведомилась она. — Где ты была прошлой ночью? Ты даже не пришла поздороваться с нами. А теперь по дворцу гуляет рассказ о том, что Фина арестовали.

Она говорила, не повышая голоса. Ей был знакомо это выражение лица Сэндри, хотя сама она лицезрела его лишь несколько раз. Что бы ни привело Сэндри к её точке кипения, с ней нужно было обращаться осторожно, иначе она взорвётся.

Сэндри кинула прозрачное платье на кровать.

— Прошлой ночью Фин упаковал меня в ящик для пересылки. Упаковал меня как, как капусту, только для удержания капусты от плохого поведения не нужны расплетающие заклятья. Я заработала это, — она потёрла своё горло, — когда кричала кому угодно, прося выпустить меня. Она его арестовала? Я думала, она восхитится его дерзостью. Он сам определённо так думал, иначе даже не посмел бы попытаться.

— Только не в её дворце! — воскликнула шокированная Ризу. — Только не когда здесь так много женщин, ищущих безопасности в её стенах. Сэндри, как ты можешь такое говорить?

— Потому что Фин похитил меня в пределах этих проклятых стен! — воскликнула Сэндри.

Она повернулась к Дадже:

— Я пыталась позвать тебя на помощь, но ты была занята.

Голос Сэндри приобрёл жестокий оттенок, ударивший Даджу подобно кнуту.

— К счастью, есть другие, кто не закрывается от меня в своей новой жизни.

— Это нечестно, — ответила Даджа, у неё защипало в глазах.

— Нечестно? — потребовала Сэндри, обхватив себя руками за талию.

Из её глаз на брошенное платье закапали слёзы.

— Может и нет, но тем не менее, это правда. Что ж, я не останусь в этой клетке-переростке ни на одну лишнюю ночь. Я не останусь в этой стране, в этом прогнившем гадючнике каков, ни неделей больше. Сегодня мы возвращаемся в Дом Ландрэг. Мы с Браяром и Трис возвращаемся в Эмелан сразу, как только уложим вещи. Ты — поступай как хочешь.

Она посмотрела на Ризу, та отвела взгляд.

— Ты можешь поехать с нами, Даджа, и мы будем рады любому, кто решит тебя сопровождать, но тебе нужно решать поскорее.

Она вытерла глаза рукавом.

— Ты всегда будешь моей сестрой-саати, — добавила она более мягким тоном. — Тебе всегда будут рады в моём доме, куда бы ни занесли нас торговые ветры. Но помни: им всё равно, предпочитаешь ты женщин или мужчин, если они смогут тебя отделить и заставят тебя подписать брачный контракт, написанный так, чтобы укротить мага.