Читать интересную книгу Последние хозяева Кремля - Гарри Табачник

— Это вы напрасно. У КГБ ведь длинная рука, — пошутил хозяин. Он, конечно, мог себе позволить пошутить за рюмкой коньяка. Когда речь шла о серьезных делах, он не шутил.

Первая же телеграмма, отправленная Госдепартаментом своему посольству в Токио, требовала принять все необходимые меры для обеспечения безопасности летчика. Американцы были уверены в том, что рука Андропова попробует дотянуться до него. И хоть дрожь все усиливалась и скрывать это уже было невозможно, силы в ней на короткую подпись было более чем достаточно. Возможно, что сам он и никого в своей жизни не убил, но росчерк его пера обрек на смерть многих.

Похитившие Эйхмана израильтяне с удивлением рассматривали жалкого, испуганного, послушно выполняющего их приказы человечка, чья внешность так не вязалась с масштабами совершенных им преступлений. Перед ними был не злодей из фильма ужасов, а обыкновенный чиновник, для которого отправка в газовые камеры и лагеря смерти была таким же обычным, отражающимся в бесчисленных исходящих и нисходящих циркулярах делом, как,скажем, производство пуговиц или подтяжек. Обыкновенный убийца двадцатого века.

Как бы значителен ни был сам по себе побег Беленко, он лишь звено в цепи многих провалов КГБ. Изгнание ста с лишним советских агентов из Англии в начале 70-х годов, такое же изгнание из Франции в 1982 году — это наиболее известные, получившие большую огласку события.

Дом № 5, приютившийся на склоне каменистого холма на улице Андовер Роуд в небольшом городке Хартсдейл под Нью-Йорком, с верхней частью, выкрашенной в белый цвет, а нижней кирпичной, мало чем отличался от других домов на улице у оврага, на дне которого проходит электричка. Деревья на ней стоят так густо, что дома, особенно летом, не видны с дороги. И сейчас эта улица не очень оживлена, а тогда, в 1968 году, когда здесь жил Рудольф Герман, была еще пустынней.

Соседям, которые встречали Руди, он казался одним из тех преуспевающих представителей так называемого среднего класса, которые в последние годы стали покидать Нью-Йорк и перемещаться в окрестности. Графство Вестчестер с его лесами и оврагами был наиболее привлекательным для них местом.

В округе Руди Герман был известен как фотограф. Я сам видел его объявления в местной телефонной книге. На его имя приходила весьма обширная корреспонденция, а в полученном им 14 января 1978 г. письме он прочитал: „Поздравляем, Вам присвоено звание полковника”.

Под именем Рудольфа Германа в доме № 5 на Андовер Роуд жил один из самых важных советских шпионов полковник Людек Земенек.

История эта берет начало в середине 50-х годов, когда КГБ завербовало для работы в советской разведке парня из моравской деревушки Задунки. К тому времени, когда Андропов вступил в управление ведомством, о парне из чехословацкой деревни уже ничто не напоминало. Он исчез. Вместо него вначале в Канаде, а затем в США появился преуспевающий фотограф Руди Герман, руководивший всей советской агентурной сетью в США под именем Дугласа. Информация, которую поставлял Дуглас, была столь ценной, что передавалась немедленно председателю КГБ. Он был одним из тех, кому доверяли настолько, что поручили установить связь с другим таким же глубоко засекреченным агентом — канадским профессором Хамбалтоном, с которым спустя некоторое время встретится Андропов.

...Строительная фирма, в которой работал Дик Мартин, готовилась к выпуску на рынок сборных ванн. Для рекламы продукции фирме нужны были хорошие фотографии. И вот вечером 2 мая 1977 года в доме фотографа Германа раздался звонок. Архитектор Дик Мартин интересовался, сумеет ли Руди, которого ему рекомендовали в АйБиЭм сделать фотографии. Получив согласие, Мартин предложил встретиться. Для обоих оказалась удобной ближайшая среда. Утром 4 мая в точно назначенное время у дома №5 остановился автомобиль. Из него вышел высокий человек. Добродушно улыбаясь, он протянул Руди руку и представился архитектором Диком Мартином. Затем он охотно помог Герману погрузить в свою машину фотоаппаратуру. Примерно через час они въехали на территорию обширного поместья.

— Вот и наша фирма, — сказал Дик.

— О, я забыл экспонометр! — воскликнул Руди.

— На сей раз он не понадобится, — ответил добродушный Дик, глядя прямо в глаза Герману. — Следуйте за мной.

Только теперь Герман понял. То, чего он опасался, под страхом чего жил все годы, произошло. Он не пытался сопротивляться и не произнес ни слова.

— Мы знаем, кто вы, мистер Герман, — сказал ему, когда они вошли в дом, сотрудник ФБР. — Мы знаем, что вы, ваша жена Инна и ваш сын Питер работаете на Советский Союз. Мы давно следим за вами. У нас достаточно материалов, чтобы арестовать вас всех. Если вы трое окажетесь за решеткой, ваш маленький сын Майкл станет сиротой. Ведь родственников у вас нет... по крайней мере, здесь. Но, мы думаем, вы вряд ли захотите, чтобы его отправили в Советский Союз.

Этого он действительно не хотел. Повидав Советский Союз, он ни за что не согласился бы жить там. Работать на Советский Союз, живя в Америке, это одно. Но жить там... Он всегда старался как можно быстрее уехать оттуда. Как можно скорее вернуться домой. Он и не заметил, как Америка стала его домом. Это произошло помимо него.

— Хотите вы что-нибудь сделать для страны, где ваш дом, или будете упорствовать в интересах той страны, куда вам даже страшно подумать послать своего сына? — спросил его один из агентов ФБР.

Дуглас попросил время для размышлений. Вышагивая по парку, он взвешивал все ”за” и „против”. Выходило, что КГБ получил от него сполна. Он отдал им всю свою жизнь. А теперь ради сохранения верности им ему надо было принести в жертву и свою семью. Имеет ли он право жертвовать жизнью детей и жены?

В течение нескольких лет он выполнял задания ФБР и делал это настолько хорошо, что в КГБ ни о чем не подозревали. Наоборот, за заслуги Дугласу было присвоено звание полковника. Приказ был подписан самим Андроповым в начале 1978 года. К этому времени Герман уже семь месяцев был двойным агентом. Он не знал, что много лет назад КГБ расстреляло другого человека, носившего имя Дуглас. Под этим именем воевал в Испании будущий командующий советской авиацией генерал Яков Смушкевич.

В начале 80-х годов объявление фотографа Германа из Хартсдэйлской телефонной книги исчезло. Он перестал существовать, как когда-то перестал существовать Людек Земенек. У них теперь новый адрес, иные имена. Но прежде, чем исчезнуть, Дуглас задал агенту ФБР вопрос:

— Вы раскрыли меня, потому что я допустил ошибку?

— Нет, вы ошибок не допустили. Ошибки были сделаны КГБ, — получил он ответ.

То, что происходило с Дугласом, больше напоминало шахматную партию, разыгрываемую КГБ и ФБР. Каждая сторона делала свои ходы. Иногда удачные, иногда — нет. Но в конечном итоге Андропов проиграл.

Корреспондент ”Нового времени” в Токио Станислав Левченко не мог знать того, что происходит в этой разыгрываемой Вашингтоном и Москвой партии. Его мысли были заняты тем, как найти правильный ход в той партии, которую он собирался начать. В течение четырех лет, что он находился в Японии, майор Левченко добился больших успехов. Он сумел завербовать для работы на Советский Союз нескольких весьма влиятельных лиц, и ему советская резидентура поручила поддерживать связь с наиболее ценными агентами влияния. Среди тех, с кем он встречался на внешне безобидных обедах в немецком ресторане или в темноте узких улочек, на приемах или на тайных квартирах, были бывший министр труда Японии, влиятельный член парламента от либерально-демократической партии Ишида, главный редактор консервативной газеты Иомиури, работники японской разведки и министерства иностранных дел. Одному из его агентов удалось украсть меморандум, раскрывающий позицию японского премьера Фукуды на переговорах с президентом Картером. За это он удостоился личной награды Андропова - чека на 150.000 йен.

Пробыв в Японии четыре года, Левченко не мог не убедиться, что то, чему учили, оказалось ложью. Он видел, как восстановленная после поражения в войне благодаря американской помощи Япония сумела построить общество, образцом которому послужила американская демократия. Для него не составляло труда сравнить, что произошло в восстановленной по советской модели Восточной Германии , где для того чтобы предотвратить массовый исход граждан, должны были возвести Берлинскую стену.

КГБ вынужден посылать своих агентов за границу. Но он не в силах окружить их Берлинской стеной. Ведь только глубоко вникнув в окружающую его жизнь, может агент действовать успешно. А чем глубже он проникает в эту жизнь, тем лучше он ее узнает. Тренированный мыслить аналитически ум разведчика видит все несоответствие того, что ему говорили о Западе, с тем, с чем он встречается каждый день. Это одно из противоречий, которое КГБ разрешить не в состоянии. Каких бы успехов не добивался КГБ, это успехи профессионалов, служащих неправому делу. То, что они делают, не приносит пользы народу, не делает его жизнь легче, терпимее, счастливее. Все это и, наверное, еще многое другое глубоко личное, и привело Станислава Левченко вечером 24 октября 1979 года к токийскому отелю „Саньо”. Он остановил автомобиль и поднял капот. Разглядывая якобы заглохший мотор, он время от времени осматривал окрестности, пытаясь установить, следят ли за ним. Он опять вспомнил о тех, кто решился порвать с КГБ: о полковнике Анатолии Филатове, установившем контакт с Си-Ай-Эй. Только через два с половиной года случайность помогла раскрыть его. Случайно попал в ловушку КГБ и Александр Огородник, почти три года передававший американской разведке ценные бумаги из Министерства иностранных дел. Когда его арестовали, Огородник сразу же признался и с готовностью предложил все изложить на бумаге.