Войско северян собиралось за стенами города. Реки из воинов в мехах на плечах и щитах за спинами стекались в одно большое разносортное море. Вороны над армией конунга кружили, словно ожидая, когда те наконец двинутся с места и приведут птиц туда, где их ждет настоящий пир из никому не нужных, разбросанных по земле останков проигравших. Казалось, на своем языке они созывали все больше и больше сородичей для дальнего путешествия, чтобы в награду в конце пути накормить их досыта.
Сарвилл глядел на собирающуюся армию с высоты одной из охранных башен города, все еще раздумывая обо всем, что произошло накануне.
— Эта армия твоя, — у странника из-за спины зазвучал голос конунга. — Распорядись жизнями этих людей по уму, Сарвилл.
Странник молчал.
— Знаешь, очень сложно найти баланс между жизнью и смертью. Между виной и невиновностью. Между страхом и бесстрашием. Но настоящий лидер может это сделать, несмотря ни на что. Лидер тем и отличается, что способен на то, на что не способны остальные. Он способен видеть невидимые очертания этих самых границ и ступать прямо по ним, ни на миг не заходя за пределы. Сейчас в твоих руках одновременно и жизнь, и смерть этих людей. Ты можешь стать виновным в их гибели, если не в тот момент поддашься страху, или стать виновным в их славе, что приведет к бесстрашию. Не станет ли та самая смелость началом их конца? Ты должен чувствовать это, слышишь? Отныне любое неправильное решение обойдется тебе в двадцать тысяч раз дороже тех, что ты принимал прежде.
Вороны каркали на всю округу, рассеивая утреннюю тишину, которой привык дышать город в это время. Редкий снег валил с неба и залетал под крышу башни, чтобы потом, раздражая медведя, забраться ему за шиворот и превратиться там в ледяные капли.
— Крепость Нордхолл, — вновь начал конунг, так и не услышав ни единого слова в ответ от странника. — Это карта.
Пергамент шлепнулся о каменный пол позади медведя, дав понять о месте своего нахождения.
— Крепость давно заброшена и сейчас непригодна для жизни. Однако если назначить людей подлатать ее, организовать поставки провизии и сырья, то получится вполне пригодный для жизни и войны замок. Мои предки строили ее давным-давно, во времена войны с Городом Гор. На твоем месте именно там я и собрал бы армию, прежде чем выступить в Дордонию. Хотя решать тебе.
Голос конунга утих.
— Благодарю. За все, — сказал наконец медведь.
Он обернулся, но позади стоял только пустой стул, а на полу лежал пергамент. Сарвилл взял карту и спустился вниз.
В стойле, где стоял его конь, была еще одна черная кобыла, а рядом с ней стояла Ноэми.
— Войско готово, медведь. Мы выйдем по твоему приказу, — сказала чародейка, расчёсывая гриву своей лошади.
— Твой отец дал мне карту крепости, куда мы направимся. — Странник протянул сверток волшебнице. — Ты же теперь мой советник. Проложишь путь?
— Конечно… — Она помедлила, но все-таки взяла карту, слегка кивнув головой. — Что-то еще?
Сарвилл молча запрыгнул на коня. Чародейка последовала его примеру. Лошади медленно зашагали по двору.
— Маги, о которых ты говорила. Как нам собрать их?
— Я передам информацию о месте нашего нахождения, как только мы доберемся до крепости. Маги прибудут следом в самое ближайшее время. Нужно проверить, пригодна ли она для того, чтобы собрать там армию.
— Хорошо.
Лошади шагали вперед в тишине.
— Твой пес. Где он?
— Он останется в Амарилизе. С отцом.
— Я почувствовал магию рядом с ним. Расскажешь, как ты нашла его?
— Конечно. Путь долгий.
— И еще кое-что, Ноэ.
— Да?
— Если ты думаешь, что я сдался, то ты совсем не знаешь меня. — Два ярких разноцветных глаза сверкнули из-под капюшона.
— Я знаю тебя, Сарвилл, — ответила она и пришпорила свою кобылу, оторвавшись далеко вперед.
***
Корабль раскачивало на волнах в самый разгар разбушевавшегося шторма. Паруса рвались под натиском капризных порывов ветра, а куски парусины улетали за борт, опускаясь на высокие черные волны, освещаемые всплеском молний на бескрайних просторах Вечных Вод. По палубе бегали матросы, пытаясь докричаться друг до друга жуткими воплями, тянули за канаты, набирали воду в ведра и выплескивали за борт. Мачта гнулась, крепко держась за палубу и перевешивая то один борт корабля, то другой. Люди скатывались сначала к одной стороне, потом к другой, удерживаясь за края судна из последних сил. Однако везло не всем, и некоторые переваливались за борт вслед за предметами, летящими в Вечные Воды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну и время ты выбрала! — заорал один из матросов, схватившись за край корабля.
Девушка ответила только измученным взглядом и убрала мокрые волосы с лица. Недолго смотря на матроса рядом, она вдруг застыла, а затем ее вытошнило прямо перед неравнодушным.
— Ха-ха! — матрос засмеялся, щурясь от капель, врезавшихся ему в лицо. — Твой первый шторм, красавица? Не бойся! К ним быстро привыкаешь! Это в первый раз ощущение, будто тебя насилуют, а потом словно на качелях качаешься!
Большая волна подняла корабль над водой, а затем опустила обратно, переваливая мачту на другую сторону. Все, кто держался за борт, покатились в противоположную сторону, ударяясь о заграждение.
— Видишь?! — сквозь порывы ветра, несущие капли и крики других пассажиров, орал матрос. — Так покувыркаемся и выйдем из него! Ищи глазами место, где меж туч просвечивает свет, и просто жди, когда корабль сам туда доплывет!
Очередная волна подняла судно и перебросила всех на другую сторону.
— Совсем тебе тяжело, гляжу! — Матрос смотрел на вцепившуюся в бакштов девушку и улыбался. — Давай вместе…
Он не успел договорить. Новая волна на этот раз не подняла корабль, а захлестнула его сверху. Место, где до этого сидел матрос, опустело.
— Вот тебе и качели, — девушка буркнула себе под нос, вся дрожа от холода и все еще держась посиневшими руками за бакштов.
Пальцы уже соскальзывали, и правильно бы было перехватиться, но тело не слушалось и не хотело отпускать ту единственную ниточку, соединяющую ее с жизнью.
Накатила новая волна.
— Лиана! Бездна! Что ты делаешь на палубе? — кричал скользящий на своих коротких ногах полный молодой человек с обвязанным вокруг живота канатом.
— Я могу это остановить, Седрик! Только мне безумно страшно и не получается сосредоточиться!
— Ты скорее канешь в пучине Вечных Вод, чем сможешь остановить шторм такой силы! Хватайся за меня! Надо спуститься в трюм!
— Нет! — принцесса категорично замотала головой, и ее вновь стошнило.
— Бездна! — Седрик огляделся и еще туже затянул канат на животе.
Он окинул взглядом разнообразие флакончиков, висящих на поясе, и провел по ним пальцем, останавливаясь поочередно на сосудах с жидкостью внутри — оранжевого, фиолетового и пурпурного цветов.
— Выпей это! — Он достал флакон с пурпурной жидкостью. — Некоторое время это позволит тебе парить в воздухе! Если успеешь разогнать тучи, то, когда действие закончится, упадешь на палубу! Главное — все время держись над кораблем, поняла?! Если действие закончится в момент, когда ты будешь над водой, то умрешь…
— Я поняла! Давай флакон! — не стала дослушивать принцесса и протянула руку.
В этот момент очередная волна накатила на судно, расталкивая матросов по палубе и унося в воду всех и все, что было не способно удержаться за корабль. Седрик выпустил флакон из руки, чтобы удержать принцессу.
— Нет! — закричала Лиана, видя, как вода утекает с другой стороны палубы.
Приглядевшись, Седрик заметил, как сосуд с пурпурной жидкостью застрял между досок неподалеку.
— Держись! Сейчас я достану его!
Алхимик отвязал канат и протянул его волшебнице.
— Обвяжись! Сейчас!
Лиана что-то кричала Седрику, но он уже не слышал. На полусогнутых ногах и расставляя руки в стороны, алхимик пытался удержать равновесие и медленно передвигался к заветному флакону. Где-то вдалеке на его глазах прямо в поверхность воды ударила молния, осветив обломки корабля, бочки и людей, которые в этот самый момент плавали за бортом. Затем раскаты грома пронеслись в небе. Седрик зажмурился, пытаясь успокоиться.