— Послушай, дорогой мой! У меня потрясающие новости. Я бы и раньше рассказала тебе, но чувствовала себя отвратительно (лишний раз подчеркнуть свое нездоровье). Знаешь Наталию Карбаджал? В общем, она предложила мне станцевать в «Виеджо Коррео». И я тотчас вспомнила о тебе! Сказать по правде, я даже поставила условие: «Я согласна танцевать, только если в паре со мной будет Гато». «Вы сможете заполучить для нас Гато?»
— Правда?! — Он разразился довольным смешком.
— Мой Гатито ведь будет танцевать, верно? — Надеюсь, отчаяние в моем голосе звучало не слишком заметно.
— Когда? — спросил он.
Вот тут мы подошли к самому щекотливому моменту!
— Завтра. В четыре. — Надеюсь, нетерпение в моем голосе было не слишком заметно.
— Завтра? В четыре дня? — Он будто хотел сказать: «Должно быть, ты шутишь».
— Понимаю, ты узнаешь об этом в самый последний момент, милый, но… — Мне никак не удавалось подобрать веский довод. — Там будет пресса, — озарило меня. Хоть бы представители прессы и в самом деле там появились!
— Ты сказала, пресса? — Похоже, рыбка заглотила наживку!
— Абсолютно точно! И даже «Соло танго». — В порыве вдохновения я пустилась во все тяжкие.
— Приду, — кивнул он.
— Фантастика! — искренне радостно воскликнула я. Надеюсь, облегчение в моем голосе было не слишком заметно.
Моя миссия увенчалась успехом. Мне хотелось лишь одного: оказаться дома и лечь. Как же кружится голова, если долго находишься в вертикальном положении!
22 ноября 2000 года
Мне повезло: пресса действительно была. Нет, позвольте, не так: к несчастью, там была пресса. И самый провальный за всю мою карьеру момент был запечатлен множеством фотокамер. (Во всяком случае, хочется надеяться, что этот момент в моей карьере — действительно самая большая неудача.)
Мой желудок словно связали в миллион узелков. Я еще не оправилась от всех своих треволнений, да еще это свалившееся на меня нездоровье. Хуже трудно было придумать. Если желудок завязать в узелки, он превращается в настоящую газовую камеру. Вам доводилось танцевать, стараясь не выпустить невзначай газы? Поверьте, это практически невозможно.
Моника пообещала, что поможет мне с прической. И явилась без пяти четыре. В любом фильме о шоу-бизнесе, которые я видела, все всегда делается в последний момент: вокруг царит хаос, все в панике до самой последней минуты — как вдруг происходит чудо, все разрешается и выступление проходит чудесно.
К сожалению, мы не снимались в кино.
— Плевать на прическу, Моника, у нас уже нет времени! — металась я у зеркала в дамской комнате. — Помоги мне быстро сделать обычный пучок!
— Глупости! Ни одно шоу никогда не начинается ровно в то время, которое указано в программе! — заявила она, выливая мне на голову воду. И именно в тот момент я услышала, как Наталия Карбаджал объявляет наш выход, а затем громкие аплодисменты.
— Господи! — взвизгнула я (по-английски), с перепугу выбежав прямо под лучи софитов. Вода с моих волос, наполовину собранных в пучок, наполовину распущенных, стекала по лицу, размазывая тушь.
Пресса повела себя профессионально. Что касается миллиона узелков в моем желудке, они по-прежнему там. И я сомневаюсь, что когда-нибудь развяжутся.
10 декабря 2000 года
Прошел уже год с того дня, как Фернандо де ла Руа был избран президентом. Я помню гул одобрения, доносящийся отовсюду, будто все происходило вчера. Сегодня восторги поутихли, уступив место совершенно другим эмоциям.
Это повторяется каждую среду, вечером. Громкий, очень громкий, ритмичный барабанный бой, в котором звучит протест, и крики «bronca» наполняют улицу. Демонстрации начинаются, словно по расписанию, ровно в час дня. Пожалуй, это единственное, что в этой стране происходит вовремя. На время моя квартира превращается в рупор, усиливающий недовольство протестующих.
Говорят, сейчас проходит забастовка против безработицы. Забавно, что, когда Менем все еще стоял у власти (и безработица была тогда на пике, достигнув восемнадцати процентов), среда не отличалась для меня от любого другого дня недели. Вам не кажется, что это свидетельствует об одном любопытном факте, а именно: профсоюзы, организующие протесты, связаны с партией перонистов (точнее, с партией Менема)? Вопрос риторический, ведь демонстрации стали проводиться с момента избрания нового президента. Изначально было ясно, что так просто управлять страной ему не позволят.
Помимо того, во что акт саботажа превратил Аргентину, я тревожусь еще и о том, что он творит со мной. Он сводит меня с ума! Как, спрашивается, я могу отдохнуть, когда за окном такой шум? А если я не смогу расслабиться, как, скажите, мне удастся вынести пытку, известную как упражнения по растяжке? Я надеялась, что демонстрации спустя какое-то время приведут хоть к какому-то результату, однако непохоже, что подобное когда-либо произойдет. Похоже, по средам мне придется уходить куда-нибудь подальше, чтобы терпеть свою жуткую боль в тишине и спокойствии.
15 февраля 2000 года
Валерия и Изекьель уехали. Решили попытать удачи в Амстердаме, о чем прошлой ночью в «Ниньо бьен» мне поведал Диего. Я буквально чудом удержалась, чтобы не уничтожить гонца, принесшего дурные вести. Однако все-таки залепила ему пощечину, и, поверьте, довольно сильную. Столь смелый поступок и такое проявление злости с моей стороны хоть стерли ухмылку с его лица. Но что еще лучше, он не мог нанести мне ответный удар в присутствии огромного количества зрителей. У меня до сих пор рука ноет. Господи, как же приятно!
Конечно же, было бы намного приятнее, если бы рядом оказалась Валерия и я могла бы расквитаться и с ней. Хотя даже к лучшему, что Валерия уехала из страны. Иначе у меня непременно бы появилась благоприятная возможность свернуть ей шею (а перед этим, само собой, влепить оплеуху.) А я слышала, что тюрьмы в Аргентине не самые комфортабельные. Только подумайте, когда-то я считала ее лучшей подругой! Это лишь доказывает, что танго и дружба связаны не более, чем танго и любовь.
Думаю, даже хорошо, что она ушла из моей жизни, ибо вместе с ней испарилась и моя ревность. По крайней мере надеюсь на это. Если общение с Валерией и научило меня чему-то, так это тому, что черная магия больше вредит вашему собственному здоровью, нежели здоровью человека, которому пытаешься навредить.
31 декабря 2000 года
Итак, подведем итоги.
1. Чино: вычеркнут.
Хотела бы я разузнать, куда его посадили. Никогда раньше не навешала заключенных. Может быть, тюремщики позволят нам попрактиковаться в часы свиданий?