Все дело в его члене. Ну вот, я произнесла это слово! Когда он расстегнул молнию и показал его во всем великолепии, мне чудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Вроде бы я даже подумала о чем-то очень грустном.
Что же это такое? Я никогда раньше не видела ничего подобного. И не говорите, что следует изучить его поближе при более тесном контакте. Мне действительно придется дотрагиваться до него? Пожалуйста, скажите, что не придется. Пожалуйста, пусть он уберет свое сокровище обратно в трусы, где ему и положено находиться. Но мои желания никогда не сбываются. И даже это желание не стало исключением.
Если бы его член был не только прямым как стрела (с этим мне повезло) и торчал под углом девяносто градусов прямо до пупка, это бы немедленно произвело на меня эффект стрелы Купидона и я была бы счастлива позволить ему много раз пронзать меня и мое сердце. Но, увы, стрелой Купидона он не являлся. Проблема заключалась в том, что хотя он и выглядел прямым, однако вставал под углом сорок пять градусов справа от пупка. Как жаль, что я не умею рисовать. Кажется, научный термин для подобного явления — «аномальный изгиб пениса». Откуда я знаю? Спам. (Когда-то я зарегистрировалась на «Яку»! Представилась пенсионеркой, надеясь, что таким образом стану получать меньше сообщений. Но, как оказалось, я заблуждалась, правда, я стала получать более интересный спам. Вас бы просто поразило разнообразие сексуальных нарушений, которые беспокоят пожилых людей, а также множество средств, призванных справиться с вышеупомянутыми нарушениями. Не стоит даже упоминать, что прежде всего сама мысль о том, как они станут заниматься сексом, просто отвратительна.) Как бы там ни было, одно дело прочитать слова «аномальный изгиб пениса» на экране, а другое дело — увидеть такое вживую. Подобного я бы не пожелала даже своему злейшему врагу.
«Как же, черт возьми, пройти через все это и не рассмеяться?» — подумала я, однако у меня не оставалось выбора. Я не могла сказать: «Извини, я передумала». Моя реакция показалась бы ему грубой. На этот раз я бы не возражала против небольшой импотенции, однако сегодня оказался не мой счастливый день. Итак, я закрыла глаза и решила вести себя вежливо.
Было бы не так плохо, если бы мы просто продолжили жить дальше и забыли о том, что между нами когда-то что-то было. Однако он просто не давал ни себе, ни мне отдыха и пытался добиться от меня интимных ласк (кладя мою руку на свой скрюченный член в самом разгаре танго), а у меня слишком быстро закончились всевозможные отговорки, чтобы не оказывать ему эту услугу.
Уж не знаю, сколько раз я твердила, что тот случай между нами можно считать «особенным» (я не кривила душой), но подобного впредь не произойдет, и использовала любые возможные отговорки. Казалось, они в одно его ухо влетают, а из другого вылетают. Я попробовала забросить старую добрую наживку: «Дам тебе знать, если вдруг передумаю». (Тут я покривила душой.)
— Я чувствую себя слишком неуверенной, когда встречаюсь с парнем. Выгляжу нелепой, становлюсь зависимой. Для начала мне необходимо заполнить бездонную дыру своих потребностей. Ты бы только видел, какой собственницей я становлюсь! Тебе такое абсолютно не нужно, поверь мне. Для твоего собственного блага. Просто поинтересуйся у любого из моих бойфрендов. — Вот какая блестящая идея пришла мне в голову прошлым вечером. К сожалению, мой план провалился, как и остальные. Наоборот, моя попытка распалила его, а у меня же лопнуло терпение. Еще он постоянно настаивает, чтобы я порвала с Изекьелем.
— Он не может подарить тебе то, в чем ты нуждаешься, а я могу, — сказал он. И казался настолько искренним, что я начала чувствовать себя еще хуже. Разве я могу вот так прямо заявить, что он никак не может дать то, что мне нужно, потому что это мне уже дает Изекьель?
16 сентября 2000 года
Вчера Диего изменил тактику. Он сменил физическое давление на психологическое. Сказал, что, если я не желаю ложиться с ним в постель, он не желает заниматься со мной практикой. Что я говорила? А ведь меня нельзя назвать Эйнштейном. Я уже собиралась послать его к черту, как вдруг что-то удержало меня. Не уверена, что это такое было. Страх? Трусость? Жалость к неполноценным?
Предпочитаю думать об этом как о любви к танго.
Ради любви к танго я решила второй раз быть вежливой.
Но в одном можете быть уверены: третьего раза не будет. И не имеет значения, насколько я люблю танго, я люблю его не настолько сильно.
19 сентября 2000 года
Изекьель попросил меня одолжить ему немного денег. Сто пятьдесят песо. Ему необходимо купить костюм, ведь у него скоро выступление с Валерией в кафе, а ему нечего надеть. Из-за этого я почувствовала себя… несколько некомфортно. И не только потому, что деньги нужны ему для танца с ней. Мне хотелось помочь, конечно же, насколько возможно. Нет ничего в мире, чего бы я не сделала ради него. И он сам знает об этом. Но я не могу не задумываться о его мотивах. Неужели я похожа на дойную корову? Ну да, видимо, вопрос риторический. Конечно же, похожа.
Однако ни для кого из нас не будет лучше, если я соглашусь выполнить его просьбу. Ведь существует правило, которое так же верно для жизни, как и для танго: женщина должна хотя бы немного сопротивляться, чтобы мужчина не принялся наступать ей на ноги. Проблема: насколько сильно? Когда на самом деле стоит сопротивляться, а когда уступить? Я уже начинаю уставать от таких ситуаций, в которых я постоянно оказываюсь в проигрышном положении. Если я скажу «да», то, конечно, помогу ему, но создам прецедент. Он решит, что может положиться на меня тогда, когда ему не хватает денег (то есть всегда), а такое мне абсолютно не нужно. С другой стороны, не могу представить, что хорошего выйдет из моего отказа. (Знаю, какое создается впечатление, но если я все-таки решу снабжать его наличными, пусть моя щедрость не имеет ничего общего с чувством вины из-за произошедшего с Диего.)
Моника уверяет, что не стоит, и твердо отстаивает свою позицию. Даже пыталась убедить меня, чтобы я перестала встречаться с «мерзавцем» раз и навсегда (ее слова, не мои.) Но она ведь не знает, каково это: найти свою «половинку апельсина», как говорят аргентинцы. Даже если он не отвечает вашим прежним представлениям о второй половине.
30 сентября 2000 года
Я пошла в кафе «Данди», чтобы посмотреть, как Изекьель выступает с Валерией. Он выглядел таким привлекательным в новом костюме и даже не поблагодарил меня (да в принципе я не особенно рассчитывала на благодарность). Несмотря ни на что, я прекрасно знала, что ему приятно. Диего тоже пришел, но я пригласила его лишь потому, что мне нужен был еще кто-то, чтобы у нашего треугольника стало четыре угла. Мне казалось, я буду чувствовать себя просто ужасно, если просижу весь вечер одна, наблюдая за Изекьелем и Валерией. Мне была необходима моральная поддержка.