— Некогда, — с сожалением решила Кассандра и отказалась от второго захода. У нее была совсем другая миссия. Капитан Миттельман приказал — то есть попросил, он не имел права ей приказывать — сделать кое-что другое.
* * * * *
— Новая цель! — объявил старший помощник «Бусакаши». — Слева по борту!
— Еще один корабль?! — удивился капитан Намбу, но тут же успокоился. — А, всего лишь геликоптер… Старпом, не отвлекайте меня по пустякам. Продолжайте огонь по «Соломону»!
«Пустяк» тем временем выбросил торпеду и, не обращая внимания на зенитный огонь, нахально пронесся над японским ледоколом — чтобы развернуться и сбросить еще одну торпеду, на этот раз с правого борта. Увы, вторую и последнюю — «Кракен» мог поднять только две торпеды.
— Полный вперед, — хладнокровно скомандовал Намбу Коширо, когда оценил новую обстановку. У него не было других вариантов, небанальных и оригинальных — в сложившихся условиях выбор возможных маневров был крайне ограничен.
Кассандра все сделала правильно, но все рано ошиблась. Она совершенно справедливо решила, что борт тяжелого ледокола — слишком хорошая и жирная мишень, промахнуться будет трудно. Конечно, она могла пустить торпеду в нос, встречным курсом, или сбросить прямо на палубу… — и промахнуться наверняка, по причине отсутствия опыта.
Так или иначе, тактика капитана Намбу сработала — он успел спасти своей корабль от торпедной атаки в самый последний момент, но все-таки успел. Две торпеды успешно встретились за кормой убегающего ледокола — и на корабль обрушился целый водопад кипящей воды. Только и всего.
Возмущение и разочарование Кассандры было трудно описать словами из человеческих языков.
Но Кассандра Барриентос не была бы сама собой, если бы тут же не придумала, как довести миссию до успешного финала.
Капитан Намбу не поверил своим глазам, когда понял, что вконец обнаглевший вражеский вертолетик собирается его таранить!
— Да сбейте же его кто-нибудь!!! — изо всех сил заорал командир «Бусакаши». Легендарное хладнокровие капитана Намбу впервые за всю карьеру было готово серьезно изменить ему. Он был совсем не против героически погибнуть за Сферу и Председателя, но не так глупо! Поэтому капитан был одним из первых, кто бежал со своего поста, прежде чем простреленный десятки раз и горящий «Кракен» врезался в капитанский мостик ледокола.
Когда стих грохот взрыва, стоявший на несколько палуб ниже капитан Намбу отряхнулся и спокойно приказал окружавшим его офицерам двигаться на резервный командный пост. К счастью, такой отсек на «Бусакаши» был предусмотрен. Им предстояло еще много работы. В конце концов, до финала сражения было еще далеко. «Царь Соломон» получил еще несколько попаданий, но даже не собирался тонуть или сдаваться.
* * * * *
Первый из катеров майора Канеяма подошел к «Февралю» на дистанцию пистолетного выстрела — но его встретил зенитный крупнокалиберный пулемет, стоявший на рубке. К сожалению, бортовым орудием главного калибра (из этой пушки Джерри Вонг собиралась отвечать на огонь капитана Гриффина в водах Острова Черепов) воспользоваться не удалось — после короткого осмотра сержант Кравец пришел к выводу, что пушка неисправна. Скорей всего, пострадала по итогам одного из многочисленных сражений, в которых принял участие «Красный Февраль» за последние дни. Скорей всего, когда капитан Османи протаранил мятежный «Паразит-571» под командованием Пусяня Ваньну и комиссара Адачи. Впрочем, такие подробности сержанту Кравецу были неизвестны и в настоящий момент вряд ли его интересовали. А вот пользоваться стандартным пулеметом 55-го калибра (белголландское наследство) он умел и любил. 14-миллиметровые пули превратили головной японский катер в кровавое решето. Что ж, майор Канеяма, сидевший в последнем катере, был готов к такому развитию событий. Первую гранату, прилетевшую на верхушку ходовой рубки, Кравец успел выбросить обратно, но вслед за ней прилетели еще две или три. Сержант едва успел нырнуть в открытый люк, как его догнала ударная волна. Дежурившие внизу морпехи оттащили в сторону контуженного командира и захлопнули люк, прежде чем на него упали еще несколько гранат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Здесь не пройдут, — просипел Кравец. — Ничего не слышу… СВЯЖИТЕСЬ С ЗАСАДАМИ У ДРУГИХ ЛЮКОВ, ПУСТЬ БУДУТ ГОТОВЫ!
Но майор Канеяма не собирался штурмовать внешние люки. В каждом катере ждали своего часа несколько дыхательных аппаратов.
Пробраться в подводную лодку через жерло торпедного аппарата — высокое искусство, невероятно сложное и очень опасное. Особенно когда лодка находится на большой глубине. Но если субмарина находится на поверхности, и если на ней неполный экипаж — даже не экипаж, а захватчики, которые оккупировали корабль всего несколько часов тому назад…
Первый этап — открыть заслонку торпедного аппарата. С этим справляется хороший разводной ключ.
Второй этап — поместить в ствол вышибной заряд взрывчатки.
Третий этап — взорвать его.
Четвертый этап — вернуться в раскуроченную трубу и убедиться, что путь, ведущий в корабль, свободен и открыт.
Взрыв услышали все нынешние обитатели подводной лодки — невозможно было не услышать — но морпехи, сторожившие у самого переднего люка отреагировали раньше всех — по топографическим причинам, разумеется. Они находились ближе всего к носовому торпедному отсеку, куда уже успели проникнуть японские десантники. Не только успели пробраться внутрь, но и занять оборону. И когда стигийские морпехи ворвались в отсек, их встретили очереди в упор. Шестеро против четырех, силы были слишком неравны. Стигийцы потеряли троих, один последний отступил, чтобы предупредить товарищей, дежуривших в других отсеках — он мог сделать это только лично, потому что по известному закону подлости радиопередатчик его маленького отряда был уничтожен в ходе перестрелки.
Японские диверсанты тем временем спокойно подошли к оставшемуся без охраны носовому люку, открыли его и впустили внутрь остальных бойцов майора Канеяма и самого майора собственной персоной. Теперь баланс сил на борту «Красного Февраля» изменился еще сильнее.
* * * * *
— Зачем вы их подобрали? — устало спросил капитан Намбу, разглядывая стоявших перед ним Кассандру Барриентос и Туяру Иванову — мокрых и несчастных. — Все равно придется выбросить обратно.
— Стандартный протокол, — растерянно пробормотал один из младших офицеров. — Человек за бортом…
— Ладно, бросьте их пока в трюм, — отмахнулся командир «Бусакаши». — Потом разберемся. Сколько раз просил не отвлекать меня по пустякам?!
«Ты и вертолет считал пустяком, а он нас едва не утопил», — подумал старший помощник ледокола, но не осмелился произнести эти слова вслух. Конечно, ведь такой поступок все окружающие совершенно справедливо сочли бы грубейшим нарушением дисциплины и проявлением крайнего неуважения к старшему по званию.
Когда Кассандру потащили прочь, она собиралась крикнуть на прощание какую-то крылатую фразу или остроумное оскорбление, но ничего не сумела придумать. А Туяре такое даже в голову не пришло.
— Ладно, что тут у нас? — капитан ледокола снова поднял бинокль, повернулся в сторону изрядно пострадавшего «Царя Соломона» и на всякий случай не поверил своим глазам. Однако преданный старпом тут же подтвердил его наблюдения и подозрения:
— Командир, они отступают! Они бегут! Стигийские собаки драпают!!! — И тут же добавил деловитым тоном: — Прикажете преследовать?
— Нет, — после короткого размышления решительно заявил капитан Намбу. — Они не стоят того. Пусть уходят. Пусть вернутся к своим и расскажут, как им надрал задницу окинавский корабль. Ха-ха-ха!
У командира «Бусакаши» была еще одна причина отпустить «Соломон», куда более уважительная — сегодня он испугался. Откровенно говоря, не в первый раз за свою жизнь, но сегодняшний испуг был особенно сильным. Эти сумасшедшие вертолетчицы едва его не угробили… Нет. Достаточно риска на сегодня. «Красный Февраль» захвачен — и этого более чем достаточно. Это победа!