Читать интересную книгу ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО - Вадим Белоцерковский

Словно после 11 сентября сформулирован и тезис о «...необходимости срочных мер внутригосударственного и международного характера для улучшения экологической ситуации и для смягчения проблем «третьего мира»» (с. 14).

Если раньше Сахаров говорил о конвергенции в самом общем виде, не раскрывая конкретного содержания этого понятия, то в этой статье он пишет: «Еще более существенно (для конвергенции) развитие различных форм участия трудящихся в управлении и прибылях» (с. 16). В становлении у него такого понимания я вижу уже и свою лепту: Сахаров до того читал мою работу о синтезной модели социализма и высоко ее оценил.

В связи с этим надо коснуться вопроса, что Сахаров понимает под «конвергенцией». Сближение укладов капитализма и социализма за счет механического соединения черт, элементов обоих укладов или создание качественно нового уклада за счет синтеза определенных черт этих укладов? В 1974 году в отклике на публикацию на Западе моей работы «Третий путь» Сахаров сказал, что видит в ней «некий конкретный аспект здоровой конвергенции»,[23] т. е. создание синтезного уклада он рассматривает как цель и результат процесса «здоровой» конвергенции. Эта формулировка Сахарова, кроме всего прочего, предполагает, что возможна и нездоровая конвергенция! Что мы и видим сейчас в мире и более всего — в России! Спаянность капитала и госвласти или создание гигантских транснациональных монополий, приобретающих многие черты и функции государства.

Характерно, что с идеи конвергенции начал Сахаров свою публицистическую деятельность — имею в виду статью 1968 года «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» — и закончил ею же в 1989 году. Для меня, как понимает читатель, приверженность Сахарова идее конвергенции — очень важное вдохновляющее обстоятельство.

Российские либералы, поющие по памятным дням дифирамбы Сахарову, эти его идеи, разумеется, игнорируют. Помню «круглый стол» на тему конвергенции в начале ельцинских реформ — В. Селюнин, Л. Пияшева и И. Клямкин. С каким сарказмом крушили они эту идею: какие такие есть положительные черты у социализма, которые надо соединять с капитализмом? Чем меньше социализма, тем лучше!

Что теперь осталось от их былого задора?

Важной стороной сахаровского мировоззрения представляется его решительное неприятие всяческого национализма. Он, в частности, отвергал утверждение русских националистов, что коммунизм был привнесен в Россию извне и что русский народ стал его первой и главной жертвой и больше всех других народов Советского Союза страдает от коммунистического режима. Он считал, что большинство людей в Советской России в той или иной мере ответственны за установление и преступления тоталитарного, сталинского режима (коммунистическим этот режим Сахаров, естественно, не называл) и что нерусские народы часто страдали от него много сильнее, чем русские. Сахаров приводил в пример сосланные народы. (А это не только народы Северного Кавказа, но и крымские татары, русские немцы, карелофинны, значительная часть прибалтов, корейцы. Всех даже не упомнишь.) Указывал он и на жестокую эксплуатацию народов советской Средней Азии. В представлении об особой угнетенности именно русского народа Сахаров видел исходную позицию агрессивного национализма. С этой позиции начинают свой путь националисты всех стран и народов, разжигая ненависть и погромные настроения к «угнетателям-инородцам» и соседним народам.

Решительно выступал Сахаров и за право народов на самоопределение «вплоть до отделения» как за неотъемлемое право свободных людей. В упомянутой выше его программе реформ зафиксирована необходимость «законодательного подтверждения права на отделение союзных республик и права на обсуждение вопроса об отделении». В дальнейшем он стал выступать за отказ от сталинского деления республик СССР на разные ранги с правом выхода из Советского Союза лишь у союзных республик. Если бы эта идея Сахарова была реализована, не было бы никаких правовых оснований для удержания в составе РФ Чечни, а в составе Азербайджана — Нагорного Карабаха.

Сахаров, на мой взгляд, стоит последней точкой на линии лучших традиций России, идущих от и через Чаадаева, Герцена, Толстого, Короленко, Чаянова, так же, как и лучших традиций человечества. Не случайно Сахаров называл Альберта Швейцера и Альберта Эйнштейна людьми, способствовавшими формированию его мировоззрения.

«Враг внутри страны номер один — это Андрей Сахаров!» — сказал в 1978 году на Коллегии КГБ Юрий Андропов[24], кумир находящихся ныне у власти его коллег.

И в связи с этим встает вопрос, почему советские правители не выслали Сахарова из страны, как Солженицына, Максимова, Зиновьева и многих других? Ответ, на мой взгляд, очень простой: они понимали, что на Западе он был бы еще опаснее для их режима, чем в стране. В отличие от упомянутых выше деятелей он не стал бы раскалывать политэмиграцию и отталкивать от нее демократическую общественность мира и мог бы стимулировать сильнейшее давление стран Запада на правителей СССР в защиту прав и свобод людей. И эмиграция, и КГБ не смогли бы его блокировать, шельмовать: известность и репутация Сахарова в мире были бы для них непреодолимой преградой.

И еще о личности Сахарова. В его архиве мне встретилось поразительное высказывание: «...Судьба моя была в каком-то смысле исключительной. Не из ложной скромности, а из желания быть точным замечу, что судьба моя оказалась крупнее, чем моя личность. Я лишь старался быть на уровне своей судьбы».

Могут найтись люди, которые увидят в этих словах реалистическую оценку Сахаровым своей личности. Но я решительно с этим не согласен. Это мнение Сахарова в принципе ошибочно. Великая деятельность всегда представляется крупнее личности деятеля, особенно для самих деятелей. Перечитывая роман «Иосиф и его братья» Томаса Манна, мудрейшего человека, я наткнулся на такой фрагмент: «Но до чего же трудно сделать из себя то, для чего ты создан, и подняться до уровня намерений, связываемых с тобой Богом, даже если эти намерения довольно скромны; намерения же, связанные у Бога с Иосифом, были очень даже значительны, и Иосифу ничего не оставалось, как поднатужиться».

Иосифу это удалось, и Сахарову — тоже. Но этого мало. В случае с Сахаровым мы имеем редкий пример, когда личность деятеля оказывается даже крупнее или важнее самой деятельности. Она изнутри освещает ее, согревает и многократно усиливает ее эффективность. Это имел в виду и Валентин Турчин, когда писал о далеко идущем влиянии «модели поведения» Сахарова. Но сам Сахаров этого не мог видеть: это можно увидеть только со стороны.

Тем не менее сегодня Сахаров представляется огоньком, оставшимся за спиной России. И с каждым днем свет этого огонька меркнет: Россия все дальше уходит от обозначенного им пути в сторону, к прошлому, что равносильно — к пропасти.

Сахаров выступал за конвергенцию социализма и капитализма, Россия же, доверив управление собой перекрасившимся номенклатурным коммунистам и их интеллектуальной обслуге, пошла к капитализму, точнее — к «конвергенции» капитализма с бандитизмом, к реформам Гайдара — Чубайса.

Сахаров выступал за передачу верховной власти демократически избранным Советам. Россия же пошла к президентскому самодержавию. Сахаров никогда бы не поддержал конституционный переворот и расстрел Верховного Совета, с чего и началось установление в стране нового самодержавия. (Если кто скажет, что Елена Боннэр поддерживала тогда Ельцина, то я напомню, что она потом решительно и публично признала это своей тяжелой ошибкой!)

Сахаров выступал за свободу самоопределения народов, но никогда бы не поддержал антиправовой путь ликвидации СССР через сговор в Беловежской пуще. Не поддержал бы он, разумеется, и войну в Чечне, ни первую, ни вторую (ставшую следствием первой), как не поддержал и войну в Афганистане.

Сахаров выступал за интеграцию России в сообщество цивилизованных и демократических стран. Россия же сейчас все более отдаляется от этого сообщества, то и дело впадая в антизападную и антиамериканскую истерию.

Наконец, Россия допустила к власти людей той категории, которые были заклятыми врагами Сахарова, пытками сократившими ему жизнь.

Отвернувшись от Сахарова, Россия отвернулась от демократии и цивилизации к авторитаризму и средневековью, от будущего к прошлому.

Часть третья НА ДРУГОЙ ПЛАНЕТЕ

Глава 15 Перелет

В конце октября 72-го года, перед президентскими выборами в США, в ОВИР неожиданно стали вызывать «отказников» и давать разрешения на эмиграцию, да еще и освобождать от налога за образование. Началась так называемая «никсоновская волна».