— Не могла нанести косметику? — прошипел он еле слышно, хватая меня за руку.
— Зачем? — неискренне удивилась я. — Разве не этого вы добивались, когда ударили меня?
— Прекрати играть невинность, — раздражённо дёрнул он головой. — Ты вчера ясно продемонстрировала, насколько хитра и изворотлива.
— Я научилась выживать, это разные вещи, Андреас.
— Разве? — фыркнул он. — Куда исчез твой отряд? — потребовал он ответа.
— Ушёл сумеречной тропой, чтобы избежать преследования.
Значит, они точно скрылись. Знал бы Андреас, какое облегчение принесли его слова.
Больше мы не разговаривали, молча шли к очагу перед статуей богини любви. Сдерживать эмоции удавалось с трудом. Сомнения вспыхивали в мыслях, но я давила из на корню. Нужно верить в себя, в Сердце. Иначе точно ничего не получится.
— Начинайте, — тихо потребовал Андреас, когда мы остановились перед служителем Лиген в серо-коричневой хламиде.
Его речь я могла пересказать наизусть, потому усмехнулась про себя не озвученной шутке. А мужчина ничего не замечал и тянул в воззвании руки к статуе богини. Пока наконец не понадобилось и наше участие. Священник забросил клеймо в очаг и обратился с вопросами к нам.
— Согласна ли ты, Эрика, дочь Аргейла Ледяное Сердце, стать супругой и опорой ярлу Андреасу, служить ему, как и подобает подданной?
Нервно кашлянув от навязанной формулировки, я иронично взглянула на стоящего рядом мужчину. Но язвить не стала, хотела, чтобы это скорее закончилось.
— Согласна, — произнесла, чуть прикрыв глаза, и ощутила, как знак кровавой клятвы теплеет.
Почти все условия выполнены. Оставалось возлечь с мужем на брачное ложе, и во всём слушаться его. Если церемония завершится…
— Согласен, — прогрохотал голос ярла, и я вновь распахнула глаза.
Служитель вынул из очага клеймо. Андреас крепко перехватил мою ладонь, подставляя её под раскалённый до красна металл. От кожи с шипением поднялся пар. Пространство комнаты пронзил крик боли… Андреаса. Священник выронил из рук клеймо и то разбилось на сотни замороженных осколков. Ярл рухнул на колени, пытаясь вырвать ладонь из моей хватки. Но я сжала пальцы сильнее, и нам под ноги посыпались алые льдинки. Прижимая к груди кровоточащую культю, Андреас начал отползать от меня назад. В зелёных глазах больше не было злобы и высокомерия, только ужас. Люди опомнились, повскакивали со своих мест, пряча лица от поднявшегося ветра. Снег закружил в воздухе замораживающий хоровод. Венок в моих волосах завял. Ткань платья заледенела. По полу от моих ног побежали белоснежные узоры, обращая тленом выстеленный путём к алтарю холст.
— Но клятва! — прокричал ярл.
— Я её выполнила. Дала согласие на брак. Я не обещала, что позволю завершить церемонию.
Больше не оборачиваясь к нему, я в окружении бушующей метели двинулась на выход. Люди с криками выбегали наружу, кто-то плакал, прячась под скамьями и прижимаясь к стенам. Но меня не интересовали их жизни. Я шла к свободе.
Снаружи моё явление вызвало такую же панику. Только очистившееся небо вновь заволакивали тучи. Гремел гром, вторя ярости стихии. Моей ярости. Не обращая внимания на несущихся прочь людей, я продолжала свой путь. Стужа во мне бушевала и пела. Ей дали свободу. Я слышала её голос, знакомилась с ней и больше не стремилась сдерживать. А сама будто отдалялась, живя дальше инстинктами.
Лошади у коновязи тоже рвались в панике, пытаясь сорвать узду. Стихия чуть успокоилась, следуя моему желанию. Я осторожно обошла животных. Те волновались, продолжали попытки вырваться. Но стоило коснуться лба одной из них, как она замерла. Стихия — часть природы, её не стоит бояться, если она не желает тебе навредить. Обойдя лошадь, я отвязала узду и запрыгнула в седло. Стремена были мне не по ноге, но это имело малое значение. Стоило уходить, пока воины города не опомнились.
Но мои опасения оказались напрасными. Жители прятались по своим домам, закрывая окна, чтобы защититься от порывов ледяного ветра. Мне не препятствовали, наоборот, открыли ворота, чтобы я скорее покинула Айрестанд. Потому что знали: со стихией нельзя совладать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Передо мной открывалась дорога, по которой я галопом пустила свою бесстрашную скакунью. Ледяной ветер трепал волосы, холодил кожу. Окружающее сливалось в серое пятно, пока вдруг на дороге не показался другой всадник. Резко дёрнув узду, я остановила свою лошадь.
— Эрика! — позвал знакомый голос, и холодное забытье стихии развеялось.
Черты лица Холгера обрели чёткую ясность. Выпрыгнув из седла, он понёсся ко мне и достиг меня раньше, чем я сама успела слезть с лошади.
— Ты сумасшедшая, — прошептал он, обнимая меня так крепко, что затрещали рёбра.
— Что ты здесь делаешь? Вы должны были отдалиться от города.
— Что я здесь делаю? — сердито вопросил он, резко отстраняя меня за плечи. — Я отвёл остальных в безопасное место и отправился за тобой. Если бы ты не смогла вырваться, я бы убил его.
— И клятва бы убила тебя, — возразила я ошеломлённо.
Ведь потому нужны были все эти условия, чтобы Андреас почувствовал себя в безопасности и пропустил единственную лазейку.
— Пусть, — сурово бросил Холгер, вплетая ладони в мои волосы, чтобы собрать их в хвост и связать подаренной им лентой.
— А Рикард?
— Он поддержал меня. Мы бы не позволили тебе пожертвовать собой.
— Холгер, — я вновь прижалась в его груди, ощущая, как с ресниц соскальзывают льдинки слёз.
— Знаю, знаю, любимая, — его губы коснулись моего виска. — По коням. Надо отдалиться от города.
— Да, снова в путь, — кивнула я. — К краю мира. Нужно узнать, зачем зовёт меня Сигурн.
— Сигурн?
— Ты не поверишь, — мотнула я головой. Сама верила с трудом. — Там нас ждут.
/Жених/
— Надо было отправиться с Рикардом, — Стефан раздражённо бросил полено в потухающий костёр, отчего в воздух взлетел сноп искр.
Он отмахнулся от дыма и подбросил ещё дров, хмуро взглянув на сидящего в отдалении мрачного Селвина. Стефану не нравилось бездельничать и ждать, не нравилось, что им пришлось бежать, бросив Эрику одну. И лишь слова драгона о том, что она сознательно идёт на этот шаг, а они рычаг давления на неё, заставили его тогда уйти, а не остаться в Айрестанде, напомнив о своём происхождении.
Они снова бежали сумеречной тропой, чтобы оторваться от преследования, а теперь засели в лесу и ждали. Ждали неизвестно чего. А что ещё оставалось? Эрика в городе, проводник исчез. Но ожидание тяжело давалось сыну ярла.
— Рикарду тоже стоило остаться. Если он нападёт на ярла, клятва может убить нас всех, — устало произнёс Селвин, погладив по волосам сидящую рядом с ним Кору.
Колдунья выглядела спокойной. Читала книгу по магическому искусству. Но Стефан хорошо её знал, видел, что она нервничает. Да и Белин чрезвычайно старательно начищал свой боевой топор. А вот Милдрет куда-то пропала. Она тоже переживает. В том числе из-за приближения цели их пути, края мира. Девушка планировала обосноваться в небольшом городе либо селе. Но все крупные населённые пункты остались позади, а она по-прежнему с ними. Большей частью из-за Стефана, он всегда находил причины не отпускать её. А она не спорила.
Убедившись в том, что костёр разгорелся, он отправился на поиски Милдрет. Как-то внезапно они сблизились. Сначала она его бесила, он ждал от неё подвоха. А теперь она прочно вошла в отряд. Рисковала своей жизнью, чтобы спасти Кору. Каждый день кормила их вкусной едой. А он учил её снова доверять, снова подпускать людей близко. И у него выходило: девушка больше не шарахалась от случайных прикосновений. Стефан ловил себя на мысли, что не желает её ухода. Привык слышать её теплое приветствие по утрам, привык ощущать её постоянное присутствие рядом. Ему нравилось выводить её на эмоции, добиваться улыбки и смеха. Он не хотел этого лишаться.
Миновав сеть раскидистых вечнозелёных кустов, Стефан приостановился, увидев Милдрет, расположившуюся на расстеленном плаще. Слабый свет фонаря выхватывал из полумрака её тонкую фигуру, облачённую лишь в шерстяное платье. Она только завершила с омовением и неспешно водила гребнем по коротким волосам, глядя куда-то вдаль и явно находясь мыслями совсем далеко. Кожа её отливала теплом в нежном свете, в глазах виделась сладкая истома. Словно перед ним сидела не девушка, а невесомая эльва, мифическая дочь леса.