Голос Гарри был высоким, ясным и холодным; его палочку держала прямо перед ним белая длиннопалая рука. Человек, на которого он указывал, висел в воздухе вверх ногами, хотя никаких веревок, державших его, видно не было; он раскачивался, связанный невидимыми путами, руки и ноги были переплетены, полное ужаса лицо вровень с гарриным было багровым от прилившей к голове крови. У него были снежно–белые волосы и широкая густая борода; он походил на связанного деда Мороза.
— У меня ее нет, у меня ее больше нет! Ее у меня украли, давно, много лет назад!
— Не лги Лорду Волдеморту, Грегорович. Он знает… он всегда знает.
Зрачки подвешенного человека были расширены, в них плескался страх; и они казались все больше, больше, до тех пор, пока их чернота не поглотила Гарри целиком…
Теперь Гарри спешил темным коридором по пятам за толстеньким маленьким Грегоровичем, который бежал, держа фонарь высоко над головой. Грегорович ворвался в комнату в конце коридора, и его фонарь осветил нечто вроде мастерской; в раскачивающемся озерке света сверкали опилки и золото, а на подоконнике примостился, словно птица на жердочке, молодой парень с золотыми волосами. В то мгновение, когда свет фонаря осветил его, Гарри увидел восторг, отразившийся на его красивом лице; затем пришелец пустил из своей волшебной палочки оглушающее заклятье и кувыркнулся назад из окна, резко расхохотавшись.
И Гарри выбирался назад из этого широкого туннеля зрачков, и перед ним снова было искаженное ужасом лицо Грегоровича.
— Кто был этот вор, Грегорович? — спросил высокий холодный голос.
— Я не знаю, и никогда не знал, молодой мужчина… нет… пожалуйста… ПОЖАЛУЙСТА!
Крик все продолжался и продолжался, и затем вспышка зеленого света…
— Гарри!
Гарри открыл глаза, тяжело дыша; его лоб пульсировал. Потеряв сознание, он откинулся на стенку палатки, затем соскользнул по брезенту вниз и распростерся на земле. Он взглянул вверх на Гермиону, густые волосы которой заслонили кусочек неба, видимый в просвете темных ветвей высоко над ними.
— Сон, — заверил он, быстро садясь и пытаясь смотреть в глаза Гермионе с совершенно невинным видом. — Похоже, задремал, извини.
— Я знаю, это был твой шрам! Я это вижу по твоему лицу! Ты заглядывал Вол-…
— Не называй его по имени! — послышался сердитый голос Рона из глубины палатки.
— Отлично, — отрезала Гермиона. — Значит, Сам — Знаешь-Кому в мысли!
— Я не хотел! — воскликнул Гарри. — Это был сон! Ты сама можешь контролировать, что тебе снится, Гермиона?
— Если б ты все–таки выучился Окклуменции…
Но Гарри было неинтересно получать выговоры; он хотел обсудить то, что он только что увидел.
— Он нашел Грегоровича, Гермиона, и я думаю, он его убил, но прежде чем убить его, он прочел мысли Грегоровича, и я увидел…
— Я думаю, мне лучше подменить тебя на дежурстве, если ты так устал, что засыпаешь, — холодно произнесла Гермиона.
— Я могу достоять свое дежурство!
— Нет, ты явно вымотался. Иди и ложись.
Она с упрямым видом уселась у входа в палатку. Сердитый, но не желающий ссориться, Гарри пролез внутрь.
По–прежнему бледное лицо Рона высовывалось с нижней койки; Гарри вскарабкался на верхнюю, улегся и начал смотреть вверх, на темный брезентовый потолок. Несколько секунд спустя Рон заговорил, достаточно тихо, чтобы его голос не донесся до Гермионы, скорчившейся у входа.
— И что сейчас делает Сам — Знаешь-Кто?
Гарри закатил глаза, стараясь припомнить каждую деталь, затем прошептал в темноту.
— Он нашел Грегоровича. Он его связал и стал пытать.
— Как Грегорович сможет сделать ему новую палочку, если он связан?
— Не знаю… странно, да?
Гарри закрыл глаза, думая обо всем, что он видел и слышал. Чем больше он вспоминал, тем меньше смысла во всем этом находил… Волдеморт ни слова не сказал про гаррину волшебную палочку, ничего о сердцевинках–близнецах, ничего о том, чтобы Грегорович сделал новую, более мощную волшебную палочку, способную справиться с гарриной…
— Он что–то хотел от Грегоровича, — произнес Гарри, не открывая глаз. — Он потребовал отдать это ему, но Грегорович сказал, что это у него украли… а потом… потом…
Гарри припомнил, как он, будучи Волдемортом, словно бы провалился сквозь глаза Грегоровича в его воспоминания…
— Он прочел память Грегоровича, и я увидел этого парня, сидевшего на подоконнике, и он пульнул проклятьем в Грегоровича и выпрыгнул. Он украл, он украл то, что нужно Сам — Знаешь-Кому. И я… мне кажется, я его уже где–то видел…
Хотел бы Гарри еще разок взглянуть на смеющееся лицо того парня. Кража состоялась много лет назад, согласно Грегоровичу. Почему юный воришка казался знакомым?
Звуки леса в палатку почти не залетали; единственное, что слышал Гарри — это дыхание Рона. Через некоторое время Рон прошептал:
— А ты не видел, что у вора было в руках?
— Нет… это, наверно, было что–то маленькое.
— Гарри?
Доски, из которых была сделана койка Рона, скрипнули, когда он повернулся в постели.
— Гарри, а ты не думаешь, что Сам — Знаешь-Кто ищет что–то еще, из чего можно сделать Хоркрукс?
— Не знаю, — медленно ответил Гарри. — Может быть. Но не будет ли для него слишком опасно делать еще один? Гермиона вроде сказала, что его душа уже и так на пределе?
— Ага, но может, он об этом не знает.
— Ага… может, — поддакнул Гарри.
Он был уверен, что Волдеморт искал способ обойти проблему сердцевинок–близнецов, что Волдеморт искал решения у старого изготовителя волшебных палочек… и вот он его убил, не задав, судя по всему, ни одного вопроса, касающегося палочек.
Что пытается найти Волдеморт? Почему, имея у своих ног Министерство Магии и весь волшебный мир, он находится так далеко, гоняясь за предметом, который принадлежал когда–то Грегоровичу и был украден неизвестным вором?
В воображении Гарри все еще стояло лицо светловолосого юноши, веселое, буйное; на нем было совершенно фредо–джорджевое выражение лукавства. Он слетел с подоконника, словно птица, и Гарри определенно видел его раньше, но никак не мог вспомнить где…
Теперь, когда Грегорович был мертв, в опасности оказался вор с веселым лицом, и именно о нем думал Гарри, в то время как с нижней койки доносился громкий храп Рона. Постепенно и сам он погрузился в сон.
Глава 15. Месть гоблина
На следующее утро, прежде чем проснулись Рон и Гермиона, Гарри выбрался из палатки и обошел ее окрестности в поисках самого старого, самого сучковатого и самого крепкого на вид дерева. Найдя такое дерево, Гарри захоронил под ним глаз Психоглазого Хмури и пометил это место, нанеся на кору дерева маленький крест своей волшебной палочкой. Конечно, это было немного, но Гарри казалось, что Психоглазому это понравилось бы больше, чем торчать в двери кабинета Амбридж. Затем он вернулся к палатке и ждал, пока его спутники проснутся, чтобы обсудить с ними, что им делать дальше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});