— Лучше нож. Душить, как у тебя, у меня, боюсь, не получится.
Я вспомнила сдавившие горло пальцы и непроизвольно коснулась шеи. Голубой лёд с хрустом пошёл мелкими трещинками.
— Ася, ты… молодец…
Точно! А теперь пожми мне руку, раз уж почётную грамоту нарисовать не сподобился!
— Не молодец, а девица, — поправила я, прежде чем забросать его вопросами. — Что происходит? Где ты был? Почему Серёжка снова на взводе?
— Серёжка? — скривился колдун. — Серёжка твой сидит в уюте и тепле, пока мы с тобой от зомби отбиваемся и с призраками воюем. Видно, уже с жиру бесится.
— Наверное, — не стала я спорить. — Тебе видней. Кирилл так же бесился, пока ты его не успокоил?
Только богу известно, чего мне стоило произнести эти слова, но другого способа пробиться к нему, настоящему, живому, как в той вспышке света, на миг разогнавшей готовую сожрать меня тьму, я не видела.
Сокол дёрнулся, словно от оплеухи, зажмурился и резко отвернулся. Медленно прошёл к окну и уткнулся лбом в стекло.
— Как тебе Ван Дейк? — спросил он, когда от тишины уже готовы были полопаться натянутые нервы. — Впечатляет, да? Говорили, он совсем обезумел, когда высосал силу Мокоши, но это чушь, Ася, полная чушь. Мы с ним общались, можно сказать, пока я работал с седьмым вместилищем. Очень тесно. Расчётливая, злопамятная сволочь. Угрожал. Уговаривал. Обещал все муки ада или власть и неограниченные возможности. Видимо, Алекс ещё тогда купился на эти обещания. А я… Кирилла он выбрал не случайно. И к полноценному вселению не стремился, как сейчас. Создал мне все условия для продолжения исследований — я же сам этого хотел.
Тёмный умолк. Обернулся ко мне, и я отшатнулась, увидев его глаза.
— Голландец создал мне все условия. И я закончил свою работу.
«Если думаешь, Сокол просто сидел рядом и держал его за руку, ошибаешься, — услышала я голос некроманта Шурика. — Я видел тело: следы инъекций, ожоги в местах крепления электродов… Конечно, все решили, что так он удерживал Ван Дейка, чтобы тот не разгулялся, но я‑то знаю правду. А теперь и ты тоже»
Теперь я знала эту правду наверняка.
— Это было последнее, о чем Кирилл меня попросил: разобраться с этой сволочью. В последней просьбе не отказывают. Тем более…
Он не договорил, но я поняла, что он хотел сказать. Сокол винил себя в смерти брата не меньше, чем Ван Дейка, а может и больше: он навлёк на себя гнев голландца, а после сам же его и выпустил.
— Ты действительно знаешь, как перекрыть каналы и не впустить его? — спросила я спустя несколько минут молчания, чтобы вернуть его из прошлого в настоящее.
— Мы разрабатывали способы перемещения сущностей, которые не были бы привязаны к определённому времени и астрологическим циклам, — его голос, ровный и бесстрастный, был похож на автоответчик. — Усовершенствовали формулы Ван Дейка. Взлом можно было произвести уже за сутки до вселения, чтобы заказчику не пришлось ждать. Закрытие каналов рассматривали на случай отсрочки… Да, я знаю, как это сделать, хоть и не проводил тестов на людях. Но эксперименты на крысах и собаках заканчивались успешно в девяти случаях из десяти.
Девяносто процентов — это не сто, а крысы — не люди. Но я смолчала.
— Ты забрал все файлы и уничтожил копии. Зачем?
— Зачем? — Сокол задумался. — Наверное, затем, что жизнь даётся лишь раз. Очевидно, это неспроста, и не стоит вмешиваться в установленный порядок вещей. А благие намерения: жизнь насильника и убийцы в обмен на жизнь умирающего от СПИДа художника, вечный Да Винчи и долгоиграющий Моцарт… Алекс ведь говорил тебе о долгоиграющем Моцарте? Не мог не сказать — ему редко удаются удачные шутки, и каждую он повторяет раз по сто… Благими намерениями, Ася, я вымостил дорогу в свой персональный ад. И не хочу, чтобы за мною пошли другие.
Если бы сейчас он спросил, доверяю ли я ему…
Но он не о чем не спрашивал. Молча подошёл ко мне и взял за руку, так же без слов накрыл ладонью оставшиеся от его пальцев синяки на запястье. К коже как будто приложили лёд, а взволнованно бившееся сердце успокоилось и вернулось в привычный размеренный ритм…
— Мило.
Я вздрогнула, услышав за спиной Сережкин голос.
— Тоже не спится? — Сокол спокойно отпустил мою руку, на которой теперь не было ни пятнышка. — Тогда составь Анастасии компанию, а я пойду прилягу.
Он прошёл мимо Серого, задев того плечом, и скрылся в неосвещённом коридоре. Парень сердито рыкнул и, даже не взглянув в мою сторону, направился за колдуном.
Господи, не хватало сейчас каких‑то неуместных разборок!
Но когда я подошла к их комнате, услышала только негромкий и вполне мирный голос тёмного:
— Держи себя в руках, Серёжа. Ты сам нервируешь её раньше времени…
И конечно же, в следующий миг дверь распахнулась.
— Доброй ночи, Ася, — пожелали мне с насмешливой полуулыбкой.
Доброй ночи…
Глава 18
Наверное, он что‑то сделал, когда держал меня за руку, что‑то, от чего я спокойно спала всю ночь, без тревог и без снов. Но вот пробуждение никак нельзя было назвать приятным.
Сначала что‑то стукнуло в стену, затем с грохотом повалилось на пол. Захлопали дверьми, затопали.
— Да пошёл ты…
Я зажала руками уши: маршрут Серёжка предлагал затейливый. Кому, интересно?
Хотя вариантов не так уж много.
— Хамить мне не надо, Серёжа. Могу и ответить.
— Да черта с два ты что‑то можешь! Только стволом размахивать!
— Чего это они? — шёпотом спросила у меня Натали.
Я пожала плечами. Видимо, продолжают вчерашний разговор.
— Я тебе, Серёжа, и без ствола навешаю — до конца жизни хватит, — Сокол повысил голос, а поскольку делал он так нечасто, знак был недобрый.
— До конца жизни? — рассмеялся Серый. — До конца? Денька на три, да?
— Истерику прекратил! — гаркнул колдун. — Иначе я это сделаю. И мои методы тебе не понравятся.
— Сейчас весь дом перебудят. — Натали встревожено выбралась из постели. — Совсем с ума сошли!
Часы показывали начало десятого, вряд ли в доме кто‑то, кроме нас с ней, спал до этого времени. Но, подойдя к окну, я заметила, что крики из нашей квартиры привлекли внимание караульных у подъезда. «Алкаши» обсуждали что‑то, задрав головы, тётка с таксой замерла на дорожке, и даже собака, казалось, посматривает вверх и прислушивается. Точно, с ума сошли!
— Что вы тут устроили? — вылетела я на кухню.
— А, Анастасия, — скривился при виде меня тёмный. — Утихомирьте своего приятеля, бога ради… Достал уже!
— Чего?!
Не знаю, что сделал бы Серый, если бы я не встала между ним и Соколом, отчего‑то вновь перешедшим в обращении ко мне на «вы».
— Серёж, пойдём…